Наталья Александрова - Чемодан с видом на Карибы

— Эй! — тихонько сказала Надежда Николаевна и потрогала мужчину за плечо. — Очнитесь!

Тот никак не отреагировал. Надежда испугалась и попыталась прослушать пульс. То ли она действовала неумело, то ли пульс и вправду был очень слабый, но Надежда вообще ничего не услышала. Кажется, в таких случаях подносят к губам больного маленькое зеркальце… Надежда сунула руку в сумку. То есть хотела это сделать, но сумки на месте не оказалось. Нашла ее Надежда на полу, кто-то в суматохе наступил на нее. Внутри все мелочи были в самом плачевном виде, а пудреница раскололась на мелкие кусочки. Надежда расстроилась: уж лучше бы это был тюбик помады, цвет ей все равно не нравился, а вот пудра как раз была дорогая, французская.. Но она тут же призвала себя к порядку — нашла о чем печалиться, хорошо, что все живы, могло быть гораздо хуже.

С зеркалом ничего не вышло, тогда Надежда весьма ощутимо хлопнула потерявшего сознание мужчину по щеке. Тот мотнул головой, Надежда хлопнула по второй, и пострадавший открыл глаза.

— Что у вас болит? — склонилась к нему Надежда. — Сейчас врачи подойдут, помощь окажут…

— Послушайте… — он поморщился, оттого, что пытался крутить головой, — вы должны выполнить мою просьбу…

«Бредит! — поняла Надежда. — Видно, здорово его зацепило».

Мужчина поднял руку и потрогал голову, потом застонал, рука его бессильно упала. Надежда оглянулась по сторонам и заметила со стороны мужчины между окнами железное крепление.

При большом невезении мужчина вполне мог об эту штуку удариться головой.

«Сотрясение мозга, наверное, — сочувственно подумала Надежда, — от него часто бред бывает…»

— Мне больше не к кому обратиться, — прошелестел мужчина, — я сейчас снова потеряю сознание. Вы должны мне помочь.., это очень важно.., я вижу, что вы порядочный человек…

— Вы только не волнуйтесь, и не тратьте зря силы, — посоветовала Надежда, — сейчас санитары подойдут, вам помощь окажут…

— Да подождите вы! — мужчина попытался повысить голос, но из горла его мог вырваться только шепот. — Пока я в полном сознании и не брежу. Я вас прошу, вы должны передать этот чемодан по указанному адресу.

Тут Надежда обратила наконец внимание на чемодан. Скорее, это был не чемодан, а кейс дорогой тисненой кожи вишневого цвета.

— Это нужно сделать как можно скорее, это вопрос жизни и смерти! — выдохнул мужчина. Запоминайте адрес: улица Комиссара Фиолетова, дом семнадцать, квартира шесть. Спросить Катю. И сказать ей пароль: Конотоп. Запомнили? Конотоп!

«Точно, он голову ушиб! — в испуге подумала Надежда. — Какая Катя? Какой Конотоп?»

— Обещайте мне, что сделаете все! — мужчина с неожиданной силой схватил Надежду за руку. Это очень важно!

Надежда отвлеклась на минутку и заметила, что к автобусу подбегают санитары с носилками наперевес, за ними поспешает женщина в белом халате и еще двое с носилками. Дверь удалось открыть, и теперь роженицу осторожно передавали санитарам. Ее муж суетился и всем мешал.

— Тут еще человек ранен! — крикнула Надежда и попыталась выдернуть свою руку из руки больного.

Но тот не отпускал и глядел умоляюще. Надежда оглянулась. Маршрутка ехала к роддому и остановилась неподалеку. Однако чуть подальше была и больница, надо думать, туда и отвезут пострадавшего. Больница номер сорок семь пользовалась в народе не слишком хорошей славой. Надежда знала, что туда привозят всех по скорой, а это контингент всякий. Может и приличный человек туда попасть в результате аварии или если машина на улице собьет, а в основном в сорок седьмую больницу попадают сомнительные личности, которые не поделили, к примеру, бутылку водки и получили этой самой бутылкой по голове в результате спора.

Соответственно, и низший обслуживающий персонал в больнице оставляет желать лучшего. Про врачей и сестричек Надежда плохого не скажет, не дай бог такую работенку, а вот нянечки и санитары вполне могут быть нечисты на руку. Кейс же из дорогой натуральной кожи и сам по себе выглядит соблазнительно, невзирая на его содержимое. Но больной больше всего беспокоится о содержимом портфеля, стало быть, оно очень ценное, и нельзя оставлять портфель на произвол судьбы. Улица Комиссара Фиолетова тут недалеко, можно пешком дойти или на автобусе две остановки, так что Надежда вполне может успеть туда заскочить. И сделает таким образом доброе дело, а то человек вон как переживает.

— Не волнуйтесь, — Надежда низко склонилась к мужчине и тихо сказала ему прямо в ухо, — я все сделаю. Улица Фиолетова, дом семнадцать, квартира шесть, спросить Катю:

— Конотоп… — прошептал мужчина.

— Ну да, Конотоп, — согласилась Надежда.

— Кто вы? — спросил мужчина, чувствовалось, что ему очень плохо и разговоры даются с трудом. — Запишите мне ваши координаты…

Надежда уверилась, что мужчина не бредит, раз уж он сообразил, что нужно спросить у женщины, которой доверяешь ценную вещь, как ее зовут и где она живет. Она записала на листочке свое имя и телефон, и тут как раз подъехала машина «Скорой помощи», вызванная из сорок седьмой больницы, и потерявшего сознание пострадавшего увезли. Глядя вслед машине. Надежда спохватилась, что она так и не успела спросить его фамилию.

Уже появились возле маршрутки две машины — милиция и ГАИ, водители давали объяснения, а дядька с переднего сиденья обстоятельно рассказывал милиции, как все случилось. Ему вторила тетка в желтом вязаном берете. Остальные пассажиры с тоской поглядывали по сторонам, им хотелось поскорее закончить неприятную процедуру и пойти по своим делам.

Надежда вылезла из маршрутки последней.

На нее никто не смотрел, она осторожно сделала шаг в сторону, укрылась за автобусной остановкой, перебежала дорогу, нырнула в проход между домами и пошла спокойно, уверившись, что никто и не думает ее останавливать.

Прежде всего нужно было подумать о собственных делах. Надежда не просто так каталась в маршрутке, она ехала по делу. Неподалеку от больницы располагалось ателье ортопедической обуви, и Надеждина тетка давно уже заказала там себе ботинки. Сама она порывалась за ними приехать вот уже месяц, но поскольку была женщиной пожилой и нездоровой, то Надежде совесть не позволяла отпустить ее через весь город одну.

И тогда получалось бы, что сначала нужно ехать к тетке, брать ее на буксир, а потом вместе тащиться за ботинками, после чего волочить тетку с ботинками назад. Тетка была ужасно упряма и ни за что не позволила бы Надежде тормознуть частника — это, мол, лишняя трата денег.

Не согласилась бы она и на то, чтобы Надеждин муж Сан Саныч в субботу отвезет ее в ателье на машине. Он, де, много работает, говорила она, и в выходные дни должен отдыхать, а не развозить старух по их делам. Надежда не могла не согласиться с такой постановкой вопроса, а тетка тут же добавила, что если Надежда занята, то она сама все сделает, то есть пользовалась самым обычным шантажом. В общем. Надежда все откладывала поход за чертовыми ботинками, но наконец сдалась. И вот сейчас она шла между домами к тому самому ортопедическому ателье.