Леонид Влодавец - Приговоренный

Миновав наконец упревшего в своем снаряжении омоновца, милые дамы потопали по сосновой аллее в глубь поселка. Навстречу им прошел милицейский капитан, коротко глянул в лицо незнакомки и проследовал дальше, к кабинке, где заседал лейтенант.

— Ну, все нормально, Валера? — спросил он у молодого коллеги, усаживаясь рядом с ним. — Ишь, какие девчоночки! Не отвлекаешься?

— Да чего там… — Как видно, в женских делах лейтенанту везло не очень и он разговоров на эту тему не любил.

— Ну, не скажи. Эта приезжая — очень даже клевая. Как зовут?

— Оксана. Разведенная, между прочим.

— Еще интереснее! Если она такая же лярва, как эта Ларочка…

— А с чего ты взял, что она это самое?

— По телевизору передавали! Шучу, конечно. Поработаешь с мое — не то узнаешь. Ларкин муж. Клевцов, раньше был первым секретарем горкома комсомола, потом его в Госкомимущество пристроили, а теперь он на учебе в Штатах. С Лариской он еще до этого разругался, поэтому туда не взял. Сулиться-разводиться долго, опять же есть что делить Так что пока они числятся расписанными, приедет — разведется. Не знаю, как он там в Америке, а эта здесь лает духу! Последнее время она с городским прокурором крутит, с Балыбиным. Сегодня у нас что, суббота? Через полчаса приедет. Дальновидная бабенка. Балыбин холостой, молодой, перспективный — не сегодня-завтра на место Иванцова сядет, а потом дальше пойдет. Ему еще и сорока нет, может, и до генерального дослужится…

Тем временем Лара и Оксана все дальше уходили от проходной по аллее, беседуя, как говорится, о своем, о девичьем. Почему-то по мере удаления от проходной радость от долгожданной встречи становилась все меньшей и меньшей.

— …Он мне назло это сделал, — уверенно сказала Лара. — Знает же, стервец, что в субботу я занята. Надо было испортить вечер.

— Не переживай, — жестко сказала Оксана, — мне надо будет только пару раз съездить кой-куда — и все. Ночевать я у тебя сегодня не буду, трахайся в спокойной обстановке. И твоего прокурора уводить не буду. Нужен он мне как рыбе зонтик. Вова тебе все оплатит, безработная ты наша. На проходной вела себя классно, молодец. Менты и не почухали, что мы первый раз видимся.

— Ко мне такие гости раз в месяц да приезжают. Ты с товаром?

— А вот вопросов не треба. Не забивай голову.

— Как скажешь. Вова мне больше доверяет. Зря я, думаешь, с прокурором общаюсь?

— Это меня не колышет. Я твоему Вове не родня. Мне ваши нюансы как-то по фигу. У тебя на даче лишних нет? Домработницы там, шофера, садовника, других холуев?

— Галя уйдет, как только приедет Балыбин. Шофера у меня сейчас нет, мне его Володя нанял, а сейчас забрал. Он ревнивый — ужас!

— К шоферу ревновал? — скривилась Оксана. — «Як на Киивском вокзали выйшла катастрохвия: муж попал пид самосвал, а жинка — пид шохвера!» А было за что?

— Ну… Чуть-чуть, — пококетничала Лара. — Они, эти мужики, думают, будто если им одного раза в неделю хватает, то и нам достаточно.

Дамы рассмеялись в знак половой солидарности и продолжили свой путь…

— Что я тебе говорил? — сказал капитан лейтенанту, указывая в окно на дорогу. — Балыбин едет. Как часы.

Черная «Волга» с неработающей мигалкой подкатила к шлагбауму. Из нее выбрался рослый широкоплечий молодец в джинсах и майке, с «дипломатом» в руках. Он бросил шоферу несколько фраз и бодро зашагал мимо постового сержанта, который вытянулся и отдал честь, несмотря на штатский костюм приехавшего. Служебная «Волга» развернулась и укатила, а молодец, не сбавляя шага, прошел через проходную, показав на ходу пропуск.

