Наталья Александрова - Снежная Королева

План действий был у нее продуман до мелочей. Она решила продать наркотики — те, что достались ей в наследство от Затвора. Пока она не избавится от чемодана, она не будет спокойна. Но ведь не встанешь с чемоданом у магазина и не будешь отмерять героин стаканом, как бабушки отмеряют семечки и клюкву. Нужен помощник, верный и знающий человек. И такой человек у нее имелся в городе Владимире — старый приятель, когда-то в школе влюбленный в нее, Митька Золотарев. Биография у него была самая подходящая — бросил школу, недоучившись полтора года, промышлял мелкими кражами, потом ограбил с приятелями магазин и загремел на зону. Но так как не было еще восемнадцати, то дали ему немного. Отсидел и того меньше — вышел по амнистии. При встрече тогда сказал ей, что поумнел и ерундой больше заниматься не станет. И верно, взялся за ум — воровать бросил, прибился к солидной бандитской группировке и состоял у них не то бригадиром, не то еще каким-то мелким начальством. Кличку Митька имел «Долото» — так переделали фамилию.

Митьку она нашла быстро — он с друзьями проводил все вечера в пивной под незамысловатым названием «Маргаритка». Лера отдала парню, отиравшемуся при входе, едва ли не последние деньги и вызвала Митьку на улицу. За это время он почти не изменился — те же хитрованские глаза, та же нагловатая ухмылка, тот же непослушный, еще со школы, вихор на макушке.

— Королева? — он удивился, потом вгляделся в нее внимательнее. — Похудела, стала, как раньше… Красивая…

«Это от старых шмоток его так повело…» — усмехнулась она про себя, но виду не подала.

— Дело у меня к тебе, Митя, — сказала она без улыбки. — Важное. Нужно без свидетелей говорить.

— Тогда, может, ко мне поедем? — он подмигнул нахально. — Я приличную хату снимаю, тут недалеко.

— У тебя важного разговора не получится, ты небось сразу в койку потянешь…

— А чего? Давно не виделись… — но, взглянув не нее, смущенно отвел глаза и быстро проговорил: — Ну понял, понял… не дурак. Тут ресторан новый открылся, рядом совсем. Наши туда не ходят.

В ресторане было пустовато. Им отвели самый дальний столик.

— Ну, за встречу! — Митька залпом выпил коньяк. Она крутила свою рюмку и внимательно за ним наблюдала — не много ли пьет, не жадно ли. Пил Митька нормально — руки не трясутся, глаза не горят, следующую наливать не торопится… Повинуясь ее взгляду, он отставил бутылку в сторону.

— Ну? Что за дело-то?

— Слушай… Кто в городе наркотой занимается?

— Азеры… А ты будто не знаешь? Норка! — забеспокоился Митька. — Ты уж не подсела ли?

— Спокойно! — Она накрыла его руку своей. — Тут дело иное. И не зови меня Норкой, знаешь, я этого не люблю.

— Тогда не темни!

— Мне надо герыча продать. Много, — подавшись ближе к нему через стол, бухнула она.

— Да ты рехнулась? Такими делами теперь занимаешься? — ахнул он. — И это после Женьки?

— Давай-ка выпьем. Не чокаясь. За маму и за Женьку.

— За помин, — поправил Митька.

Они долго молчали. Лера думала о Женьке — маленьком своем братишке, кошмаре своего детства. Ей было пять лет, когда в стареньком домишке на окраине появился мрачный мужик с квадратной мордой и пудовыми кулаками. Лере он казался огромным, хотя на самом деле был просто коренастым и широким в плечах. Мама, пряча глаза, сказала, что это теперь будет Лерин папа. Маленькая Лера же сразу поняла, что мужик в папы никак не годится.

Через год родился Женька. Он был болезненным и горластым, мама совсем с ним извелась. Еще через год она вышла на работу, а Женьку поручили Лере. Она приводила его из яслей, кормила, гуляла, вытирала вечно сопливый нос, купала и причесывала. Волосами он был похож на Леру — голова, как одуванчик. Женька был вредный и капризный. Лера помнит, как в седьмом классе они с Митькой гуляют в парке, а сзади тащится братишка и из вредности требует каждые пять минут то есть, то пить, то писать…

Когда Лера уехала, Женьке было тринадцать лет. А через год пришла телеграмма — Женька умер.

«Передозировка», — едва выговорила мама при встрече мертвыми губами. На поминках она сидела прямо, бледная как смерть, отчим же наливался водкой, ничуть не пьянея.

Лера тоже молчала. Она уже выяснила у соседей, что после ее отъезда братишка вроде бы не изменился, только стал меньше бывать дома. Отчим в пьяном виде зверел — ломал мебель, орал . матом, мог и прибить. Раньше Лера всегда принимала огонь на себя, ее он не трогал — не то чтобы не мог справиться, просто побаивался. Она умела иногда поглядеть в упор ледяными глазами так, что отчим съеживался и отступал в угол, бормоча что-то о чертях и ведьмах.

Родители не заметили, что мальчишка подсел на наркотики, слишком мало прошло времени. Организм не выдержал, Женька с детства был слабеньким, болезненным…

Лера выяснила также, кто приучил брата к наркоте. Был в городе некий Костик, сам наркоман со стажем, азербайджанцы давали ему товар со скидкой, да еще премию за каждого приведенного подростка. Сейчас Костик скрывался где-то. Это спасло ему жизнь, ибо Лера придушила бы его при встрече голыми руками. Костик имел дело с Рахимом, но к азерам Лера решила не соваться.

Она очнулась от тягостных воспоминаний и скупо улыбнулась Митьке.

— Ты не переживай за меня! Мое со мной останется — и мама, и Женька. Никогда не забуду и никому не прощу. А это совсем другое дело. Судьба мне такую подлянку подстроила, видно, так карта легла. Ты лучше скажи: поможешь? Деньги большие светят, если, конечно, дело выгорит. Там товара килограммов шесть…

— Ух ты! — Митька задумался, считая в уме. — Дело стоящее. Не спрашиваю, откуда взяла, все равно не скажешь…

— Правильно, — согласилась она и подумала, что Митька все-таки отлично знает ее характер. Но вот хорошо это или плохо?

— Значит, я так понимаю, тебе надо на главного выйти, — деловито размышлял Митька, — с теми шестерками, что на улице стоят и дозу за двадцать баксов продают, ты ведь и двух слов не скажешь, так?

— Так, — она опустила ресницы, — ты такими делами не занимаешься, заправил такого бизнеса не знаешь, стало быть, пойдем по цепочке. Как там Костик поживает?

— А нет его, — отозвался Митька, — уж второй год, как помер. Перекололся.

— Рахим? — выговорила она ненавистное имя.

— Рахима зарезали прошлым летом, — невозмутимо ответил Митька.

— Вот как… И самой стараться не пришлось, судьба за Женьку отомстила, — пробормотала она, дрожащими руками вытаскивая сигарету.

— Да что там… Бизнес рискованный, долго в нем не живут, — рассудительно ответил Митька и дал ей прикурить. — Над Рахимом Арик был, его весной при разборке убили, так вместо него теперь баба Груня.

— Чего?

— Угу. Он у нее комнату снимал, ну, когда пришили его, все клиенты к бабе Груне и перешли. С азерами она сговорилась, дело ведет аккуратно, все тип-топ.