Сергей Белошников - Ловкач и Хиппоза

– Ну, Катерина. Моя Катерина. Только что была тут.

– Где она была? – спросил тот же строгий голос, сделав ударение на слове "где". – Что она здесь делала?

Я вцепилась в рукав Усатого и уселась на скамейке. Подняла голову на голос (при этом шея у меня весьма ощутимо скрипнула) и увидела стоящего в метре от меня белобрысого здоровяка-милиционера. Он был в серой куртке с лейтенантскими погонами. На плече у него висел автомат с коротким стволом. И смотрел милиционер на меня отнюдь не как добрый заботливый папашка.

В голове у меня что-то щелкнуло, и я наконец-то все-все вспомнила. Меня охватил ужас. От горя и отчаяния у меня сразу перехватило дыхание, и я поняла, что сейчас обязательно разревусь. Мою Катерину только что убили. Прямо у меня на глазах. И все это произошло из-за меня, дуры треклятой, из-за моего поганого любопытства. Я еле-еле сдержала слезы. Но мало того, что я все вспомнила, еще я отчетливо поняла, что дяденьке милиционеру со строгим взглядом нельзя говорить ни грана правды. Потому что абсолютно не исключено, что он тоже работает на Антонио. Может быть, у меня уже начался маниакальный психоз, но рисковать собственной шкурой, особенно после того, что только что произошло, мне совсем не хотелось.

Поэтому я пробормотала, облизав пересохшие губы:

– Катерина. Моя собака. Карликовый пудель. Серенький такой… Я ее вывела погулять… Я здесь живу, рядом… И взрыв. Где же Катерина? Куда она убежала?..

Бабульки загомонили, заоозирались по сторонам в поисках моей мифической, якобы бесследно пропавшей пуделихи. Милиционер присел передо мной на корточки.

– Вы все видели? – спросил он.

– Что – все? – тупо переспросила я, стараясь выиграть время.

– Был взрыв. Взорвалась машина, – он указал в сторону стоянки. – Пятнадцать минут назад.

– Нет, – соврала я. – Я просто здесь гуляла с собакой. Потом почему-то потеряла сознание. Я ничего не помню. А почему я здесь лежу?

– Вас, видимо, контузило взрывной волной, – ответил милиционер и продолжил расспросы:

– А до взрыва вы кого-нибудь видели? Рядом с этой машиной?

– С какой машиной? – сыграла я полную идиотку, потерявшую не только память, но и рассудок.

– Которая только что взорвалась, – терпеливо повторил белобрысый милиционер. – Видели?

– Нет. Я гуляла с собакой. Где она?

– Машина?

– Нет, моя собака.

– Ее найдут. А где вы живете?

– Рядом… – промямлила я.

– А где – рядом? – продолжал допытываться милиционер.

– Когда ее найдут? – возопила я слабым голосом. – Надо ее искать! Мама с ума сойдет, если она пропала! Пожалуйста!.. Поищите ее!

Но милиционер уже явно потерял интерес к моей персоне. Он понял, что от взрыва крыша у меня слегка поехала.

– Побудьте пока здесь, – сказал он мне. – "Скорую помощь" уже вызвали, она сейчас приедет. Не волнуйтесь. Вас сразу же осмотрит врач. Я через пару минут вернусь и еще поговорю с вами. Присмотрите за ней.

Последнее относилось уже к Усатому.

Я поняла, что мне надо срочно отсюда сматываться. Потому что, как только этот белобрысый милиционер вернется, он в два счета меня расколет. В первую очередь он выяснит, что я вовсе здесь не живу, потом непременно все разнюхает по поводу взорванной машины, которую здесь постоянно видела куча народу, потом про Катерину и – понеслось. А ведь я ему сразу наврала. И подозрения у него непременно зародятся. А что если он к тому же из шайки Антонио?..

– Вот ведь настырный какой. Человека чуть не убили, а он еще со своими расспросами лезет, – сочувственно сказал Усатый. – Как вы себя чувствуете?

– Плохо, – буркнула я, провожая взглядом уходящего к пожарищу милиционера. – Я в туалет хочу. По маленькому. Очень.

Про туалет – это я со страха придумала. И надеялась, что кто-то должен обязательно клюнуть на мою незамысловатую ложь. Усатый растерялся.

– Это у вас, наверное, от шока, – ляпнул он. – Сейчас пройдет.

– Нет, не пройдет, – капризным тоном сказала я. – Я уже и терпеть не могу. Я сейчас просто умру.

– Давайте все же я вас отвезу в больницу, – снова предложил Усатый. – Пока еще "Скорая" приедет. А у меня здесь машина неподалеку.

О, Господи! Машина! Да я в машину теперь до конца жизни не сяду! И потом что-то мне не очень понравилась настырность, с которой он предлагал свои услуги. Сейчас я не верила никому.

– Нет, – решительно сказала я, слегка мотнув головой. Это движение тут же отдалось режущей болью в затылке.

– Пойдем ко мне, милая, пойдем, – наконец купилась на мою придумку одна из бабулек. – Я в этом доме живу, отведу тебя. А потом приведу обратно.

– Помогите мне, – сказал я Усатому тоном, не терпящим возражений.

Тот повиновался и помог мне встать. Опираясь на его руку, я побрела на ватных ногах к ближней пятиэтажке следом за тараторящей без умолку бабулькой. Я не понимала ни слова из того, что она говорила. Мы подошли к подъезду.

– Спасибо, до свидания, – буркнула я Усатому.

– Я провожу вас, – сказал тот, придерживая открытую бабулькой дверь. – Вам нельзя сейчас оставаться одной.

Я бросила на него исподтишка быстрый взгляд, и мои сомнения стали превращаться в обоснованное подозрение. Чего это он обо мне так заботится? Почему это не хочет оставлять меня ни на минуту? И вообще – кто он такой? Что он здесь делает? Почему не уходит – ведь судя по его одежде, он куда-то шел, скорее всего на работу. А что если его работа была – убить Катерину?.. Да и меня с ней вместе? Ведь они наверняка уже узнали про то, как киллер спланировал с моего балкона. Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, и я опять затряслась от страха.

– Нет, – поспешно сказала я. – Не надо. Я быстро. А вы лучше пока поищите мою собаку.

– Собаку?

– Да. Пожалуйста! – в голосе у меня вполне натурально зазвучали слезы. – Я вас умоляю!

Он выпустил мою руку. Потоптался и пошел в сторону пожарища, сказав на ходу:

– Я скоро вернусь.

А я побрела следом за бормочущей старухой – слава Богу, всего лишь на второй этаж.

В двухкомнатной, насколько я смогла заметить, бабулькиной квартире, я прошла в совмещенный санузел. Зачерпывая горстями, напилась из-под хрипящего крана омерзительной, пахнущей хлоркой воды. Потом для конспирации спустила воду в унитазе, вышла из ванной и попросила у бабульки что-нибудь от головной боли. Та уползла в дальнюю комнату, а я, недолго думая, тут же шмыгнула за дверь, до конца не закрывая ее за собой, чтобы не хлопать.

Я спустилась на площадку ниже и осторожно посмотрела в окно. Пожарные уже почти затушили машину. Усатого не было видно. Он, конечно, мог затаиться где-нибудь поблизости, если действительно был из этих, подручных красавца Антонио. Но я не могла больше ждать – надо было срочно улепетывать, пока не вернулся милиционер. Я пошла вниз. Приостановилась и посмотрела в щель приоткрытой двери подъезда – так, на всякий случай.