Адам Сен-Моор - Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]

Она попробовала высвободить плечи, но Клид, казалось, не придал этому значения.

— Я не строю никаких иллюзий, — призналась она. — Я достаточно хорошо знаю мужчин. Даже если бы у вас не было вашего хваленого цинизма, я знаю, что бы вы уже давно сделали.

Она приподняла голову, обхватила руками его шею и притянула к себе.

— В самом деле, почему бы нет? — согласился он, впиваясь в ее губы.

Винсен заканчивал скручивать свою сигарету из «серого» табака, когда Клид толкнул дверь его бюро без всякого предупреждения.

Комиссар поднял голову, нахмурил брови и прорычал сквозь зубы фразу, которую Клид не понял. Он казался не на шутку взбешенным.

Не обращая внимания на «теплый прием», детектив сдвинул пачку дел и уселся на освободившийся край стола. Комиссар продолжал свое занятие. Пересохшая бумага плохо скручивалась, что могло объяснить его дурное настроение. Наконец, комиссар смог прослюнявить самокрутку, зажег спичку и поднес ее к тому, что только в его глазах могло сойти за сигарету.

Клид воспользовался своим «кравеном». Атмосфера не слишком походила на дружескую. Винсен что-то жевал, и это что-то, со всей очевидностью, тоже было причиной его дурного настроения.

Клид положил руку на его плечо.

— Я вам помешал, комиссар?

— Я не слишком жаждал вас увидеть, — признался тот, смерив его злобным взглядом.

Клид ответил комичной гримасой.

— Это заметно, комиссар. Вы выглядите как общипанная курица. Дело в хромом, да? Не такое легкое дело, как вы считали…

Комиссар поднялся.

— Послушайте, Клид, я сыт вами по горло, вашей самонадеянностью, вашим нахальством. Я все же осмелюсь дать вам совет, добрый совет: покиньте это бюро немедленно, если не хотите, чтобы вас вышвырнул посыльный.

— Жаль, — сказал Клид с безразличным видом. — Я оставил дело Дравиля и хотел передать вам кое-какие интересные признания.

— Да? — Комиссар моментально смягчился. — Это вас больше не интересует?

— Совершенно не интересует, — подтвердил Клид, беря свою шляпу. — Всего хорошего, комиссар.

Винсен обошел бюро и догнал его у двери. Это был уже совершенно иной человек. Тон резко изменился, став почти дружеским.

— Ладно, Клид, не будьте идиотом. Патрон только что разозлил меня, и я в ужасном настроении. Мне бы хотелось зависеть только от вас. Это должно быть чертовски приятно.

Клид сел верхом на стул и бросил шляпу на бюро.

— Вы забываете о клиентах, — сказал он, принимая раздосадованный вид. — Нет ничего хуже тупоголового патрона, но деньги-то в их руках, поневоле станешь более требовательным.

Винсен улыбнулся. Он не ошибся. Клид посвящал этому делу все свое время и ему нелегко было от него отказаться.

Он вернулся к своему столу. Почему же Клид оставил дело? Неужели его клиент — а действительно, кто им был? — захотел с ним расстаться? Это уже произошло, Клид не делал из этого тайны.

— Что произошло, Клид? Неурядицы с клиентом?

— Нет, — солгал Клид. — Жюльетта Дравиль, мой теперешний наниматель, исчезла.

Комиссар выругался.

— Если это вы называете признанием, Клид, я должен сказать, что оно устарело. Я знаю об этом С утра, когда пытался пробиться к ней. Патрон вне себя, как бы у него не разлилась желчь.

Клид стряхнул пепел в чернильницу.

— Я не желал бы вам того же, старина. — Он раскачивался на стуле, не обращая внимания на громкий скрип. — А вы уже установили личность хромого?

— Это тоже не новость, — сказал Винсен, начиная злиться. — Анри Бертье, фабрикант шерстяных изделий и режиссер, бульвар Эксельман, 18.

На лице Клида ничего не отразилось.

— Полиция отлично работает, — бросил он с заметной иронией. — Вполне очевидно, что невозможно какому-то детективишке, ограниченному в средствах, тягаться с вашей организацией.

Винсен встретил такого рода ложную скромность выразительной гримасой.

— Довольно, Клид. Знаем мы, чего стоят «бедные» детективы вроде вас.

— О! — невольно фыркнул Клид. — Знаете? Ну, отлично, мой комиссар, я не хочу больше тянуть. Вот еще одно мое показание. Бертье был любовником Жюльетты Дравиль. И, конечно, это он убил Жана Дравиля, после того как заманил его в ловушку с помощью, скорее всего, своей любовницы. Как это они осуществили, я не знаю; выясните сами. А вот в чем я уверен — они вместе все детально проработали… Это было бы идеальное преступление, если бы Бертье не засветился в Орлеане, выходя из номера Дравиля. Глупейшая ошибка, происшедшая из-за поспешности.

Он вновь поднес сигарету к чернильнице. Винсен не терпел шуток подобного рода. Он придвинул черного льва, Клид стряхнул пепел на гору окурков.

— Вы, несомненно, заметили, комиссар, что можно войти и выйти из отеля незамеченным. Хозяйка все время на кухне, хозяин постоянно за стойкой в кафе, где отдельный вход. Нет холла, ничего нельзя увидеть по зеркальным отражениям. Идеальное место для грязного дельца. Вот почему я говорю о западне. Очевидно и другое: никогда Дравиль не остановился бы в подобном заведении.

— Он был записан под фальшивым именем, — проворчал комиссар. — Вы этого не знали, да?

— Нет, не знал. Но чем, считаете вы, эта деталь опровергает мою версию? Напротив, она только подтверждает ее. Это доказывает, что Жюльетта Дравиль действительно все предвидела. Она даже позаботилась о своем железном алиби на случай, если слишком любопытный шпик сунет нос в ее дела. Вот почему она решила ускорить поиски ее якобы исчезнувшего мужа. Я отказался. Но она вернулась к этому делу после того, как вы ее известили, — солгал он. — Тогда-то я и отправился в Орлеан.

— Что за сказки вы мне рассказываете, Клид? Почему вы сразу не сказали, что ведете расследование по просьбе Жюльетты Дравиль? Что бы изменилось, поставь вы в известность меня?

Клид перестал качаться на стуле и нахмурил брови.

— Если бы вы узнали об этом, мой друг, вы бы тут же сочинили целый роман и послали инспектора к моей клиентке. А я знаю ваших типов, комиссар! Они понятия не имеют о деликатности. Они быстро бы представили достаточно аргументов, что она мне платит зря.

Комиссар бросил свой окурок на паркет и старательно его раздавил. У его ног уже валялось штук пятнадцать сплющенных окурков. Клид подумал о ковре в своем бюро и поздравил себя с тем, что Винсен не переступал порога его агентства.

— Итак, я отправился в Орлеан… Все же я сомневался, что дорогая Жюльетта не играла со мной комедии; я отправил одного из моих людей на пост к ее дому, с указанием ни на шаг не отставать, если она выйдет проветриться, и следовать за ней пусть даже на край света.

Внезапно серьезность Клида передалась комиссару.