Михаил Берсенев - Охотник на оборотней

— А что с продавщицей? — по-женски обеспокоено поинтересовалась Олеся.

— С ней дела оказались похуже. Гораздо хуже. Ее лечили, лечили, и вроде ей стало лучше, но потом пошло какое-то обострение, как-то оно там называется, по-медицински. Не помню на память, просто так не выговоришь. Важен итог: она уселась в инвалидное кресло с изрезанными осколками стекла лицом и руками.

— Горе-то, какое! Молодая девчонка! Ей бы жить, детей рожать и жизни радоваться! — выразила сочувствие Ташкова, — А родителям каково!

— Дальше, еще хуже, Олеся. Речь идет о родителях. Мать подстреленной продавщицы когда-то сбил мотоциклист насмерть. Да и сам погиб, вместе с девчонкой, что у него за спиной сидела. Три трупа. А здесь сердце и у бати продавщицы ювелирного салона «Александрит» не выдержало. Скончался мужик от горя.

— Вот это жуть! Как же жалко девчонку! Она одна осталась, да еще инвалидка!

— У нее есть младший брат. Он на тот момент в армии службу проходил. Действительную военную службу, не по контракту. Воинский долг отдавал. Так что, его из армии официально демобилизовали. Он даже не дослужил сколько-то месяцев. Сестре нужен был уход. Военное ведомство вернуло солдата домой. Парня Алексеем Тихоновым зовут. Представляешь, приезжает служивый домой, ему двадцать лет, а отец в холодной земле лежит и сестренка в инвалидном кресле! Может, на всю жизнь. Я вчера переговорил с ее лечащим доктором. Там требуется дорогостоящая операция на позвоночнике и пластика кожи лица и рук. Она же вперед летела на стеклянную дверь в ювелирном. Руки и лицо приняли на себя большинство осколков.

— Эх! Как же не повезло этому парню, Алексею Тихонову. Казалось бы, скоро службе конец. Домой возвращается. А тут мертвый отец и покалеченная сестра! И все из-за этих уродов налетчиков из банды «Оборотни». Общественно-патриотический клуб! Тьфу-ты! Настоящие бандиты и отморозки! Жалко как парня! По-женски жалко.

— Устал я, давай спать! — Петр стал взбивать подушку.

— Нет! Не спать! Я тебе все равно спать не дам! Дорасскажи! Утоли мое женское любопытство!

— Ух, ты! — безнадежно выдохнул Прокопчук, — Дай хотя бы попить, мучительница!

Заглотав изрядную дозу минеральной воды, молодой человек продолжил:

— Так вот. Я со всей этой информацией два дня назад к моему и, кстати, твоему шефу Мельникову на доклад явился. Он слушал, чего-то там записывал в своем блокноте. Даже не перебивал. А потом и спросил меня: «Выяснил ли наш молодой сотрудник, то бишь я, где служил Алексей Тихонов?». Я ему отвечаю, что пока нет, не выяснял. Да и какая здесь связь? А он говорит мне, что «зеленый» я «ишо». Позвонил военкому. Видать, военком тоже его товарищ. Потрепались они при мне по-приятельски с пару минут, потом наш Федор Игнатьевич и говорит военному: есть, мол, такой парень, Алексей Тихонов. Год рождения назвал. Когда тот демобилизовался, и по какой причине. Попросил военного подготовить ему информацию по этому солдату. Военком обещал перезвонить, видимо. Я к себе в кабинет ушел. А через двадцать минут меня Мельников опять вызывает, и ехидно сообщает, что Алексей Тихонов служил в секретной части морской пехоты Вооруженных Сил Российской Федерации снайпером! Снайпером, ты понимаешь! И что не просто где-то загорал, а около восьми месяцев провел на операциях на Кавказе. Более того, его инструментом в армии была снайперская винтовка Драгунова! Я так понял, что это информация секретная. Но военком сообщил ее начальнику милиции по старой дружбе. А согласно характеристике из военной части, отосланной в военкомат, Алексей Тихонов показывал отличные результаты стрельбы и владения навыками рукопашного боя. Применения различных не стрелковых видов оружия! И это год назад!

— А как так быстро ответ на запрос пришел?

— Двадцать первый век на дворе! Считанные часы через Интернет на «все-про-все» заняло! Так, что он мог запросто из Чечни оружие привезти. Там его хватает. А прихватил он его сюда с одной целью: мне кажется, он уже после известия о несчастье с сестрой решил мстить. «Оборотней» убивают, Стилет — труп.

— А что ж вы его не взяли? — спросила Олеся.

— Он в рейсе на сутки. Водителем трудится. Вызвать из рейса — спугнем. Приедет завтра он спокойно, и будем его брать. Прокурор уже санкцию выдал.

— Ты, Рембо ушастое, надеюсь, не полезешь его брать сам? Он же снайпер! Военный! И другими видами оружия владеет! — озаботилась женщина.

— Точно. Напомню: в ответе из военной части говорилось, что показывает отличные навыки владения рукопашным боем, разными видами холодного оружия. А на фото — такой добрячок, знаешь ли! Лицо такое спокойное, доброе, я бы сказал.

— Петя! Не вздумай лезть в операцию по его захвату! Я тебя очень прошу! Обещаешь?

— Да что я, не соображаю, что ли! Есть другие профи. Они и будут брать. А мне и твой Мельников запретил участвовать. Категорически.

— Ну и молодец мой седой полковник! Бережет тебя! Ох! И его люблю тоже! — уже весело сказала Олеся.

— Может, я и не «Рембо» в захвате преступников, но зато «Рембо» в постели! — весело крикнул Прокопчук и устремился к женщине. Обхватил ее за плечи и, смеясь, повалил на кровать.

Бойцы ОМОНа расположились в своем микроавтобусе а ожидании. Рядом с каждым из них лежал бронежилет. Автоматы ребята поставили прикладами на пол автомобиля, а рукой держали каждый свое оружие за ствол. Поверх пуленепробиваемых жилетов на сиденьях лежали защитные шлемы, несколько похожие на мотоциклетные. Но эти шлемы выдерживали пистолетный выстрел, в отличие от байкерских. Их командир — широкоплечий, высокий мужчина лет сорока с хвостиком Снегурцев Илья Петрович с сединой на висках, закончил давать инструктаж. Бойцы много повидали за время службы. Они были спокойны внешне, но внутри каждый чувствовал небольшой дискомфорт, некоторые из них поигрывали стволами автоматов, перекидывая оружие из одной ладони в другую. Им предстояло брать не простого «клиента», а подготовленного в спецвойсках молодого и, явно не хилого, парня. Их предупредили, что объект отлично владеет несколькими видами оружия, имеет прекрасные навыки снайперской стрельбы. Он осторожен, наблюдателен. Возможно, имеет при себе огнестрельное оружие. Но даже обычный кухонный нож в его руках будет убийственным, и это не то, что такой же кухонный нож в руках взбесившегося алкоголика. Такова была вводная информация.

Командир подчеркнул так же, что пока объект лишь подозреваемый, и крайне желательно взять его живым. Но если выхода не будет, оружие применять на поражение, потому как малейшее промедление в обезвреживании такого опасного «клиента» чревато потерями среди личного состава. Это был областной отряд ОМОНа, и ребята, что здесь служили, не раз и не два ходили на опасные задания, прикрывали друг друга от пули или ножа, топора, заточки. Многие дружили семьями. И никто из них в глубине души не хотел рисковать своей жизнью, жизнью своего друга ради этого опасного подозреваемого в этом не родном для них городе. Один из бойцов даже прямо спросил Снегурцева: