Андрей Мансуров - Мертвячка из озера

По её настоянию весьма объёмного в поясе кулинара в не совсем белом (Простительно, когда приготовил столько вкусностей!) переднике, пригласили в обеденный зал, и миссис Томас Генри лично выразила ему своё восхищение вкусом приготовленных на обед блюд.

Пробормотав что-то вроде «благодарю, миледи», повар поклонился, и упятился, стараясь не поворачиваться к ним задом. Сказать, остался ли он доволен похвалой, или наоборот, было невозможно – широкая борода и грозно нависшие валики кустистых бровей совершенно скрывали выражение очень – ну, очень! – широкого лица.

Попросив «дорогого» прийти «пожелать ей спокойной ночи» не раньше, чем она приведёт себя в порядок – то есть часа через два – она отправилась в свои весёленькие покои.

Вставив зарядное устройство телефона в розетку (Насущная необходимость!), новоиспеченная аристократка добрый час после обеда посвятила «задушевному» разговору с самой «заклятой» подругой, всю жизнь мечтавшей о благородном и богатом муже, и заведшей для этого разнообразные, стоившие массы нервов и денег, связи в соответствующих кругах. Ну, уж Кэролайн, хоть и хлопала по ногам, ругаясь вполголоса на гудящую гвардию налетевших комаров, не упустила случая надавить, как бы невзначай, на пару самых любимых мозолей:

– …да, дорогая… Сказал, что предки собирали это четыре века: и мушкеты, и эти… Как их… алебастры, и мечи… О, конечно – развешано по всему замку! Нет, я сама, разумеется, ничего в этом не понимаю, но Томас приглашал эксперта-оценщика из Глазго… Пятьсот тысяч, по самой скромной оценке… Нет – фунтов, конечно – кому здесь нужны эти дурацкие евро: тут все – консерваторы до корней мозгов!.. Нет, немного скучновато. А комаров тут – ты не представляешь!.. Да, озеро прямо под окном… Бывший ров, конечно… Нет, купаться-то уж точно нельзя – зато ну очень похоже на феодальный замок, как их рисуют на всех картинах!.. Что? Да, начинаю вживаться в образ благородной Леди!

Следующий час она, не вызывая, разумеется, никакую Майру, осваивала бассейн.

Ночь, проведённая на кровати с балдахином, в объятиях ласкового, и слегка поседевшего и располневшего, но – в полной мере «мачо», вселила в её душу необходимую дозу оптимизма.

Заодно она оценила и необходимость газовых занавесей – мириады комаров, поналетевших с болотистых полей почти нетронутого сельским хозяйством края, своим гулом вначале сильно раздражали. Но окна приходилось держать открытыми – сэр Генри ещё не озаботился установкой кондиционера. По его словам, это могло повредить «микроклимату» замка – начали бы коробиться картины, гобелены, рукоятки «алебастр» и т. п…

Зато потом, когда они, уже уставшие и довольные, лежали, мирно переругиваясь об имени будущего наследника, оказалось, что под этот гул замечательно спится…

Теперь Кэролайн уже не планировала, как в начале, сразу после того, как разрешится от бремени «очередным наследным сэром Генри», мирно покинуть ещё лет эдак на двадцать «родовое гнездо», чтобы жить во вполне современных квартирах Лондона, которых ей дедушка оставил сразу две.

Нет, она уже почти с энтузиазмом обдумывала, какой бы мебелью обставить их жилые комнаты, и где бы ещё подреставрировать, чтобы не стыдно было показать друзьям и зал со старинным оружием – настоящий филиал музея! – и сильно обветшалую оранжерею с чахлыми фикусами. Не помешало бы и навести порядок в неухоженном цветнике, приютившемся между двумя боковыми крыльями замка. А уж про жуткое болото, которое её супруг гордо именовал «озером» и говорить нечего – вероятно, его нужно просто засыпать. Может, тогда и комаров не станет…

К сожалению, третью ночь в её новом «владении» Кэролайн пришлось проводить одной.

Сэра Генри вызвали с утра в город – а ещё бы!.. После того, как Председатель правления банка «Стандарт полис… чего-то там» (она не запоминала) два месяца отлынивал от своих основных обязанностей, пусть и по столь уважительной причине как медовый месяц, «очень важных дел» накопилось немало! Так что «дорогой» отправился «повышать материальное благосостояние» их молодой семьи, Кэролайн же решила полежать подольше в постели.

Только теперь, когда несколько улеглось волнение и суета последних трёх-четырёх месяцев, она могла, наконец, спокойно оглянуться назад, и трезво взглянуть на ситуацию.

А что – неплохая, в принципе, ситуация.

Вот она лежит, простая голландская преподавательница английской филологии в университете Амстердама. Ну, не без «благородных», конечно, кровей… И, конечно, она могла бы прекрасно прожить, сдавая в аренду две Лондонских квартиры, что оставил по завещанию дедушка… Или даже на небольшую, но стабильно поступающую ренту, оставшуюся от матери.

Но ведь она же жаждала свободы и независимости!.. Как знать: если бы она не преподавала, может, их пути с Томасом никогда б и не пересеклись.

Конечно, он вначале скрыл, что Наследник, Председатель, и все прочие свои данные великолепного кандидата в «принцы на белом коне»… Однако её он заинтересовал не своими даже отменными физическими кондициями.

Нет, скорее уж она влюбилась в его спокойствие – неколебимое и монументальное – почти как эта самая кровать! – и немодные, редкие, и совершенно уникальные манеры рыцаря двенадцатого века! Ах, всё это вызывало такую приятную ностальгию…

Словно читаешь роман Вальтера Скотта!

Конечно, с юмором у Томаса было бедновато. Но кто же знал тогда, что он руководит Банком – должность, не слишком-то располагающая к шуткам и смеху. Да и потом, пусть он на девять лет её старше, но – если не считать некоторой… склонности к облысению и полноте – внешне они почти ровесники! И так приятно было слушать нотки раздражения, и с трудом скрываемой зависти в голосе Белинды… Вот её-то она точно пригласит, когда вычистит все углы и выметет паутину!

Выбравшись из постели, Кэролайн направилась к громаде шкафа.

Да, вот уж мебель, так мебель! Прослужит ещё лет триста. Что же одеть?..

Она остановила свой выбор на сером фланелевом костюме, явно не пострадавшем бы, даже если бы она и нашла и раскопала многовековые залежи этой самой пыли…

Завтрак в одиночестве в огромном обеденном зале несколько напряг её – хотя Майра и весьма приветливо обслуживала её, чувствовать себя под готическим сводом пятиярдового потолка длиннющего помещения хозяйкой всего этого… Было как-то непривычно и странно. Однако она продолжала мужественно игнорировать монументальные готические своды над головой, и мило улыбаться.

Не столько для Майры, сколько для самой себя.

А чего ей нервничать? Она – Хозяйка!

Начать работу над поместьем, придётся, наверное, всё же с оранжереи. Туда она и проследовала – да, теперь ей по рангу полагается не ходить, как прочим смертным, а «следовать», или «почтить своим присутствием»: она же – мать их! – Аристократка!..