Дэвид Гудис - Медвежатник

Он сунул газету под мышку. Через несколько минут в маленьком ресторанчике он принялся читать статью, одновременно заказывая у официантки стейк, немного французского жареного картофеля и чашечку кофе. В статье говорилось, что это было одно из самых ловких ограблений, какие только происходили на Мэйн-Лайн, и не осталось абсолютно никаких улик. Автор ни слова не написал о двух полицейских и автомобиле, припаркованном рядом с особняком, что, разумеется, можно было понять, потому что упоминание этого факта выставило бы полицейских полными идиотами.

Он закончил с газетой и принялся трудиться над стейком, поглядывая на других посетителей. Его глаза остановились на двух среднего возраста пожирателях пудинга, а потом на одиноком молодом человеке в противоположной части помещения. Затем он перевел взгляд на женщину, севшую за соседний столик, затем на троицу девиц, которые сидели вместе, а затем — быстро — опять на женщину, потому что женщина смотрела на него.

Похоже, она улыбалась, но может, и нет. Ее губы были расслаблены, так же как и ее глаза. Что-то было загадочное в том, как она сидела и глядела на него. Женщина явно не из тех, кого он называл «дешевками». Но ее прямой взгляд был направлен на него. Он подумал, что женщина, возможно, погружена в собственные мысли и не осознает, куда смотрит. Он отвернул голову, остался в этой позе несколько секунд, затем снова перевел на нее взгляд. Она все еще смотрела на него. Теперь он заметил, что в ней было что-то необычное.

Во-первых, цвет ее волос — светло-каштановый с золотистым блеском. Он мог поклясться, что цвет настоящий. Женщина носила гладкую прическу, волосы зачесаны назад, разделенные сбоку на пробор. Затем они падали ей на шею, где он заметил конец маленькой коричневой ленточки.

Глаза оказались того же цвета, что и волосы, а кожа была на один тон светлее. Он сказал сам себе, что женщина, наверно, является специалистом в области использования кварцевых ламп или же ее косметичка — просто волшебница.

Нос был тонким, но не острым и занимал как раз нужную площадь на ее лице, на великолепном овале лица, не похожего ни на одно из всех, какие он когда-либо встречал. Тело ее, насколько он мог разглядеть, было стройным и, как ему показалось, ухоженным. Хотя одежда женщины ни на что не претендовала.

Чем дольше он смотрел на нее, тем больше убеждался в том, что ему следует это прекратить. Он знал: если будет продолжать пялиться на нее, то начнет попадать под ее очарование. А у него был неизменный принцип — следует избегать женского обаяния. Он отвел от нее взгляд и просто для того, чтобы что-то делать, начал играть с ремешком часов.

Кто-то сунул десятицентовую монету в музыкальный автомат, и усталый, тихий баритон принялся жаловаться миру на то, как он огорчен, что девушка в голубом платье ушла и никогда не вернется. Харбин расправился со стейком и зажег сигарету, одновременно добавляя сливки в кофе. Он обнаружил, что испытывает некоторое беспокойство. Он решил отправиться в город и сделать пару ставок в одном из больших, респектабельных казино. Затем он переменил свои намерения. Ему следует заняться чем-нибудь получше. Может быть, ему стоит посетить Публичную библиотеку. Он не был в библиотеке уже несколько недель. Ему нравилась эта библиотека, большое здание на Парквей. Там струились тишина и покой, и он мог сидеть и сидеть, читая толстенные тома, в которых шла речь о бесценных камнях. Это было очень интересно. Он специально купил себе маленькую записную книжку и делал заметки, почерпнутые из книг о драгоценных камнях. Сегодняшний вечер, сказал он себе, как раз хорошо закончить в библиотеке.

Он уже начал подниматься из-за стола, не спуская глаз с двери, но зная, что может в любой момент повернуть голову, чтобы бросить один, прощальный взгляд.

Он повернул голову. Он посмотрел на нее, и их глаза встретились.

Она была всего в нескольких футах, но ее голос, казалось, долетел до него откуда-то издалека:

— Вам понравился ужин?

Он кивнул — очень медленно.

— Я так не думаю. Не похоже, чтобы вы получили большое удовольствие.

Не двигаясь с места, он спросил:

— Вы часто так делаете? Ходите в рестораны, чтобы посмотреть, понравилась ли людям их еда?

— Видимо, я оказалась невежливой, — вздохнула женщина.

— Вы не оказались невежливой. Вы просто поинтересовались. — Он двинулся к ней. — Что же вас заинтересовало?

— Тип вашего лица.

— Он какой-то особенный?

— Для меня — да.

— Не уверен, что это хорошо для меня, — улыбнулся Харбин. Он соорудил такую добрую улыбку, какую только мог из себя выжать.

Она, как минимум, была два раза замужем, подумал он. Скорее всего, у нее и сейчас есть мужчина и еще три на крючке. Он спросил себя: зачем ему это нужно? Он всегда избегал подобных приключений, так почему же сейчас его вдруг понесло?

— Если вам нужна компания, — сказал он, — я могу составить ее вам. Вы пойдете со мной?

— Куда?

Он нахмурился:

— Что ж, забудем об этом.

Он повернулся к ней спиной и направился к кассе. Оплатил счет, вышел из ресторана и остановился на углу, ожидая такси. Ночной воздух был удушливо-мягким, в нем стоял запах затхлого фабричного дыма, который поднимался в небо в течение дня, и запах дешевого виски и сигаретных окурков, и запах филадельфийской весны. Затем к нему примешалось что-то еще. Харбин втянул воздух и отчетливо представил себе цвет духов — светло-табачный. Она стояла прямо за ним.

— Обычно я не глазею на людей, как сегодня.

Он повернулся к ней:

— Куда бы вы хотели отправиться?

— Может быть, зайти куда-нибудь выпить?

— Я не испытываю желания выпить.

— Скажите мне, — произнесла она. — Вы трудно сходитесь с людьми?

— Нет.

— Думаете, мы можем поладить?

— Нет.

Автомобиль мчался по середине улицы, и Харбин проголосовал. Влезая в машину, он сказал себе, что вел себя так, как и должен был вести, и любое другое поведение стало бы ошибкой. Впрочем, он уже сделал ошибку. Он сделал большую ошибку уже тогда, когда заговорил с ней.

Он было начал закрывать дверь, но она уже садилась в машинy, и он обнаружил, что сдвигается в сторону, чтобы освободить ей место на сиденье.

Шофер повернулся к ним:

— Куда мы едем?

— В Публичную библиотеку, — сказал Харбин. — На Парквей.

Он изучал ее, а она несколько секунд смотрела прямо перед собой, затем медленно повернула голову и посмотрела на него. Она улыбнулась, и ее рот чуть-чуть приоткрылся. Он мог видеть ее зубы.

— Меня зовут Делла, — сказала она.

— Натаниэль.

— Нэт, — протянула она. — Это подходящее для вас имя. Оно звучит мягко, но в нем есть и жесткость. Мягкая жесткость. Это имя для лакированной кожи. — Она втянула в себя немного дыма и выдохнула его. — Чем вы зарабатываете себе на жизнь?