Леонид Влодавец - Без шума и пыли

«Мерседес», управляемый Тараном, проехав через отнюдь не элитный дачный поселок, добрался до хитрого проулка, на первый взгляд казавшегося тупиком, и остановился у ворот Фроськиной дачи.

— Посидите пока, — сказал Юрка, вышел из машины и, отыскав на калитке кнопку звонка, осторожно нажал ее. Через несколько минут за воротами послышался кашель, сдавленный мат, а затем на калитке брякнула стальная заслонка, прикрывавшая глазок. Охранник явно не ждал никакого «Мерседеса» . и пробасил немного нервным голосом:

— Ребята, вы ошиблись! Здесь проезда нет.

— Ты что, не понял? — сердито сказал Таран. — Это я, Юрка! Мы тут позавчера ночевали.

— «Мерседеса» у нас ни позавчера, ни вчера не было, — пробухтел охранник. — Валите отсюда, а то милицию позову!

Милка почувствовала, что без нее не обойдется. Она решительно выбралась из машины и подошла к калитке.

— Слышь, ты, хмырь болотный, — произнесла она очень конкретным голосом. Или ты через минуту откроешь, или мы, на хрен, ворота снесем! Понял?!

То ли вахтер привык подчиняться требованиям крутых дам, то ли просто был джентльменом по жизни, но ворота он открыл, и Василиса, пересевшая на место водителя, закатила «Мерседес» во двор. Милка с «коброй» на изготовку и Таран с автоматом вошли пешочком. Охранник, чтоб случайно не спровоцировать пальбу, повесил свою «помпу» за спину.

Как видно, базар у ворот без внимания не остался. На крыльце появился второй охранник с ружьем, а также очень злая, сердитая Фроська в распахнутом пальто, наброшенном поверх халата.

— Девушка, — сказала она Милке подчеркнуто вежливым тоном. — Вы что, к себе домой приехали?! Мне, между прочим, ваш шеф не звонил и не сообщал, что вы сюда подгребете. Так, блин, дела не делают!

Теперь Тарану пришлось вмешаться, ибо Милка могла как-нибудь неадекватно отреагировать и спровоцировать мордобой или даже стрельбу.

— Фрося! — сказал он, нежно ухватывая толстуху за пухлую ладошку. — Какие проблемы, а? У тебя что, семеро по лавкам, десять на печи?! И лишние деньги тебе ни к чему, да?!

Последняя фраза произвела впечатление. Фроська метнула испепеляющий, взгляд на Милку — та его, слава богу, в темноте не заметила— и пробурчала несколько мягче:

— Пошли в дом, не фига тут базарить на весь поселок… Макс и Васька вывели из машины раненого Геру, и Фроська не преминула заметить:

— Этого мне только не хватало! Забинтовали хотя бы?

— Нет, не догадались без тебя, — прошипела Милка.

Таран был жуть как доволен, когда все в целости и сохранности, без шума и драки вошли в дом.

— Наверх своего калеку ведите! — приказала Фроська. — В маленькую комнату. Что-то я его не припомню, однако… Вроде у вас парнишки покрупнее были и без очков.

Милка хотела сказать что-то сердитое, типа: «Не слишком ли много ты видишь, тетенька?! Хошь я тебе один шнифт уполовиню?», но Таран поглядел на нее глазами не мальчика, но мужа, и «Зена» проглотила свои дерзости. Юрка, сообразив, что переговоры с Фроськой лучше вести тет-а-тет, потому что Милка может их сорвать, нашел благовидный предлог, чтоб спровадить боевую подругу, и шепнул ей на ушко:

— Пригляди за Васькой и пацанами, не стоит их одних оставлять…

— Ладно, — кивнула Милка и поднялась наверх. Фроська, прищурясь, поглядела ей вслед и сказала:

— Просю на кухню, Юрик. Надо протереть все это дело конкретно. А вы, — это относилось к охранникам, — пошли по местам…

Когда Таран зашел в кухню, Фроська затворила дверь и указала ему на табурет:

— Садись! Стопарь примешь?

