Елена Миронова - Ход черной королевы

— Мне ничего от тебя не нужно, — повторяла она, обнимая его. И он ей верил. Но, когда несколько дней назад он преподнёс ей платиновый браслет с бриллиантами, после того, как рассказал о своих чувствах, она взяла подарок. Он видел, что она колебалась, не желая уступать ему и своим принципам, но после такого трогательного объяснения Ирина не смогла отказать. Тогда он остался у неё на ночь, сообщив жене, что сильно устал, и заночует на работе. Люба отнеслась с пониманием, она знала, что в «Теллурике» есть несколько специальных помещений, предназначенных для авральных дней и ночей, когда некоторым сотрудникам приходится ночевать на работе. Да и, потом, Анатолий Максимович не мог не признать, что в последнее время жене всё равно, придёт ли он ночевать, или нет. Она все силы отдаёт на обеспечение комфорта для старшего, недавно обретённого сына, и мужа и младшего сына совсем забросила. Конечно, он её не осуждал, и был уверен, что всё это пройдёт, когда Люба успокоится и привыкнет, что Антон никуда не денется, что он рядом с ней и будет около неё всю оставшуюся жизнь. Но период охлаждения к остальным членам семьи затягивался.

Резнику внезапно пришла в голову мысль: а что, если бы Люба относилась к нему так же замечательно, как и прежде? Тогда смог бы он оказать сопротивление своим чувствам по отношению к Ирине? И вообще, возникли бы у него эти чувства, не ощущал он себя таким заброшенным и никому не нужным?

Безусловно, ему бы очень хотелось сказать себе, что в создавшейся ситуации виновата жена. Что если бы она уделяла мужу больше времени, и не перестала бы выполнять свои обязанности, как жена, не только касаемо постели, то он бы и не посмотрел в сторону Ирины. Но, будучи честным человеком, он не мог этого сделать. Потому что попросту не знал и не был уверен целиком в вине жены. Чары Ирины оказались слишком сильны для него, неподготовленного к неожиданной любви, уже немолодого человека.

Мила проснулась в отвратительном настроении. А с чего ему быть хорошим, если всю ночь ей снился один и тот же жуткий сон — о том, что она потеряла всё и живёт теперь с рыжим Джонни, этим придурочным ветеринаром! Всю ночь она вертелась, как уж на сковородке, несколько раз просыпалась в холодном поту, и успокаивалась, что это только сон. Но, засыпая, она снова видела Джонни в качестве своего мужа, и снова пыталась проснуться. Так, промучившись всю ночь, поутру она чувствовала себя совершенно разбитой и измотанной.

Кроме того, её жизнь тоже не радовала: карьера Милы как певицы оказалась не особо-то успешной. И это уже не снилось, а происходило на самом деле. Она почему-то везде опаздывала, на многие встречи вообще не приходила, ничего не успевала, но искренне считала, что это в порядке вещей. И очень удивилась, когда заметила, что её больше не приглашают ни в радио-, ни в телевизионные программы. Композиторы больше не предлагают ей свои песни, и вдобавок от неё ушли два звукорежиссёра — одни из самых лучших в стране. Клипмейкер запросил огромную неустойку за то, что Мила затянула съёмки клипа на два дня. А что, разве она виновата, что у неё была мигрень? Подумаешь, ну выпила немножко лишнего вечером перед съёмками, а потом не могла подняться с кровати вовремя. Ну и что же теперь делать?

