Александр Берг - Надежда-прим

— А то! — насупился муж Ольги. — Не лохи! Ну че у вас там? Только короче! Или всю ночь будем собаку обсуждать?

— Да не, — заерзал на стуле двоюродный брат, — собаку больше не будем. За глаза — нехорошо. А вы, господа, смотрели последние новости?

— Сёдни нет, а че?

— Че, че! Вы куда валюту засунули?

— Как всегда, а че?

— Тогда, считайте, ее у вас уже нет!

Тут хозяевам показалось, что потолок в зале густо покрылся зелёной плесенью, а теней на стенах стало больше, чем сидящих за столом. Да за такие новости послу раньше отрывали голову и заставляли самому нести ее на корм свиньям! Да чё ж это такое! Это ж все равно, как если бы во время взлёта стюардесса объявила по радио:

— Граждане пассажиры, наш самолет благополучно набрал заданую высоту. Командир и экипаж прощаются с вами!

— Не свисти! — муж Ольги врезал ребром ладони по краю стола. — У нас, как на дне это самой… Мариинской впадины! Так глубоко они не шмонают!

— Не шмонали, — сурово поправил его двоюродный брат. — А с завтрашнего дня будут! То есть — до трусов! А может, и глубже! Усёк?

— И баб?!

— Баб в первую очередь. На этом, говорят, особо Раиса Максимовна настаивала. Указ Президента: валюту искать невзирая на лица и половую пренадлежность. Казна пуста, а капиталы утекают за границу!

— Вместе с мозгами! — подсказал Иван.

— Не бреши! Про мозги там ни хрена не сказано. Мозги — говно. Их в России хоть жопой жуй!

Двоюродный брат едва помещался на стуле и всё время норовил по-американски закинуть ноги на стол. Но они соскальзывали, и это его немного злило.

— А вот им! — истерически рассмеялась Ольга. — Не успеют! Я специально десять пар штанов натяну — самолёт ждать не будет!

— Не будет, — вмешалась в разговор жена двоюродного брата, — самолёт улетит строго по расписанию. Но без вас.

— Господи! — взмолилась Ольга. — И чё ж теперь делать?

— Чё делать, чё делать! — издевательски прохрюкал двоюродный брат. — А согласно Конституции СССР! Сколько там у нас баксов на душу дозволено? Во!

— Да че ж на это в Турции купишь-то? Хрен да маленько! А мы еще и в банке взяли, а там счетчик, как в такси! И у вас…

— Вот именно — и у нас, — закивали головами гости, явно напрягшиеся при слове «банк». — У всех! Брать — дело нехитрое!

— Не горюй! — двоюродный брат поднял вверх указательный, похожий на огромный свежий в зеленых пупырышках огурец, палец. — Для того и пришли в поночь-заполночь. А ещё впускать не хотела! В следующий раз… — он не договорил, слил в свою рюмку остатки водки из других рюмок и задумался. — Значит так, есть идейка! Дельце-то — общее, поэтому даю установку на добро: все бабки, какие есть, счас отдайте ей!

Указательный, похожий на свежий огурец, палец уткнулся в грудь его жены.

— Тоесть? — близоруко прищурилась Ольга. — Какого хера? Она что ли полетит?

— Она повезет их в аэропорт.

— Неее пооонял! — по глупому затянул Ольгин муж. — А мы?

— А вы пройдёте там контроль без бабок.

— И в Турцию — тоже без бабок? Ты слышал, Вовка? Ай да, родственнички! Чего удумали! Идейка! Ах ты хрен моржовый!

— Дура! — презрительно матюкнулся двоюродный брат. — Контроль пройдете без баксов, а на той стороне ты, сеструха, сразу бухайся на пол, в обморок там или истерику, а ты Вовка ори, что у неё сахарный диабет или астма, а все лекарства вы забыли у провожающих, то есть у ней. А без них — «скорую» позвать не успеете! Тебя Вовка выпустят обратно, а моя вместе с лекарством незаметно сунет тебе за пазуху баксы! Ну как идейка?

— А если снова проверют?

— Ни в жисть!

— А если!

— С какого рожна? Уже ж проверяли!

— А так… из подлости!

— Ну если из подлости, тогда… — в раздумьи покачал головой двоюродный брат, — тогда точно — п-ц! На все случаи никакие презервативы… Тогда — Белый лебедь и десять лет без права переписки!

— Так, бриллиантовые! — Ольга, как привокзальная цыганка азартно тряхнула грудями и звонко хлопнула в ладоши. — Будем искать консенсус! Пейте, веселитесь, а мы с Вовкой на минуту вас покинем. Нам с товарищами надо посоветоваться! Вовка, за мной!

Через минуту с кухни послышались знакомые голоса, топот ног и звяканье посуды. Хозяева в крайнем возбуждении метались из угла в угол и шептались, как на сцене театра, чтоб было слышно до последнего ряда. Время от времени они шипели друг на друга, призывая орать потише.

В зале Иван с тоской в который раз оглядывал пустые тарелки и рюмки, и от скуки гонял по столу хлебные шарики. Супруги же явно прислушивались к доносившимся с кухни голосам, хмурясь и покусывая губы.

— Я им не верю! — неслось с кухни.

— Я тоже! Но они все же — родня, и потом…

— Родня? Чья родня? Че такое родня!

— Не ори! Да, он — мой кузен!

— Кузен — не брат!

— А кто же?

— Половинка! Четвертушка! Осьмушка! Вот кто!

— Все равно — родственник!

— А как… брат на брата! Знаааем!

— Когда это было!

— А хоть когда! Все повторяется, позолоченая! Всеее повторяется!

— Но они ж нам тоже дали!

— Ага! Рубь с полтиной! А требуют все!

— И че ты предлагаешь? Не давать?

— Тссс! Прикуси язык! Там все слышно! Я сам с ними поговорю. Ты не лезь! Не бабье это дело! Ишь, приперлись, как… Кто ходит в гости по ночам, тот поступает мудро! Ворюги!

— Ну хорошо, хорошо! Как скажешь! Только ты уж с ними того… без рук! Чтоб все по-родственному! И то правда, бабки им дай! А у самих глаза так и бегают!

Когда хозяева вернулись в залу, они не заметили, что гости уже давно в курсе всего. В природе вещей ничего не изменилось, и только глаза встретивших их были какие-то другие.

— Ну чё? — как ни в чем ни бывало, окликнул их двоюродный брат, ему удалось, наконец, закинуть одну ногу на стол, и он чувствовал себя победителем. — Нашли косенус? Чё, не нашли? А в мусорном ведре искали?

Вовка подтолкнул жену к стулу, поискал что-то глазами на столе, кажется, не нашёл, закурил сигарету, и уже решительно сел прямо напротив двоюродного брата. Как можно добродушней улыбнулся и сказал:

— Значит так, ребята! Спасибочки вам, конечно, за заботу, но мы уж как-нибудь своими силами. Сами, сами! Групповуха в таком деле… отягчающее обстоятельство. Вы чё! Это ж уже целый шпионский заговор против законной власти! Мы че с Олькой — пиночеты? А так, если чего… ну не знали, не досмотрели, не дочитали! Незнание, конечно, не освобождает… но снисхождение какое-никакое, думаю, будет. Первая, мол, ходка за рубеж и все такое! Олька, та под городскую дурочку закосит, а мне и косить не нужно: дебил до рождения. Словом, два бизнесмена-мудачка и — никакой политики! На этом экстренное собрание объявляю закрытым! Кто — куда, а я — на койку! На улицу мы вас, конечно, не погоним: родня всё же! Если хотите, Олька вам тут и постелит. Хоккей?