Андрей Курков - Пикник на льду (Смерть постороннего)

Давай, я ее спрошу?

Виктор кивнул.

– Ну а сколько ты ей в месяц положишь?

– Долларов пятьдесят? – предположил Виктор.

– Добро, – сказал Сергей.

На следующий день неожиданно позвонил старик-пингвинолог.

– Это Пидпалый, – говорил он слабым голосом. – Виктор! Это ты?

– Да. Я.

– Приедь пожалуйста, – попросил Пидпалый. – Мне нехорошо…

Отложив работу, Виктор поехал в Святошино.

Старик был бледен, руки его дрожали. Под впалыми глазами – желтизна.

– Заходи-заходи! – обрадовался Пидпалый Виктору.

Виктор прошел в комнату. Там было тепло и душно.

– Что с вами? – спросил Виктор.

– Не знаю… Живот болит – уже три дня не сплю… – пожаловался старик, присаживаясь за стол.

– А врача вызывали?

– Нет, – Пидпалый махнул рукой. – Зачем? Кто я им? Что с меня взять?

Виктор подошел к телефону, вызвал скорую.

– Это зря! – старик снова махнул рукой. – Приедут и уедут, я их знаю…

– Сидите, я чай сделаю! – скомандовал Виктор и пошел на кухню.

Стол на кухне был завален грязной посудой, объедками. В чашках отмокали окурки. Виктор взял две чашки, набрал в них воды и слил ее вместе с окурками в раковину. Сполоснул чашки, потом поставил на плиту чайник.

Время шло. Уже и чай был готов, и сидели они молча за столом в комнате. Не разговаривая, в ожидании. На лице старика блуждала ироническая полуулыбка. Он посматривал время от времени на Виктора.

– Я тебе говорил, что я застал лучшее, что было в этой жизни… – назидательно проговорил он слабым сиплым голосом.

Виктор не ответил.

Наконец в дверь позвонили. Зашли фельдшер и санитар.

– Кто больной? – спросил фельдшер, пальцами правой руки «выкручивая» горелый табак из только что потушенной сигареты.

– Он! – Виктор кивнул на старика.

– Что болит? – спросил фельдшер, присматриваясь к лицу Пидпалого.

– Живот… вот тут, – старик показал рукой.

– Ношпу дать? – спросил фельдшер, оглядываясь на санитара, бродившего кислым взглядом по стенам комнаты.

– Не надо, не поможет, – проговорил Пидпалый. – Уже принимал…

– Ну у нас больше ничего нет, – развел руками фельдшер. – Поехали! – он махнул рукой санитару, поворачиваясь к выходу.

– Постойте! – сказал Виктор и фельдшер уперся в него вопросительным взглядом.

– Чего? – спросил он.

– А в больницу вы его отвезти можете?

– Отвезти можем, да кто его примет? – фельдшер почти искренне вздохнул.

Виктор достал из кармана пятьдесят долларов, протянул фельдшеру.

– Может, все-таки примут? – спросил Виктор.

Фельдшер замялся, еще раз, словно прицениваясь, посмотрел на старика.

– Может, в Октябрьскую примут… – сказал он и пожал плечами.

Потом, приблизившись к Виктору как-то боком, неуклюже взял зеленую купюру и сунул в карман грязного халата.

Виктор наклонился над столом, нашел карандаш и кусок бумаги. Написал свой номер телефона.

– На, – протянул он бумажку фельдшеру. – Позвонишь, скажешь как он и где…

Фельдшер кивнул.

– Пошли! – бросил он старику.

Старик засуетился, неуверенной походкой зашел на кухню, вернулся – что-то звякнуло в его дрожащей руке.

– Витя, – сказал он. – Возьми ключи, закроешь потом…

Фельдшер и санитар терпеливо подождали, пока Пидпалый оденется. Потом увели его, словно он был не больным, а заключенным.

Оставшись один в чужой квартире, Виктор долго сидел за столом, дышал спертым пыльным воздухом, в котором носился раздражающий запах теплой сырости. Было как-то не по себе.

Наконец он поднялся, но уходить из квартиры не хотелось. Квартира казалась ему какими-то родными руинами, что-то было в ней, что вызывало в нем искреннюю жалость. Беспомощность хозяина видимо передалась стенам его жилища и все здесь отдавало беспомощностью, какой-то сиротливостью.

Перед тем, как уйти, Виктор перемыл посуду на кухне и немного прибрал. «Пусть вернется и хоть пару дней поживет среди относительного порядка…» – подумал он, закрывая за собой дверь квартиры на ключ.

Вечером безымянный фельдшер позвонил Виктору.

– Старик долго не протянет, у него рак… – сказал он.

– А где он лежит?

– Октябрьская больница, онкология, пятая палата.

– Спасибо, – сказал Виктор и положил трубку на место.

Ему было грустно. Он оглянулся на Соню.

Соня поймала его взгляд и спросила:

– А мы пойдем сегодня на пустырь погулять?

– Сначала поужинаем, – сказал Виктор и направился на кухню.

Прошло пару дней и курьер привез от главного редактора новую папку с досье. Просмотрев бумаги, Виктор понял, что в этот раз ему придется иметь дело с военными, притом с высшими чинами. «Претендовали» на «крестики» человек двадцать. Во всех характеристиках плавно объединялись ностальгия по прошлому и торговля оружием. Ну а дальше – уже кто во что горазд – тут и переброска нелегальных эмигрантов через украинско-польскую границу на военных вертолетах, и сдача в безвозвратную аренду транспортных самолетов.

Дальше – веселее. Но что-то отличало эту когорту от предыдущих «героев».

Виктор, отложив бумаги, задумался. Посмотрел на окно, за которым продолжалась зима. Снова взял бумаги в руки – точно! – Все эти генералы, полковники и майоры были морально устойчивы, все были хорошими мужьями и отцами.

Перечитав еще раз характеристики, Виктор настроился на работу.

Поставил на огонь чайник. Вытащил из-под стола пишмашинку.

Работал он часа два, пока его не отвлек телефонный звонок. Звонил Сергей-участковый.

– Слушай, – сказал он. – Я с племянницей поговорил – она согласна!

Если не против, я с ней через полчасика подъеду…

– Давай! – согласился Виктор.

Уже темнело. Ранний зимний вечер опускался на город.

Отложив работу, Виктор присел в гостиной. Соня играла со своей Барби.

– А где Миша? – спросил Виктор.

– В той комнате, – сказала Соня.

– Соня, – заговорил Виктор. – К нам сейчас приедет тетя… молодая тетя, которая будет твоей няней…

Виктор на минутку замолчал, почувствовав неуклюжесть своих слов.

– Дядь Витя, – нарушила паузу Соня. – А играть она со мной будет?

– Да. – Виктор кивнул. – Обязательно будет.

– А как ее зовут? – спросила девочка.

– Не знаю… – признался Виктор. – Она племянница дяди Сергея, у которого мы Новый Год праздновали…

Звонок в двери прозвучал неожиданно. Поднимаясь, Виктор посмотрел на часы и подумал, что вроде бы еще рановато для Сергея. Но это были они.

– Это Нина! – кивнул на свою племянницу Сергей, когда они уже снимали куртки в коридоре.

Виктор представился. Взял у Нины куртку, повесил на вешалку.

– Это Соня, – показал он Нине, когда они уже расселись в гостиной.

Нина улыбнулась девочке.