— Пока не жажду, — ответил Юрка. — Ты извини, что мы так приехали, по нахалке, деваться было некуда…

— Сынок, — почти нежно произнесла Фроська, — мне твоим извинением — жопу подтереть и больше ничего. Если б ты со мной весной в «графиню на подоконнике» не сыграл, я б вас скорее ментам поселковым сдала, чем сюда пустила. Понимаешь?! После того как Колька свихнулся, голышом по поселку побегал, а потом еще шмальнул себе в лобешник, мне знаешь как хреново было? Сперва менты душу трепали, два раза с обыском наезжали, небось думали, будто у меня тут все наркотой забито. Хорошо, что оба раза ни одного гостя с товаром не оказалось. На пушку брали, суки: мол, колись, лахудра, знаем четко, что он у тебя ширнулся! Только менты отстали, братва приперлась. Сперва Колькины, потом Васины с водохранилища. Васька ведь тоже ни с того ни с сего утопился, козел драный! Заколебали, екалэмэнэ: чем напоила?! Один раз вообще чуть не припороли, спасибо, кто-то им звякнул и велел сваливать.

— Ну что ты, блин, весну вспоминаешь? — проворчал Таран. — В этот-то раз приняла нашу бригаду? Небось не за так, сам видел, как Серый тебе купюры отстегивал.

— Серый ваш мне ровненько за одну ночеву оплатил. С лег кой надбавкой за стремность. Между прочим, я ментам отмазные плачу, и немалые.

Таран вынул бумажник покойного Контрабаса и сказал:

— Тут пятьсот баксов и тыщи три рублями. Хватит?!

Фроська осторожно взяла бумажник, вынула купюры, а все остальное швырнула в печь, где еще было полно тлеющих углей. Потом быстро-быстро, как профессиональная кассирша, пересчитала бумажки и сказала:

— Ладно, допустим, за себя и других ты по сто баксов заплатил, если, конечно, это не самопал. А за тачку?

— Чего за тачку? Что она, есть просит?

— Милок, это ж угон. Помню ведь, не совсем из ума выжила, на чем вы отсюда уезжали. Фиг поверю, что вы свой фургон на «мерс» махнули. Я что, подряжалась за так угон во дворе держать? Или всего за три куска деревом?! Хрен ты угадал, юноша!

— Блин, — рассердился Таран, — а ты жадная, Фросенька! Между прочим, на эту тачку у нашей бабы, которая белобрысая, законная доверенность есть.

— Вы ж на ней пацана раненого привезли. В ногу, между прочим. Стало быть, как пить дать, кровянкой чехлы замазали. Думаешь, это менты не заметят? Я уж не говорю, что ты тут, как чечен по Грозному, с автоматом навыпуск рассекаешь…

— Менты-менты! — в сердцах проворчал Таран. — Откуда, блин, они возьмутся, если ты их не позовешь?!

— Они, Юрик, могут и не прийти, но денежки с меня лишние стребуют.

— Автомат могу отдать, — предложил Таран. — Штуку баксов за такой срубить можно.

— Во! — Фроська покрутила пальцем у виска. — Ищи дуру в поле! В жизни с волынами не вязалась. Тем более с мокрыми и грязными.

— Ну, тогда поверь в долг, — сказал Юрка досадливо. — Передай нашему начальству счет за услуги, наверняка оплатят.

— Не смеши мою задницу, — осклабилась Фроська; — Оплатите вы, держи карман шире. А потом что? Думаешь, поеду я в вашу Тмутаракань долги выбивать? Чтоб меня там урыли по-тихому?

— Фрося, — сказал Таран довольно спокойным, но жестким тоном, — учти, мы сейчас с Милкой очень нервные. За себя я еще спокоен, но Мила иногда очень резко поступает. Ей твоих жлобиков уделать — как два пальца обоссать. Короче, или мы насчет финансов договорились, и ты считаешь, что жутко довольна, или мы здесь маленькую революцию делаем.