— Борзый! — с легкой завистью в голосе заметил капитан, когда Балыбин удалился достаточно далеко. — Широко шагает…

И при этом подумал, что сглупил в свое время, не поступив вовремя ни в юридический, ни в академию. Вполне мог бы сидеть сейчас в прокуратуре, может, даже и в кресле Балыбина. Ведь почти ровесник… А так, торчи тут, как шпала.

Прошло немногим меньше часа. Со стороны поселка долетали разные мирные звуки: звон бадминтонных и теннисных ракеток, азартные удары по мячу, музыка магнитофонов и транзисторов, бряканье посуды, визги и плюхи купальщиков с берега озера. «Среднее звено» отдыхало после трудовой недели Лейтенант, позевывая, глядел на часы: сколько еще до смены? Капитан сосредоточенно играл в электронную игру «Ну, погоди!». Омоновец подпирал стенку пользуясь тем, что офицерам это по фигу, тоже дожидался смены.

Зафырчала машина. На сей раз со стороны поселка появилась вишневая «девятка». Она неторопливо подкатила к воротам.

Лейтенант выглянул в окно. Из машины приветливо улыбнулась Оксана Мотыльская. Капитан отложил игрушку и сказал своему помощнику:

— Давай пропускай ее! Не канителься. Это ж не грузовик.

— Вроде проверить положено… — промямлил лейтенант, но нажал кнопку. Ворота с лязгом отодвинулись, и «девятка» выкатилась к шлагбауму. Сержант вышел, поглядел доверенность на управление машиной, подписанную Ларисой, пропуск и паспорт Оксаны.

— Добрая у вас родня, — заметил он, — машину доверила.

Добрая-то добрая, — вздохнула Мотыльская — я так с ней поговорить хотела, а как к ней мужик приехал, так сразу предложила мне покататься часок-другой.

Се ля ви, сказал милиционер, разводя руками проезжайте. Смотрите, осторожней катайтесь!

Шлагбаум подняли, и «девятка» прошуршала шинами мимо постового. «Уверенно ведет, — отметил про себя сержант, — по-мужицки».

— Девятка» скрылась с глаз долой, вывернула на главную дорогу, с хорошей скоростью промчалась по шоссе километров двадцать, а затем свернула на проселок и запылила по гравию в сторону леса. Успешно разминувшись с трактором, который волок прицеп, загруженный сеном, Оксана проехала еще около километра по проселку, а затем свернула с гравия на узкую просеку. По этому не самому лучшему для холеной «девятки» пути она прокатила еще метров двести и остановилась. Убедившись, что вокруг никого нет, девица перебралась на заднее сиденье, где стояла ее спортивная сумка.

После этого началась серия маленьких чудес. Для начала Оксана аккуратно стянула с головы свою темную короткую прическу — точнее парик, ее изображавший. Выяснилось, что в натуре она — длинноволосая яркая блондинка. Из спортивной сумки явились на свет джинсы, голубая майка, шапочка-бейсболка и кроссовки, а также маленький оранжевый рюкзачок. На их место в сумку отправились летнее платье оранжевых тонов и светлые босоножки с острыми и длинными каблучками. После этого туда же отправились накладные ресницы и карие контактные линзы. Затем Оксана достала из сумки полиэтиленовую бутылку с водой, смыла с лица макияж. Сняв с помощью растворителя перламутровый лак с длинных острых ногтей, Мотыльская наскоро их остригла. Наконец она вынула из бокового кармашка сумки паспорт и пропуск в закрытый поселок, посмотрела на паспортную фотографию, глянула для сравнения в зеркало, а потом изъяла изо рта несколько латексных пластинок, после чего ее лицо заметно поменяло форму, потеряв округлость. Выудив из джинсов зажигалку, Оксана подпалила документы и дождалась, пока они полностью не обратились в пепел, который она тщательно растоптала. Аккуратно протерев тряпочкой баранку, ручной тормоз, рукоятки дверей, Оксана с рюкзаком и сумкой двинулась по просеке пешком.