Елена Миронова - Пир во время войны

Жанна, падая, пыталась уцепиться за что-либо, но ветки были далеко. Она неловко повернулась и ударилась затылком, тем самым местом, которое пострадало у неё при падении с лошади.

Асланбек Цагароев стоял на крыльце собственного дома и думал, как же хорошо ему сейчас — когда нет вокруг постылых мерзких рож, когда никто не отдаёт тебе приказы, не называет унизительно, не по имени, а Мальчиком, и самое главное — когда Малик наконец-то получил по заслугам.

Асланбек столько лет стремился наказать его, найти подходящий случай, чтобы в смерти Малика не обвинили его, что сейчас, когда, наконец это случилось, чувствовал себя опустошённым.

Ему требовался отдых, и он отдыхал — как хотел. С утра до вечера он находился в своём прекрасном доме, лишь иногда выезжая в магазин — чтобы забить холодильник пивом и пиццей. Потом он возвращался и смотрел телевизор, слушал музыку, и думал, думал, думал…

Он вспоминал, как Малик сказал ему — тогда ещё восьмилетнему, что убийца его отца Зелимхана — это Умар. Умар Бикушев убил его отца по пьянке — они что-то не поделили. И не что-то, а жену Зелимхана, мать Асланбека.

Он помнил всё до мельчайших подробностей, будто это случилось совсем недавно, хотя прошло много лет.

Вот он, восьмилетний мальчик, просыпается среди ночи оттого, что слышит какой-то шум и крики. Он бежит на свет, и видит рыдающую мать, склонившуюся над телом человека. Он, словно во сне, подбегает ближе, и понимает, что человек, у которого в груди торчит нож — его отец Зелимхан.

Рядом стоит ещё один мужчина, незнакомый. Он явно растерян, и руки у него — в крови. Дяди Малика, который приехал к ним в гости, нигде не видно. Он появился после, сказал, что вышел покурить, и убийство случилось за несколько минут, без него.

А вот дальше Асланбек плохо помнит, как развивались события. Всё произошло очень быстро, и в его воспоминаниях словно застлано пеленой. Сейчас ему не верилось в то, что он тогда сделал.

Потакаемый дядей Маликом, и его увещеваниями о том, что он, Асланбек, последний мужчина в этом тейпе, то есть роду, и что он просто обязан отомстить тейпу Бикушевых. Что, кроме него, остаётся только древний дед, отец отца, и две малолетние сестрички. Кто же, если не он, достоин и обязан отомстить за отца?

Малик учил маленького Асланбека стрелять. И научил. А перед первым же заседанием суда дядя Малик прикрепил пистолет ТТ с помощью лейкопластыря к ладони Асланбека — чтобы не было пути назад. Кроме того, пистолет был очень тяжёлый, и мальчик с трудом его удерживал.

Когда в зал заседаний ввели подозреваемого, Умара Бикушева, Асланбек медленно поднялся, и всадил в него шесть пуль.

Все они попали в цель.

Малик потом хвалил его, и сделал подарок — оставил ему тот самый пистолет. А мать Асланбека молча плакала — даже после того, как он отомстил за отца.

— Мама, почему ты плачешь? — спросил Мальчик. — Я убил того, кто убил отца!

Но мать не отвечала, и продолжала плакать. По молодости лет мальчику ничего не сделали. Для колонии для несовершеннолетних он был ещё мал, к тому же на Кавказе никто не осуждал месть, считалось справедливым, что родственники должны отомстить за убитого. Правда, Асланбека допрашивали. И мать его тоже. Мать молчала, только плакала. Она вообще всё время плакала с того дня, как убили её мужа. А Асланбек на вопросы милиционеров отвечал, что нашёл пистолет в лесу, ещё в прошлом году, и что он сам решил отомстить Умару, потому что больше некому это сделать. И что пластырем примотал пистолет к руке, потому что пистолет тяжёлый. А стрелять он не умел, просто так само вышло, что пули попали в цель. Да и расстояние, посмотрите, до подсудимого, было не больше семи метров, и дурак попадёт! Правда, была ещё инспекция по делам несовершеннолетних. Они собирались поставить Асланбека на учёт и вообще отправить его в какой-то специнтернат. И вот тут уже вмешался Малик.

Он забрал Асланбека с собой. У чеченцев был старый обычай названного родства — куначества. Устанавливалось оно побратимством, специальным ритуалом. Всё сводилось к тому, что двое мужчин клялись друг другу в вечной верности, пили водку из одного кубка, целовались и обменивались оружием. И нередко отдавали на воспитание ребёнка — только мальчика — в другой род, для упрочения названного родства. Нередко таким образом мешались национальности, а не только роды.

Когда-то, когда Малик только познакомился с отцом Мальчика, Зелимханом, они пообещали отдать старших сыновей на воспитание друг другу.

В армии, где и произошло их знакомство, они были друзья, не разлей вода. И после службы не забывали друг друга, приезжали в гости, и с оказией отправляли посылочки — в Чечню и в Азербайджан.

А в конце восьмидесятых, когда начались волнения в Нагорном Карабахе, Малик вспомнил, что его друг хвастался, что может достать любое оружие. Малик навестил Зелимхана, и напомнил о том разговоре. Зелимхан пообещал выполнить просьбу друга, и Малик приехал за оружием. Они встретились, жена Зелимхана накрыла стол и, как принято у кавказских народов, удалилась.

Мужчины беседовали, потом Малик вышел на улицу — просвежиться и покурить. Он видел, как в дом вошёл Умар. Очень скоро он услышал крики жены друга, и вернулся в дом. Он не был свидетелем убийства, но кто, кроме Умара, мог убить Зелимхана? К тому же у Умара, соседа, руки были в крови. После сосед клялся и божился, что зашёл к Зелимхану, чтобы забрать у него долг. Мол, Зелимхан был должен ему деньги, и Умар, устав ждать, когда тот их вернёт, зашёл сам. А, увидев, что сосед лежит бездыханный, бросился к нему, и испачкался в крови.

Малик тут же громогласно заявил, что Умар лжёт. Что это он должен деньги Зелимхану, и зашёл, чтобы попросить об отсрочке. А, когда Зелимхан отказался ждать, убил его. Чтобы вообще не отдавать долг.

Умара тут же арестовали. Малик был так убедителен…

А на первом же заседании суда Асланбек расквитался с убийцей отца… Он помнит, как кричали его родственники, присутствующие на суде. А потом к нему пришли люди из тейпа Бикушева, и попросили больше не мстить никому из них. Попросили с почтением, уважительно.

Именно в тот момент, а не в момент убийства, Асланбек Цагароев почувствовал себя мужчиной, а не мальчиком. И никогда после этого он не был ребёнком. Он стал мужчиной в восемь лет, и Малик забрал его с собой. Мать молча плакала, как обычно, но что она могла сделать? Асланбек уехал с Маликом сначала в Азербайджан, а уже через полгода — в Москву. Жанне, дочери Малика, только — только исполнилось четыре годика, и Асланбек относился к ней, как к младшей сестричке. Его младшая родная сестра была ровесницей Жанны, и Мальчик привязался к ней.