Шоу-бизнес изнутри оказался вовсе не таким глянцевым и привлекательным, как снаружи. Снаружи Мила видела лишь красивую оболочку: ухоженных женщин, легко прыгающих с микрофоном по сцене, овации, море цветов, сольники в крупных концертных залах, любовь зрителей и слушателей, и вдобавок сверху на всё это удовольствие сыпались деньги, кучи денег. Именно это Мила видела, и именно так и хотела жить, пребывая в уверенности, что так оно и будет, особенно теперь, с деньгами Резника. Но в результате оказалось, что существует ещё и оборотная сторона шоу-бизнеса, а это — тяжёлый, чуть ли не рабский труд. Ежедневно, с утра до вечера, даже если ты не выступаешь и не записываешь альбом, надо было тренировать голос, посещать репетиции, заниматься с хореографом, общаться с композиторами и поэтами — песенниками, и как можно больше светиться — на разных музыкальных тусовках, даже самых захудалых, чтобы впоследствии о тебе не забыли и пригласили на очередной концерт. Кроме того, выезжая на «чёс», то есть в гастрольные туры, артистам тоже приходилось несладко. Плохие гостиницы, изменения часовых поясов и климатических условий, приводящие к простудам и отнюдь не способствовавшие укреплению иммунитета, холодные и неустроенные залы для выступлений, мошенники — импресарио, и многое, многое другое.

Мила фыркнула и перевернулась на другой бок. Она поёт уже давно, практически десять лет, но то ли забыла о сумасшедшей работе, которая ожидает любого популярного исполнителя, и остаётся за кулисами, а на сцене зрители видят только ту самую глянцевую оболочку шоу-бизнеса, то ли просто тогда были другие времена, и не надо было спешить и так много работать. Пришёл в студию, записал пару песен, и ушёл домой. А теперь всё по-другому… Чтобы остаться на плаву, надо крутиться, как белка в колесе, и постоянно куда-то спешить, везде успевать. Ритм жизни в городе именно таков.

Мила недовольно поднялась с постели и прошлёпала босыми ногами в свою ванную, соединённую с комнатой.

На неё смотрела молодая женщина с чуть одутловатым лицом и слегка поплывшей талией. Мила недовольно ущипнула себя за бок, решив, что пора навестить клинику, в которой она стабильно, раз в три месяца, убирает лишний жир. Правда, доктор говорил, что это очень вредно, приходить к ним так часто, и что не рожавшие женщины вообще не должны убирать жир с живота хирургическим путём. Но Мила, во-первых, рожать не собиралась, а во-вторых, она уже привыкла позволять себе излишества в еде. И так слишком долго она сидела на диетах, чтобы выглядеть хрупкой. А теперь, когда есть деньги, она живёт в своё удовольствие и ест то, что ей нравится. Она уже отвыкла от «травы», которую вынуждена была жевать с утра до вечера, словно корова, лишь изредка позволяя себе что-нибудь вкусненькое, поэтому ей проще в очередной раз сходить в клинику. Она умылась с пенкой от Эсте Лаудер, смазала лицо ланкомовским кремом, нанесла лёгкий макияж, используя пудру и блеск для губ от Герлен, и вдобавок накрасила ресницы новой цветной тушью, синей, в тон глаз. Расчесала волосы, которые снова начала обесцвечивать, после своего участия в убийстве Малика, вернулась в комнату и с неудовольствием взглянула на мужа. Павел то ли на самом деле спал, то ли притворялся спящим. В принципе, Миле было наплевать на это. С мужем они давно уже не имели ничего общего. Мало того, после появления Антона он даже стал ей противен. Много раз Мила жалела, что так торопилась со свадьбой. Ведь, подожди она совсем немного, месяц-два, то жила бы сейчас с Антоном на законных основаниях, а не встречалась бы с ним урывками, в его комнате. Она действительно любила старшего брата своего мужа, и теперь тяготилась своим замужеством. Конечно, вполне можно было бы подвергнуть их семейную жизнь процедуре развода, но что она будет делать тогда? А если Антон не захочет на ней жениться? Он ведь ещё ни разу не предлагал ей этого, хотя неоднократно говорил, что ему очень неприятно видеть Милу женой Павла. И Мила сделала всё, что могла: они с Павлом теперь муж и жена только номинально. Они давно не спят вместе, вернее, как раз вместе только спят, просто рядом, на одной кровати, да и то не всегда. Когда Павел напивается особенно сильно, Мила либо выталкивает его на ночь в одну из гостевых комнат, либо сама уходит на всю ночь к Антону, всё равно муж утром ничего не вспомнит.