Милена Иванова - Каре для саксофона

— А вообще нам, русским, не нужен план действий, мы всем страшны своей импровизацией! — заключила Алиса, лукаво посмотрев на Алекса с Александером, и сняла небольшое напряжение в мужских сердцах.

— И всё-таки я считаю, что ты подверглась неоправданному риску, — вздохнул Аркадий Борисович. — Вы молоды и совсем не цените жизнь. Очаровательная мисс должна была ждать своего героя в России.

— «Кабы не покер… — начала весело Алиса.

— …то жизнь ваша в Москве была бы совершенно несносна», — улыбаясь, подхватил Михаил фразу Коровьева из «Мастера и Маргариты».

— И кому я это всё говорю! — махнул рукой Борисыч.

Вся компания рассмеялась.

— Вы что же, и фразами одинаковыми шпарите?! Прямо мистика какая-то! — подыгрывая, воскликнул Алекс.

— Ну, что вы! Потусторонние силы здесь ни при чём. Мы, похоже, с Мишкой просто инкарнированы из одного хрустального ведра! — и под звонкий смех молодые люди ретировались на верхнюю палубу.

Поднявшись, он взял её на руки и сел на диван, стоящий посреди палубы. Они прижались друг к другу и их учащённо бьющиеся сердца слились воедино.

— Как хорошо, что не надо больше ничего скрывать, — прошептала она.

— Да, — согласился он, и их уста встретились в сладострастном поцелуе.

Мягкие, уверенные, тёплые, сильные губы целовали Алису. Его рука нежно скользила по мягкому шёлку чулка, но бабочка не торопилась покидать свою хозяйку, даже оказавшись под его ладонью. Алиса чувствовала жар его рук, пробующих лёгкий бархат её кожи.

Девушка отстранилась на пару сантиметров, изображая строгость:

— Да, ты мне не рассказал, что сказал про меня Олег Петрович.

— Он сказал, что ты самая лучшая на свете, — восторженно произнес Михаил.

— Это правда, — кокетничала Алиса, снова прижимаясь.

А вокруг разыгрывалось светопреставление. Море зажглось идущим из глубины то затухающим, то разгорающимся с новой силой сине-зелёным пламенем. Звёздное небо, тоже отражённое в нём, создавало иллюзию полной сферы Вселенной. Влюбленные находились в центре её. Абсолютно одни в этом бесконечном пространстве, подсвеченном млечной луной и миллиардами песчинок далёких звёзд. Они были вместе, наслаждаясь желанной близостью, и внутри них была своя Вселенная под названием Любовь, такая же всевластная и бесконечная… Волны бились о борт, ветер перемен дул им в лицо. Алиса слушала любимый голос, её обнимали руки, в которых была её сила и надежда.

Неожиданно судно, сбросив скорость, резко накренилось на левый борт, да так, что влюблённая парочка чуть не слетела с диванчика, а затем на правый. Было ясно, что яхта маневрирует, обходя какое-то внезапно появившееся препятствие. Михаил с Алисой, качаясь, поспешили к кормовой части палубы, вглядываясь в темноту моря, пытаясь увидеть нарушителя спокойствия. Но на поверхности ничего не было, лишь бурун от работающих винтов за бортом, подсвеченный невидимым планктоном, придавал картинке нереальность. Вдруг молодые люди, не сговариваясь, вздрогнули. За кормой на гребнях волн, переливающихся фосфоресцирующим блеском, напоминающим жидкий голубой огонь, они отчетливо увидели белый чемоданчик и футляр от саксофона. А это зрелище было куда более завораживающее, таинственное и необъяснимое. Драгоценнейшие предметы на последнем издыхании держались на поверхности.

— Стоп машина! — закричал Михаил, устремившийся вниз.

— Люди за бортом! — вторила Алиса за его спиной, придавая значимость случившемуся.

Кают-компания встретила встревоженных вбежавших влюблённых торжественным молчанием. Присутствующие стояли вокруг стола с серьёзными лицами и полными бокалами в руках.

