Наталья Александрова - Единственный свидетель

На экране снова возник репортер.

«Как рассказал нам один из сотрудников опергруппы, производивший первичный осмотр места происшествия, пострадавший Костромин убит ударом в сердце холодным колющим оружием с очень узким лезвием. По мнению сотрудника, удар такой силы вполне могла нанести женщина…»

Потом в передаче начался другой сюжет. А Лена с Надеждой, потрясенные, молчали.

— Ну, Елена, — наконец вымолвила Надежда, — вот теперь твое дело действительно труба!

Они тебя вычислят к завтрашнему утру, а к обеду уже в банке будут, уж я-то Громову знаю, оперативная женщина!

— Откуда вы ее знаете? — машинально спросила Лена.

— Да, старая история, сейчас не до этого, — отмахнулась Надежда. — И знаешь, что я тебе скажу? Если ты даже с утра придешь к управляющему и отдашь ему тот листок, он тебя неминуемо сдаст милиции. Теперь ему очень удобно будет все на тебя списать — смерть Костромина, да и со Строгановым дело нечисто.

Свернет все на бытовуху. Мол, Костромин к тебе приставал, заманил в гараж, там вы поссорились. А в банке десять баб подтвердят, что видели, как он к тебе приставал, людям только повод дай! Жена Строганова — вне всяких подозрений, если ты что-то про нее сказать осмелишься, все ведь знали, что Строганов твоим любовником был, скажут, что ты с ней счеты сводишь. Если «калмыкам» прямо деньги отдать, то ты им станешь не нужна, они тебя защищать не будут, а может, и убьют, чтобы лишнего про эти деньги не болтала.

— Что делать? — стонала Лена. — Неужели все кончено, мне не спастись?

— Сядь! — приказала Надежда. — Прежде всего, не теряй головы. «Калмыки» не спасут, в банке подставят, Светлана своими руками удушит, милиция не защитит. Миленькая перспективочка!

Как у вас молодых на современном языке такая ситуация называется?

— Я неприличными словами не ругаюсь, — угрюмо сообщила Лена.

— То неприличное слово я и сама знаю! — рассмеялась Надежда. — Вот что, моя дорогая, у тебя на билете какая дата стоит?

— Завтра, — изумилась Лена, она уже вытащила из швейной машинки конверт и теперь с интересом рассматривала его содержимое.

— Собирай вещи и лети в Лондон.

— И что я там буду делать? У меня в Лондоне никого и ничего, документы — и то фальшивые!

— Насколько я по твоим рассказам могу судить о покойном Строганове, документы он тебе сделал достаточно надежные. Прилетишь в Лондон, разберешься с теми проклятыми деньгами, а там уже решишь, что делать. Если с деньгами что-то не так, тебя арестует английская полиция, это не наши, они там все джентльмены. Язык ты знаешь, объяснишь им все подробно. Решай, не тяни, время дорого!

— Как будто у меня есть выбор!

— Вот и умница, а сейчас надо ложиться. Сегодняшний день у тебя был не из легких, а завтрашний может быть самый трудный в жизни…

Они легли, но долго не могли заснуть, потому что перебирали в памяти всю историю, случившуюся с Леной за последние несколько месяцев.

Утром Надежда выглянула в окно и помрачнела. Неподалеку от Лениного дома стояла черная «ауди» с затемненными стеклами. Надежда показала машину Лене и спросила, не попадалась ли она раньше ей на глаза. Лена пожала плечами:

— Вообще-то, когда в банк приезжали так называемые «калмыки», одна из их машин похожа, но ведь это ничего не доказывает, таких сейчас сколько угодно, просто кто-то оставил ее на ночь у нашего дома.

— Посмотри на нее внимательнее, — возразила Надежда, — и на соседние машины тоже. Ночь была холодная, и остальные машины запотели, а эта — нет. Значит, в ней включена печка, то есть в ней сидят люди. Сама машина типично бандитская. Все одно к одному — тебя пасут. Думаешь, вчера одни мы телевизор смотрели? Самая популярная у бандитов передача — криминальные новости! Теперь Костромина нет, одна ты у них осталась.

— Что же делать? Самолет в час дня улетает!

— Дай подумать… Где вещи твоего брата?

— В их комнате, конечно. Пойдемте прямо туда.

— Так, нам нужен плащ, ботинки, пожалуй, брюки… Хорошо, что Леша невысокого роста…

Знаешь, — Надежда засмеялась, — Алена моя мне как-то призналась, что расстались они из-за его роста маленького, она, мол, подружек стеснялась, что каблуки высокие не надеть. Вот жила бы по-человечески, а то нашла себе красавца-моряка, двухметрового, а зарплату не получает, — вздохнула Надежда.

— Все хорошо не бывает, — философски заметила Лена, при мысли о брате у нее защемило сердце.

— Надежда Николаевна, — взмолилась Лена, — а мне обязательно надевать его брюки и ботинки?

Может, сойдут кроссовки?

— Любительство здесь недопустимо. Многие девушки ходят в джинсах и кроссовках, это не изменит твоего облика, а с мужским плащом они будут выглядеть неестественно. Мужчина с джинсами носят куртки, а под плащ — брюки и ботинки. Тащи, что ведено.

Лена принесла бежевый Лешин плащ и старые брюки. Брюки были велики, и Надежда, вооружившись булавками, взялась за работу.

— Ангелина озвереет, — мечтательно протянула Лена.

— Не особенно на это рассчитывай, — прошепелявила Надежда с полным ртом булавок, — я встречусь с тобой в аэропорту, привезу чемодан с вещами, а Лешино положу на место. С чемоданом тебе из дома выходить нельзя, а в таком виде тебя ни один пограничник не пропустит.

Кстати, не забудь деньги, те, что Ольга Варсанофьевна дала, сейчас как раз настал такой момент, когда они понадобятся.

Брюки закрепили подтяжками и укоротили булавками до приличной длины, в Лешкины ботинки напихали газет, чтобы не сваливались с ноги. Плащ болтался на Лене как на вешалке, но Надежда, придирчиво осмотрев творение рук своих, сказала, что сейчас так ходят. Для завершения образа выкопали в стенном шкафу старую Лешину кепку, аккуратно убрали под нее волосы и закололи шпильками, чтобы не вылезли из-под кепки в самый неподходящий момент.

— Для парня ты слишком хорошенькая, — огорченно сказала Надежда, — давай черные очки. Но только мужские.

Лена с трудом нашла в вещах брата солнцезащитные очки, подумала, что скажет Ангелина по поводу устроенного в их комнате погрома, но ей было все равно.

В зеркале отражалось форменное чучело — в кепке, темных очках и плаще с чужого плеча, но узнать Лену в таком виде действительно было невозможно.

Надежда была не очень довольна, но смирилась.

— Будем надеяться на фактор неожиданности. Они ждут красивую девушку. И вряд ли обратят внимание на такого чудака. Пройдись-ка!

В больших, набитых газетами ботинках идти было невозможно.

— Это не годится! — решительно закричала Надежда. — Слушай, забудь ты на время, что ты молодая женщина. Никакого покачивания бедрами! Лучше волочи ноги, как будто у тебя к ним гири привязаны. Шаркай ногами, но никакой женственности в походке!