Роман Белоусов - Ошибка сыщика Дюпена. Том 1

Примерно в полдень 28 июля Кромлайн со своим другом Арчибальдом Пэдли сели на паром, идущий на ту сторону Гудзона, в Гобокен. Они шли по берегу. И вдруг, неподалеку от Пещеры Сивиллы, поиски Мэри неожиданно завершились успехом. Заметив у самой воды группу людей, Кромлайн растолкал их локтями и очутился перед изуродованным телом молодой девушки, лежавшим на песке.

Позднее репортер газеты «Геральд», случайно оказавшийся на том же самом месте происшествия, так описывал зрелище, открывшееся глазам Кромлайна: «Самое тяжкое впечатление произвел первый взгляд на нее… Черты лица едва различимы — до того сильны нанесенные повреждения… в целом она представляла собой одно из самых ужасающих зрелищ, какие только можно вообразить».

Несмотря на то что лицо было изуродовано, Кромлайн сразу узнал Мэри.

И пресса, и полиция, не задумываясь, приписали злодеяние одной из бесчисленных нью-йоркских шаек, бесчинствующих в Гобокене и его окрестностях.

В начале августа Нью-Йорк жил сенсацией таинственного убийства Мэри Роджерс. Место происшествия привлекало массу любопытных. «В Гобокене по-прежнему наблюдаются толпы народу, у всех на устах имя бедняжки Мэри Роджерс», — писал репортер газеты «Геральд». Нашелся предприимчивый дагерроти-писг с Уолл-стрит, некто Бэкер, раздобывший портрет девушки, с которого изготовил копии — «вылитая мисс Роджерс». «В розницу можно продать большое количество копий, — рекламировал он свое мастерство в „Сан“, — если отвезти товар в Гобокен, куда ежедневно приезжает такое множество людей, чтобы посетить место происшествия». В те дни фотография едва ли насчитывала год от роду, и Бэкеру надо отдать должное: он быстро сориентировался, нашел коммерческое применение новой технике.

Тайна убийства оставалась злобой дня, однако ключа к разгадке все еще не было. Туман слухов и маловероятных догадок распространялся по городу. Но ничего нового не происходило — полиция тщетно пыталась выйти на след преступника.

Как же развертывались события дальше? В конце августа в руках полиции оказались кое-какие данные. А именно: некая миссис Фредерика Лосс, хозяйка небольшой гостиницы неподалеку от берега, известила го-бокенскую полицию, что ее сыновья нашли предметы женской одежды, разбросанные в кустарнике метрах в трехстах от ее заведения. В числе этих «предметов» были зонтик, носовой платок с инициалами Μ. Р., шелковый шарф, пара перчаток и, как ни странно, белая нижняя юбка. На вересковом кусте обнаружили также два лоскутка материи.

Миссис Лосс тотчас же опознала шарф: он принадлежал молодой девушке, которая побывала в гостинице в воскресенье, в тот день, когда исчезла Мэри. По словам миссис Лосс, девушка пришла в гостиницу часа в четыре пополудни в сопровождении «загорелого молодого человека». В гостинице девушка, продолжала миссис Лосс, выпила лимонаду и полчаса спустя ушла, опираясь на руку своего спутника. Она запомнилась «любезностью и скромными манерами»; уходя, улыбнулась и сделала прелестный книксен.

Проведя расследование, полиция официально потребовала не предавать эти сведения огласке. Таким образом, в печать не просочилось даже намека о находке. Впрочем, газета «Геральд», пронюхав о каких-то фактах, кратко сообщила, что «найдены» принадлежавшие Мэри «шаль и зонтик». Вскоре газете стали известны все подробности, но требование полиции не оглашать сведения сильно осложняло дело. Тем не менее «Геральд» разразилась драматическим абзацем: газета заверила читателей, что располагает «всеми жуткими фактами, раскрытыми за последние дни». «Как только будет дозволено, — обещала газета, — мы приподнимем завесу тайны и покажем сцены жестокости и кровопролития, от которых волосы встанут дыбом». Однако вскоре умолкла и «Геральд». Взбудораженным читателям приходилось снова довольствоваться слухами и строить собственные догадки. Наконец, в середине сентября атмосфера несколько разрядилась. «Геральд» разразилась пространной статьей о находке вещей Мэри и показаниях миссис Лосс. Плюс к этому газета опубликовала гравюру — гостиницу миссис Лосс с подписью: «Вот дом, где Мэри Роджерс в последний раз видели живой».

К сожалению, многообещающие находки ни к чему не привели. Разумеется, полиция допросила миссис Лосс и ее сыновей, обследовала найденную одежду, обшарила кустарник, привлекла к дознанию членов наиболее известных шаек города. Но все это кончилось ничем. И к тому времени, когда прекратился ажиотаж статей в «Геральд», дело об убийстве Мэри Роджерс потеряло свою популярность.

Последний раз убийство упоминалось на страницах газет в середине октября 1841 года. Видимо, до этого Эдгар По, как и многие читатели, лишь следил за сообщениями прессы. И только после того как следствие кончилось ничем и дело предали забвению, писатель решил пустить своего героя-сыщика Дюпена по следу. Замысел новеллы «Тайна Мари Роже» возник, видимо, в мае, то есть почти год спустя после убийства.

А уже 4 июня Э. По в письме Джорджу Робертсу, редактору бостонской «Нейшн», сообщил, что «только что закончил вещь, похожую на „Убийство на улице Морг“, которую назову „Тайна Мари Роже“. Рассказ основан на истории убийства Мэри Сесилии Роджерс».

Дюпену вновь представилась возможность блеснуть своими талантами криминалиста. Нетрудно было предположить, что расследование и выводы «частного сыщика» по поводу нашумевшего убийства привлекут всеобщее внимание. Тем самым умножат успех рассказа. Конечно, можно сказать, что в известной степени писатель рисковал, выдвигая свою версию об убийстве. Но ведь полиция оказалась неспособной раскрыть преступление, и дело положили в архив. Во всяком случае, тогда казалось, что с этим покончено и Дюпен может без ущерба для личного авторитета выдвигать свою версию.

Поставленный в конкретные рамки хотя и неопределенным, но все же общеизвестным фактом, Дюпен в ходе логических рассуждений приходит к заключению, что Мари Роже — аналог Мэри Роджерс была убита тем «загорелым молодым человеком», с которым ее видели в гостинице, возможно, он был морским офицером. Этот вывод Дюпен сделал после недели раздумий над вырезками газетных сообщений. Из их потока сыщик отбирает шесть и по ним строит свои выводы. В последующих изданиях в сносках будут указаны источники, где были опубликованы приведенные цитаты. Впрочем, вопреки общему заблуждению, эти выдержки отнюдь не представляли собой дословное изложение газетных текстов, якобы без изменений вставленных Э. По в свое повествование. Четыре из них, как считает Дж. Уолш, были компиляциями или адаптациями, пятая — близким к тексту пересказом одного источника, шестую же проследить вообще не удалось: ее, видимо, придумал Э. По, стремясь придать развязке больший эффект.