— Один — один, — громко крикнули друзья, сдвинув фужеры и залпом опустошив их.

— Не всё коту масленица, говорят в России, не только вам потешаться над бедными людьми. Ву-аля! — как фокусник произнёс Борисыч, срывая покрывало со стула, на котором аккуратно были сложены все сто сорок пачек банкнот. И яхта снова наполнилась весельем.

Разбивая волны, судно держало курс к берегам Италии.

Анна уже четвёртый месяц работала на копях Гаровского в ЮАР. Карьера её стремительно шла вверх — от уборщицы помещений, через чернорабочего в карьере и до помощника вахтёра на контрольно-пропускном пункте. Анну трудно было узнать: волосы, спадавшие ниже плеч, были коротко острижены. Простая, но калорийная еда по режиму превратила её в более дородную женщину, несколько округлив и увеличив ранее совершенную фигуру, а рабочая униформа довершила образ, сделав не узнаваемой. По началу она вела себя вызывающе, отказывалась от работы, требовала консулов, адвокатов, и лишь потом вспомнила про маму, понимая, что родители вряд ли будут её разыскивать самостоятельно, потому что, попав в Европу и получая неплохие деньги, Анна прервала с ними связь. Первый месяц она пыталась сбежать, обольщая охранников, что без особых усилий у неё получалось. Но те, обещая ей помочь, почему-то лишь пользовались её услугами, не предпринимая никаких ответных действий. Работая чернорабочей на копях, она решила вынести с прииска несколько алмазов. Улучив момент, когда контролёр смотрел в другую сторону, она быстро проглотила несколько камней. Заработав сильнейшее расстройство желудка, пройдя через вереницу клизм и прочих процедур, их удалось вывести наружу. Однако полное разочарование наступило, когда выяснилось, что проглоченные минералы лишь сопутствуют алмазам и никакой ценности не представляют, и все её мучения были напрасны. Камни торжественно были вручены Анне на долгую память. После всех этих неурядиц девушка смирилась со своим положением. До конца её ссылки оставалось четыре года и восемь месяцев….

В штате Северная Дакота близ городка Гранд Форкс рядом с небольшим домиком вырос, к удивлению соседей, большой открытый бассейн. Хозяин его, здоровяк Билли, трудился над строительством в течение нескольких месяцев, не покладая рук. Говорили даже, что он ухлопал все деньги, которые привёз из Европы. Надо сказать, вернулся парень оттуда странным. Долго хоронился от кого-то, запрещая родителям рассказывать, где он, не отвечал на звонки. А самое удивительное, что при его шевелюре стригся теперь всегда наголо, утверждая, что это гарантия его безопасности. Когда же друзья однажды попросили у Билли верёвку для проведения национальных состязаний, он в истерике закрылся в доме, а потом долго кричал по ночам «Захлёбываться рот пригодится…климат убийственный…всё в тайне…». Все немного успокоились с появлением у Билли светловолосой девушки, на которую он не мог надышаться и буквально сдувал пылинки, пока не заполнил бассейн водой, сыпанув туда пять мешков морской соли. Какая муха его укусила — не ясно, но свою подружку он заставлял плавать и даже нырять, а бедняжка боялась воды с детства. Он даже пригласил тренера, который добился, чтобы трусиха хоть как-то держалась на поверхности. Билли был на седьмом небе от счастья! И даже прыгнул в бассейн, чтобы подплыть к зазнобе, но вынырнул у другого борта, врезавшись в острый край губой. Как оказалось потом, девушка решила сбежать из водоёма, пока милый не видит. После этого бойфренд потерял к ней всякий интерес, и они расстались. И вот сейчас Билли сидел у своей голубой мечты в шортах с оголённым торсом. На морскую воду падали первые снежинки, и она покрывалась тонкой корочкой льда. «Ничего», — думал он. — «Через каких-нибудь десять месяцев я опять воспользуюсь им. А рядом будет обязательно та, что играет на саксофоне…» Билли погнал машину среди ночи в магазин музыкальных инструментов.