Эрик Эмблер - Свет дня

— Да, но…

— Позвольте мне сначала закончить, — прервал он меня. — Итак, предположим, вы, не важно по какой причине, решите выйти из дела. И что в таком случае делать нам?

— Наверное, найти кого-либо другого.

— Это само собой разумеется. Но ведь речь-то идет не о ком-то другом, а о вас, Артур. Что нам прикажете делать с вами? — Он немного помолчал. Затем тем же ровным тоном, как будто речь шла о чем-то второстепенном, продолжил: — Видите ли, Артур, дело ведь не только и не столько в том, чтобы просто выполнить нашу работу. Вы слишком много знаете, и если вдруг именно сейчас уйдете в сторону, то мы будем вынуждены позаботиться о собственной безопасности. Причем всеми доступными нам средствами. Вы внимательно следите за ходом моей мысли, Артур? Вам все понятно?

Уж куда понятнее! Мой выбор был на редкость прост: либо, дрожа и потея от смертельного страха, лезть на крышу султанского сераля, каждую секунду думая о том, что вот-вот грохнусь вниз, либо попробовать найти самый короткий и быстрый путь оказаться под защитой людей всесильного майора Туфана.

— Ну а теперь налейте себе еще выпить, Артур, и перестаньте попусту маяться дурью. Лучше думайте о тех двух тысячах, которые вы получите сразу же после окончания этой простенькой работы. Плюс, само собой разумеется, то самое письмо.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как, по возможности предельно убедительно изобразив полную покорность и понимание, согласно пожать плечами и сказать, что просто хотел поставить его в известность о моем страхе высоты, только и всего…

— Все будет в порядке, Артур, не сомневайтесь, — отозвался он и направился в сторону террасы.

Я покорно последовал за ним. Причем чуть было не спросил его, как будет чувствовать себя мистер Миллер, если на крыше я от страха вдруг потеряю сознание и отпущу веревку, когда он будет висеть в своей «люльке», но вовремя одумался и промолчал. Ведь если он сочтет, что я не просто выражаю рабскую покорность, а на самом деле боюсь высоты, то может решить, что я могу подвести их и в чем-нибудь другом. Кроме того, меня радовала мысль, что «политические террористы» майора Туфана оказались самыми заурядными жуликами. Хотя и довольно крупными. Значит, я был полностью прав с самого начала. А Туфан ошибался. Причем тоже полностью и с самого начала. Хотя по-прежнему оставался моим единственным союзником, единственным, кто мог разрешить мою далеко не самую безобидную проблему…

Более того, у меня оставался совсем неплохой шанс предотвратить готовящееся преступление. Достаточно только приписать к моему донесению в пустой сигаретной пачке всего пять слов: «Указанное „мероприятие“ — ограбление сокровищницы сераля» — и по дороге в Стамбул незаметно выбросить ее в окно, проезжая мимо серого «опеля». После чего мои проблемы очень скоро закончатся, а вот у этого чертова Вальтера Харпера они, скорее всего, только начнутся. У меня перед глазами как живая стояла сладостная картина, как их всех в наручниках проводят мимо меня, как они с бессильной злобой смотрят, как майор Туфан с торжествующей улыбкой вручает мне новенький британский паспорт…

Мои счастливые грезы наяву неожиданно прервал сам чертов Вальтер Харпер.

— Чему это вы, интересно, так радостно ухмыляетесь, Артур? — поинтересовался он.

Я, в полном соответствии с его рекомендацией, как раз наливал себе второй бокал бренди.

— Вы же сами приказали мне думать о двух тысячах зеленых баксов, мистер Харпер, — не растерявшись, ответил я. — Вот я его и выполняю. Причем с превеликим удовольствием.

— Артур, да вы просто чудик какой-то, — улыбнувшись, в высшей степени благожелательным тоном произнес он, однако у него в глазах мне удалось заметить явную настороженность.

Значит, надо держать ухо востро. От этого фрукта можно ждать всего, что угодно. Хотя одна забавная мысль меня никак не отпускала: что бы он, интересно, сказал и сделал, если бы ему кто-нибудь вдруг сообщил, что на границе таможенники заглянули за обшивку дверей их машины, после чего каждый шаг этих жуликов делался с ведома и, соответственно, разрешения секретной полиции. Иными словами, насколько уязвим он был и остается все это время… Не то чтобы я горел желанием хотя бы намекнуть ему обо всем этом, но и унизительную порку, которой он меня подверг в Афинах, я тоже не забыл и не собирался забывать. Ну ничего, рано или поздно такая возможность еще представится. С каким же удовольствием я тогда посмотрю на его мерзкую рожу!

На террасу, шаркая стоптанными туфлями, вошел старый Хамул и знаком показал мисс Липп, что ленч уже готов. Она взглянула на меня:

— Можете взять свой бокал с собой, Артур.

Значит, меня повысили. Позволяют сидеть с ними за одним столом. Правда, наверняка только для того, чтобы ни на секунду не выпускать меня из виду.

Есть вместе с Миллером оказалось куда хуже, чем можно было предположить, — тыкая вилкой в свою порцию омлета, он непрестанно говорил об инфекционных заболеваниях. Только о них, и ни о чем другом. Причем подробно, не упуская мельчайших деталей.

— Как в лабораториях выращивают вирусы? Известно как: в яйцах, конечно! Точно в таких же, какие мы сейчас поедаем. — И так практически весь ленч.

Остальные просто не обращали на это никакого внимания — очевидно, давно привыкли, — а вот мне от таких разговоров кусок в горло не лез…

Когда настала очередь десерта, Харпер остановил на мне пристальный взгляд:

— Артур, как только Хамулы уйдут к себе, начинайте сносить вещи вниз. Они думают, что мы собираемся на пару дней в Анкару, так что можно от них не прятаться. Но нам надо оставить себе достаточно времени, чтобы почистить все в комнатах.

— Почистить все в комнатах?

— Стереть отпечатки пальцев. Если повезет, никому и в голову не придет связывать нас с этой виллой. Хозяевам заплачено за весь срок вперед, так что они не будут возражать, даже если больше нас никогда не увидят… Конечно, Хамулы и сами здесь все протрут, они, как я заметил, это любят, но кое-что могут и пропустить. Например, оконные ручки, зеркала в шкафах… Вот о них-то нам и следует побеспокоиться самим.

К двум часам я снес вниз все вещи и спросил у Харпера, можно ли мне сходить к себе в комнату, чтобы «почистить» все и там тоже. Он кивнул, но предупредил, чтобы я там не задерживался, потому что потом мне надо будет помочь мистеру Фишеру.

Я торопливо, чуть ли не бегом отправился наверх и первым делом в туалете дописал свое сообщение. Затем изобразил видимость «подчистки» комнаты — ведь мои отпечатки у Туфана уже имелись — и с чистой совестью отправился помогать Фишеру.

Без четверти три Харпер вывел машину из гаража во двор, и я сложил в нее все наши вещи. В багажнике места для них оказалось мало, поэтому кое-что пришлось поставить на пол у заднего сиденья.