Леонид Влодавец - Без шума и пыли

Увы, те, что раздували военный пожар, оказались в большинстве. Слишком большое обогащение сулили военные заказы!

Масонские организации приняли самое активное участие в тайной предвоенной борьбе. Именно через ложи и братства устанавливались контакты высших чиновников с олигархами, выдвигались кандидатуры на роль «агентов влияния», разрабатывались проекты решений, которые позже принимали правительственные инстанции.

Естественно, что и среди самих лож произошел некоторый раскол на, так сказать, преимущественно проантантовские и преимущественно прогерманские объединения, хотя во многих случаях какой-либо четкой позиции масоны не занимали, предпочитая быть тем ласковым телком, который сосет двух маток сразу.

В то самое время, когда Николай II и его сыскной аппарат рвали и метали в поисках тайных масонских обществ, разлагавших и захватывавших в плен души царских высших чиновников, царское же Министерство иностранных дел активно сотрудничало с «Великой ложей Астреи», надеясь получить наиболее объективную информацию об обстановке на Балканах именно с помощью агента-масона. Агенту предстояла поездка в Сербию и Болгарию с целью прощупать настроение оппозиционных кругов в этих странах по отношению к России и возможной войне.

Поручение, которое выпало представителю ложи Астромову-Астрошову, отличалось особой тонкостью. Ведь Сербия и Болгария — две южнославянские православные страны, долгое время рука об руку боровшиеся против турецкого ига, говорящие на языках, между которыми не больше различий, чем между русским и украинским, в 1913 году стали непримиримыми врагами. Причем произошло это всего через несколько недель после того, как победоносно завершилась 1-я Балканская война 1912 — 1913 годов, когда Сербия, Болгария, Черногория, Греция и Румыния, совместно выступив против Турции, окончательно покончили с господством Османов на Балканском полуострове. И вот, когда, казалось бы, надо жить да радоваться, между Сербией и Болгарией разгорается ожесточенный конфликт из-за крохотного клочка земли — Македонии. Как по команде, бывшие союзники по 1-й Балканской (плюс оправившаяся от разгрома Турция) набросились на болгар и нанесли им поражение. Россия, имевшая огромное влияние и в Сербии, и в Болгарии, вполне могла бы примирить спорщиков, не доводя дела до крови. Но она не сделала этого, потому что на болгарском троне сидел австро-венгерский ставленник, и употребила свое влияние в поддержку Сербии, дабы «наказать» болгарского царя. Кто это «умное» решение подсказал?! История помалкивает. Но фактом остается то, что в 1915 году Болгария вступила в мировую войну на стороне центральных держав и именно ее удар по сербам привел братскую славянскую страну к разгрому.

В 1914 году о таком развитии событий мало кто догадывался. Полагали, будто Болгария все же не рискнет вступать в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. Однако наиболее дальновидные и осведомленные люди знали, что за территориальным спором из-за Македонии стоит отнюдь не Вена, а Лондон. Именно там, в недрах Форин Оффис, была поставлена сверхзадача: исключить возможность каких-либо «полюбовных» соглашений между Россией и Австро-Венгрией в балканском вопросе, расколоть единство славянских и православных стран на полуострове, подтолкнуть Болгарию к союзу с ее извечным врагом Турцией и максимально осложнить действия России на пути к Босфору и Дарданеллам — тем самым проливам, которые были обещаны ей за вступление в войну на стороне Антанты. Этой же самой цели послужили почти беспрепятственный пропуск англичанами через Средиземное море крейсеров «Гебена» и «Бреслау» в 1914 году и неудачная Дарданелльская операция 1915 года, когда союзники решили явочным порядком захватить проливы.

Все эти события были еще впереди, но уже до начала войны царский МИД много знал о тех тайных пружинах, которые приведены в действие на Балканах «доблестными друзьями-союзниками». Этому в немалой степени поспособствовала миссия Астромова-Астрошова. Организатором миссии был, как это ни удивительно, вовсе не дипломат и не разведчик, а казалось бы, совсем далекий от международных проблем человек: в миру — директор Императорского психоневрологического института Владимир Михайлович Бехтерев, а в масонстве один из лидеров «Великой ложи Астреи». Впоследствии, уже при Советской власти, он, по демократическим данным, обнаружил у Сталина признаки прогрессирующей паранойи, а затем скоропостижно скончался, якобы отравленный Ягодой.

Но это так, к слову…

— Ох, извозились же мы с вами, Эмиль Владиславович! — озабоченно заметил Стас, когда они с Вредлинским уже приближались к даче режиссера Крикухи. Особенно вы. Не иначе, когда в кювет бултыхнулись… Может, все-таки сперва домой зайдем? Неудобно же будет: к уважаемому человеку — и в таком ухрюканном виде…

— Предрассудки! — отмахнулся Вредлинский. — Мы с Жоркой — старые друзья. И обсушимся, и глину ототрем, и рюмкой чая погреемся.

— Воля ваша, — покачал головой Стас, подумав про себя, что, будь он на месте Крикухи, то нипочем не пустил бы таких на порог. Даже если б это были его лучшие друзья. Дача Георгия Петровича выглядела не лучшим образом, хотя когда-то смотрелась неплохо. Столбы, на которых держался забор, местами подгнили и покосились, соответственно накренив и сам забор. Красили этот забор не иначе еще при Советской власти. Остатки темно-зеленой краски сохранились на серых досках в виде какой-то полуоблупившейся шелухи-коросты. При свете уличного фонаря можно было разглядеть и крышу, скорее ржавую, чем выкрашенную суриком. В доме горел свет, поэтому Вредлинский решительно постучал в запертую калитку.

За забором послышался внушительный собачий лай. Стас, который здесь прежде не бывал, подумал про себя, что с таким псом шутки плохи, и предположил, что ежели хозяин все-таки не захочет принимать гостей, то эта зверюга поможет ему остановить и более многочисленную делегацию.

— Валдай! — позвал Вредлинский. — Валдаюшка! Хорошая собачка! Где Жора? Позови мне Жору, пожалуйста!

Стас сразу изменил мнение о собаке. Дерьмо это, а не сторож, если позволяет чужому звать себя по имени! Да он, Валдай этот, должен был пуще прежнего загавкать, начать на калитку бросаться, а не подобострастно скулить и выполнять приказы человека, который ему не хозяин. Взял да и потрусил, дуролом, к дому, взбежал на крыльцо и стал дверь скрести: дескать, слышь, хозяин, до тебя пришли…

Скрипнула дверь, на крыльце в световом прямоугольнике появился человек в наброшенном на плечи брезентовом дождевике с капюшоном и, сопровождаемый Валдаем, пошел открывать калитку.