Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

— Но в таком случае объясни, зачем ты связалась с Галановым?

— Я не могла ничего сделать одна, мне нужна была какая-то сила, на которую я могла бы опереться. Ведь я имела дело с людьми, которые не брезговали никакими самыми грязными приемами. Если они даже просто что-то заподозрят, то на всякий случай избавятся от меня.

— Но каким образом ты перетянула его на свою сторону?

— Ты хочешь это знать?

— Я бы хотел знать все?

— Ну, этого никто не знает, — усмехнулась она. — Хорошо, раз ты настаиваешь, я тебе расскажу. Галанов с самого начала стал проявлять активный интерес ко мне, как к женщине. Сначала я не хотела иметь с ним никаких дел; для меня, как мужчина, он не существовал. Но потом ко мне пришла именно эта идея. И однажды я его подловила. Чтобы вымолить мою благосклонность, он сказал, что ради этого готов на все. И вот тогда, как ты говоришь, я перетянула его на свою сторону, поставив условие, что он будет отныне работать на меня.

У меня возникло полное ощущение, что меня ударили в грудь. По крайней мере, мне понадобилось некоторое время, чтобы вернулось бы самообладание.

— И сколько времени продолжалась ваша связь?

— Не долго, три месяца. Но зато я сумела подчинить его себе, внушила ему, что наши интересы совпадают. И, как видишь, это сработало, иначе сегодня мы уже были бы мертвы.

Скрепя сердцем, но я не мог не признать справедливость этого замечания.

— Теперь я понимаю, что Галанов звонил тогда тебе, спрашивая, что со мной делать.

Она кивнула головой.

— Он хотел тебя расстрелять, И мне не так-то легко удалось его убедить этого не делать.

— Выходит ты спасла мне жизнь.

— Получается, что так.

— И как же ты проводила в жизнь свой план?

— Ну, это как раз самая менее интересная часть всего повествования. Я изучала финансовые потоки концерна, создавала свои, очень осторожно переводила кое-какие средства на счета открытых мною подставных фирм. Конечно, это мелочь, особенно по сравнению с тем, что увели Фрадков и Кириков за границу, но для начала и они пригодятся. А главное ждала своего часа. Я была уверена, что он прозвенит, уж больно авантюристично они себя вели.

— А какая роль отводилась в этой комбинации мне?

Царегородцева снова достала сигарету. Я давно заметил, она делала это всякий раз, когда разговор совершал очередной крутой поворот.

— Сперва я на тебя почти не обращала внимание; ну появился еще один новый сотрудник, еще скорей всего очередная креатура руководства. Но потом мне стала казаться, что ты ведешь себя как-то не стандартно. Вроде бы как все, но и в тоже время как-то по-другому. И это вызвала у меня большую настороженность. Я стала к тебе приглядываться. Я решила, что с одной стороны тебя надо нейтрализовать, а с другой — попытаться воспользоваться тобой в своих целях. Честно скажу, что до последнего момента мне было трудно найти по отношению к тебе правильную линию поведения. Я видела, что ты испытываешь трудности из-за моей непоследовательности, но ничем помочь тебе не могла, Ставки возрастали буквально с каждым днем, а на кого ты работаешь, я не знала. Да и не знаю до сих пор.

Я невольно вздохнул. Как мужчине, мне было неприятно это слышать, но как игрок я был согласен с ее поведением.

— Я хочу спросить тебе об одном эпизоде, — решился я. — Помнишь, ты однажды по электронной почте назначила мне встречу, а буквально через полчаса, когда мы столкнулись в концерне, обдала меня страшным холодом. Что же тогда произошло?

Царегородцева задумчиво молчала. Неожиданно ее лицо покрылось румянцем.

— Раз уж сегодня день откровений, я расскажу. После того, как я послал тебе послание, то меня пригласил к себе Фрадков. Там я застала Кирикова и Костомарова. Он сказал нам, что у него есть одна пленка, которую предлагает нам послушать. И я услышала, как ты и Ольга занимаетесь любовью. И вдруг почувствовала сильную ревность. И поняла, что ты мне не безразличен. Я была так раздосадована и тем и другим, что готова была тебя растерзать.

Я радостно засмеялся. Марина удивленно посмотрела на меня.

— Мы не занимались с Ольгой любовью, это было нашей стороны инсценировкой. Мы сидели за столом и изображали из себя любовников, а на самом деле просто ели и пили. Мы знали, что нас записывают, и нам нужно было убедить их, что охвачены страстью. Этот обман спас Ольгу от попадания в лапы Костомарову.

Несколько секунд Марина смотрела на меня и вдруг тоже засмеялась. А дальше она сказала фразу, от которой у меня заколотилось сердце со второй космической скоростью.

— Это самое приятное, что я услышала за сегодняшний день.

— Но что же дальше? Ведь концерн практически банкрот, насколько я понимаю, этим ребятам удалось перевести большие деньги.

— Я говорила Фрадкову, говорю тебе — концерн можно спасти. У меня разработан план. Не все деньги им удалось перевести и кроме того, я уверена, немалую их часть можно вернуть назад, доказав незаконность этих переводов. Я заранее позаботилась запастись необходимыми документами. Плюс — строжайшая экономия расходов, продажа непрофильных активов, реструктуризация задолженности.

— Может быть, ты и права, но кто будет этим заниматься?

— Все это время я активно скупала акции концерна. Особенно в последнее время. Кирикову стало не хватать денег, и он начал распродавать свой пакет. И теперь у меня тридцать процентов. Это позволит мне стать председателем совета директоров.

Я ошеломленно смотрел на нее.

— Ты просто финансовый гений.

— Кое-что я действительно умею, но до финансового гения мне далеко. И одной мне не справится. Рядом со мной должен быть тот, кому я доверяю.

— И кто же он?

— Ты. Я хочу, чтобы ты стал бы генеральным директором. Я уверена, ты справишься. И кроме того, мне нужен человек, который бы справился с Галановым. Я не желаю, чтобы в нашей работе присутствовал криминал. Достаточно того, что уже было. Кроме тебя, отвадить его больше некому.

— Это все?

Несколько секунд она молчала, затем достала очередную сигарету.

— Однажды я вдруг почувствовала, что мне перестала нравится моя холостая жизнь и нужен кто-то, кто был бы рядом. Но тогда такого человека в моем окружение не оказалось.

— А теперь он появился?

— Появился.

— И кто этот счастливец?

— Этот счастливец ты. Я хочу, чтобы ты стал бы моим мужем.

Мне вдруг стало не хватать воздуха. Царегородцева смотрела на меня и едва заметно улыбалась.

— Ты, в самом деле этого хочешь?

— Такими вещами женщины шутят редко. Я быстро почувствовала к тебе влечение, но не могла позволить себе дать ему дорогу. Я опасалась, что это нарушит мои планы. Ведь, в конце концов, я не знала на кого ты работаешь. А вдруг ты получил задание меня соблазнить и выведать мои намерения. Вот собственно и весь сказ. Что ты ответишь на оба моих предложения?