Леонид Влодавец - Приговоренный

Куда они смылись, милиция так и не разобралась. Во-первых, катер, преследовавший ту посудину, что захватил Клык, не догадался свернуть в протоку и промчался по основному руслу почти пять километров, не разобравшись, что преследует пустоту. Точнее, две лодки с рыбаками-браконьерами, не имевшие никакого отношения к делу. Услыхав стрельбу на Коровинском плесе и рев милицейских катеров, эти мужики подумали, что начался месячник борьбы с браконьерством, о котором их позабыл предупредить давно купленный и напоенный рыбинспектор. Сгоряча омоновцы и моторист-рулевой не уловили разницы в звуке моторов и поняли, что ловили не тех, только тогда, когда настигли одну из лодок и дали по ней не предупредительную, а прицельную очередь. Убить, слава Богу, никого не убили. Поскольку браконьеры попались с уловом, имели на борту сети и обрез мелкашки, а кроме того, попадались уже не в первый раз, то решили их прибрать и повезли на Коровинский плес, где на берегу стояли несколько машин и уже находились Иван с «карасем» и трофейной "казанкой». На «Бугровске» в это время шел обыск тут же прибыли представители пароходства и тех легальных грузоотправителей, которые, конечно, никакого отношения к пистолетам не имели. Однако по ходу обыска обнаружилось, что на баржах полно груза. который по документам не числится, а кроме того, отсутствует значительная часть того груза, который вроде бы по документам должен быть на борту, Найденов и еще несколько высоких чинов, поднятые ночью с постелей, вынуждены были заниматься всем этим обилием правонарушений, потому что объявить своему личному составу об истинной цели затеянного начальник областного управления не мог. В сутолоке — на берегу сбилось в кучу уже несколько десятков машин с мигалками — Найденов даже не приметил, что ФСБ тоже прислала своих представителей. Эта же сутолока, которую Найденов сумел прекратить не слишком быстро, привела к тому, что розыски угнанного Клыком катера начались примерно через час после того, как омоновцы, сцапавшие браконьеров, нашли того, кто смог определить их пленников на посадку, то есть официально оформить задержание.

Во-вторых, нашли этот угнанный катер только через два часа после того, как Клык, Вера и Надя уселись в военный микроавтобус. Причем не на том самом месте, где Клык оставил его с пристегнутым к баранке сержантом и валяющимся на дне трупом. Сержант пытался отцепиться от баранки, но вместо этого, ворочаясь, сдвинул нос катера с мели, и течение понесло его вниз по протоке, пока не затащило в заросшую камышами заводь. Еще минут десять от сержанта было трудно добиться каких-то связных слов, пришлось его отпаивать валерьянкой. Наконец он сумел объяснить, где высадились беглецы. До этого их усердно искали на противоположном берегу реки и на острове, находившемся между протокой и основным руслом. Выезд с военной бетонки на Московское шоссе был перекрыт, но никто не мог предположить, что у Надежды окажется друг-пилот…

Об этом стало известно лишь после того, как догадались обратиться к военным и поспрошать, не подвозил ли кто кого-нибудь. Нашарили водителя — матроса-срочника по фамилии Прошкин, и тот сознался, что привез на аэродром знакомых капитана Ольгина, которых тот взял себе на борт «Ан -26». К тому моменту, как водитель был допрошен, этот самый «Ан-26» морской авиации уже почти час как приземлился в военном аэропорту Щербинка под Москвой.

Ольгина нашли довольно быстро, и он хоть и не сразу, но рассказал, что довез до Щербинки свою знакомую Надежду Авдохину и ее знакомых, Петю и Веру, а также вывел их с территории аэродрома и посадил на рейсовый автобус, шедший до железнодорожной станции. А когда капитану начали говорить, что он, сукин сын, закон, присягу и еще чего-то нарушил, взявшись за триста тысяч преступников от правосудия увезти, то он выматерился от души и ответил, что присягал тому государству, которое зарплату вовремя платило и квартиры давало. Потом он, правда, сказал, что Надя и ее знакомые оставили ему адрес и телефон, по которому их искать в Москве. Проверили, хотя загодя знали, что скорее всего это липа. Так оно и вышло. Под тем номером дома, который записал доверчивый капитан, на Комсомотьском проспекте оказался Дворец молодежи, а телефон принадлежал магазину «Океан».

Шансы найти Клыка приближались к нулю.

Иванцову было тошнехонько. Клык находился в Москве, причем скорее всего без каких либо документов (о паспорте на имя Кузнецова, подаренном Курбаши Клыку, Иванцов не догадывался). Из этого следовало, что Клыка могут случайно задержать в Москве и, начав разбираться, узнают о его «чудесном» спасении из-под расстрела. И скорее всегэ уведомление о том, что Клык задержан, первым получит Найденов. Тогда у него будет преимущество перед Рындиным и прокурором. Сейчас в руках у Иванцова только Маша. Но она Найденова не заложит. Или заложит, но только вместе с прокурором, что, конечно, облегчения не принесет. С ней нужно долго работать. Но на суде ее быть не должно. Такая стерва в момент может отказаться от показаний, да еще и заявить, что их у нее выбили.

Не здорово все это. Вдобавок Иванцов сидит здесь, а Клык бегает по Москве. И повлиять на события гражданин прокурор никак не может. Конечно, в Москве есть друзья, знакомые, приятели. Но связываться с ними по телефону, зная, что на нем «висит» Рындин, — некультурно. То, что он вчера взялся помогать, не стоит ломаного гроша. Просто решил покрепче привязать. Получив еще и московскую нитку в руки, может и вовсе оседлать.

С другой стороны, куда без него деться? Все, что Иванцов знает о действиях Найденова, идет через Рындина. Нет никакой гарантии, что они каким-то образом не договорились. И тогда им будет очень легко выстроить против Иванцова такое дело, которое никакой адвокат не развалит. Даже Плевако. Себя им открутить будет легко — они липовый акт не подписывали. Господи, дернул же черт пойти на такое! Да еще и отослал все что нужно наверх. Подождать не мог! Хотя кто ж его знал, что там, на этом Черном болоте, все так повернется?

Неужели Валера Найденов решил на его костях в рай проехать? Очень уж не похоже на него. Столько водки вместе выпито — и ни разу не подводил. Запутался, испугался после Грекова? Но ведь тем более надо за Иванцова держаться. Сейчас, если что, придет новый на это место, из Москвы или из другой области, он тут такого нашерстит — небу жарко станет. Авторитет начнет набирать. Свидетелей — пруд пруди. Только узнают, что Иванцова сняли, завалят прокуратуру заявлениями по поводу найденовских делишек. Их, кстати, у самого Иванцова лежит пара сотен. Пока без движения. Но ведь тот, к го придет потом, может и двинуть. Неужели Найденов хоть об этом не подумал? Нет, сомнительно. Он не дурак и не самоубийца. Хотел просто уважать себя заставить? «…И лучше выдумать не мог…»