Лев Златкин - Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]

— Висят. Мертвые кому нужны? Сейчас даже родные отказываются, хоронить не на что. В общей могиле хоронят. Дожили.

— Секретарша мне сказала, что ключи от морга только у Леточа.

— Были сначала. Только Дмитрий Андреевич мне их отдал. «Зачем они мне?» — говорит. И правильно. Завхоза у него нет, он мне немного доплачивает, я и блюду.

Тупин подошел к доске и снял ключи.

— Проводите меня и покажите пути, ведущие в морг. Там есть одна маленькая дверь, я хочу посмотреть, откуда через нее можно попасть в коридор морга. И составьте мне срочно список всех людей, которые брали ключи.

— От морга?

— И от института.

— Пока всех вспомнишь…

Ворчала она всю дорогу, сопровождая Тупина по лестницам. Капитан изучил все пути, ведущие в коридор морга. Пути, ведущие в морг, он и так хорошо знал, навидался за время службы.

Маленькая дверь открывала, оказывается, ход на «черную» лестницу, соединяющую все хозяйственные службы: кухню, прачечную, кладовые, слесарную мастерскую.

Выйдя через эту маленькую дверь в коридор, Тупин и повстречался с Леточем, бывшим секретарем по идеологии в обкоме. Барственный вид, как ни странно, он не потерял, и его бархатный тенорок обаял режиссера. Бедная дама держала под носом флакон с французскими духами, но была все равно близка к обмороку.

— Как вы при таком запахе работаете?

— Мадам, человек ко всему привыкает! — философствовал Леточ. — Привыкнет и ваша группа, через неделю сможет возле трупа закусывать…

— Тем, что отрежем от трупа! — пошутил оператор. И киношники истерично захихикали. Они были так же бледны, как и их шефиня. Их страшил этот запах, страшила обстановка вокруг, в их глазах читался ужас от неизбежности работать в столь сложных условиях.

Ассистент, несмотря на плохое самочувствие, а может быть, и благодаря ему, вырвал дополнительные уступки у режиссера.

— Алла Матвеевна, я работаю только с половины!

Шефиня томно воскликнула:

— Ах, Костя, я охотно уступаю!

И Тупину показалось, что милая дама охотно бы уступила не только какую-то там половину, но и целиком себя.

Леточ заметил Тупина.

— Мне кажется, что мы где-то встречались. Случайно, не в обкоме?

— Случайно, но только в областном ГАИ, где вы «песочили» начальника ГАИ за то, что сами нарушили правила движения.

— Да, да! — скис заметно Леточ. — Помню. Капитан…

— Тупин! — подсказал ему капитан.

— Ну, теперь, наверное, вы уже подполковник?

— Нет, все еще капитан.

— Почему? — удивился искренне Леточ.

— В начальниках ваш ставленник.

— Подполковник Дубасов умнейший человек. И деликатный такой.

Дама исчерпала все силы, а может, и французский «парфюм» не в силах был справиться с таким запахом.

— Я выползаю на воздух, мальчики, а вы продолжайте работать. Адью!

Шатаясь, она заторопилась выйти из подвала.

Оператор закричал ей вслед:

— Алла Матвеевна, а первый кадр обмыть?

— Без меня, мальчики, без меня. Глоток в рот не пойдет. Я и так заработала на неделю потерю аппетита.

И она исчезла в темноте лестницы.

— Баба с возу, на троих легче делится. Алик, ты даже с Аллы половину снял…

— Остальное она себе снимет, — добавил мрачно осветитель.

— …Ты назначаешься нашим чрезвычайным и полномочным представителем у сестры-хозяйки. Внимательно следи, чтобы недоливы исключить.

— В решительный момент изящно подтолкни локоток мамзель — лишку и плеснет, — добавил осветитель.

— Дмитрий Андреевич, — обратился Алик к Леточу, — в каком кабинете удобнее всего поймать сестру-хозяйку?

— В темном! — опять мрачно пошутил осветитель.

— Вася, обрывася! — попытался унять друга оператор.

— В темном не советую! — подыграл Дмитрий Андреевич Леточ. — Живым не выпустит. Попытайся в третьем, он светлый.

Алик исчез, как сквозь землю провалился.

«Во, фокусник! — удивился Тупин. — Наш народ необычайный: способный и изобретательный… по части добывания спиртного».

— А почему вы Костю Аликом кличете? — поинтересовался Леточ.

— Никто его не кличет. Фамилия у него такая, — пояснил оператор. — Как у меня — Степнов, а у Васи — Петров. А у Кости — Алик. И к лицам кавказской национальности он не имеет никакого отношения. И пятый пункт у него в полном порядке.

— Дмитрий Андреевич, — напомнил Леточу о себе Тупин, — я к вам.

— Вижу, что ко мне, — недовольно поморщился Леточ. — И так весь институт гудит, как потревоженный улей.

— А что произошло? — поинтересовался оператор. — Мертвецы сбежали?

— Сбежали — это сильно сказано, но, говорят, двигались. Сторожа зарезали, дежурную…

— Дежурная умерла от инфаркта, — вмешался Тупин. — И мертвецы в смерти сторожа совершенно не виновны.

— Но действительно двигались? — насторожился оператор.

— Кто сторожа зарезал, тот их и двигал, — успокоил Тупин. — Хотел бы я узнать, кто тайну следствия разглашает. Не от своего ли друга Дубасова узнали?

— Михаил Иванович Таран не знаком с подполковником Дубасовым, — возразил Леточ. — А что, разве было по-другому?

— Вам лично это говорил Михаил Иванович?

— Не совсем лично: присутствовали еще секретарь директора, замдиректора по кадрам, замдиректора по научной работе, он сейчас замещает директора, еще подруга секретарши была там… Может, еще кто и был, да я запамятовал, прошу простить старика, память подводить стала.

— Пора садиться за мемуары! — продолжал мрачно шутить осветитель.

— Спасибо за совет! — на полном серьезе откликнулся Леточ. — Да кому нужны мои воспоминания. Новые времена — новые песни. А из моей песни слов не выкинешь.

— Но можно выкинуть песню! — отозвался осветитель.

Появился Костя Алик со склянкой спирта. Но веселья на его физиономии было мало.

— Если кто скажет, что в этой посудине пол-литра, тот пусть бросит в меня камень.

— Вместе с почкой! — не унимался осветитель Петров.

— Грабят! — ахнул оператор. — Среди белого дня. А как же локоток?

— Да у нее уже было налито! — отмахнулся Костя. — Я как бультерьер в глотку ей вцепился, но… она оказалась у нее луженой. «Таран велел дать вам только триста грамм. На троих как раз».

— А про аппаратуру ты ей сказал? — завопил оператор.

— И перечислил количество и ее качество.

— И что? — одновременно выдохнули оператор с осветителем.

— Говорит: «У нас еще не изобрели аппаратуру, которая бы плохо снимала, но хорошо пила».

— Мегера! — выдохнули синхронно оператор с осветителем.

— Ошибаетесь! — улыбнулся Костя Алик. — Очень даже ничего.

— Ничего — это пустое место! — обиделся Леточ. — Анечка у нас самая красивая девчонка в институте.

— А что, братцы! — успокоился оператор. — Все путем. Алла Матвеевна слиняла, директор картины свои объективы будет протирать бензином. Тем более, у него есть машина. Живем.