Наталья Павлова - Золото Афродиты

— За двадцать лет работы в ювелирном магазине он собрал, — она сделала многозначительную паузу и строгим голосом продолжила, — я подчеркиваю, на свои собственные деньги, коллекцию ювелирных украшений из золота, серебра и драгоценных камней. Сейф — его собственность, он его заказывал, в нём хранил коллекцию.

— А почему решил всё—таки перед отпуском забрать его домой? Двадцать лет стоял на работе, а тут надумал перевезти в квартиру? — настойчиво повторил вопрос Рогожин.

— Со мной по этому поводу не советовался, — пожав плечами, произнесла вдова. — Но я не вижу в этом ничего особенного, когда—то ему все равно нужно было забрать сейф в дом, — в голосе Нинель Александровны послышались раздражённые нотки. — Ювелирная коллекция — его личная, он вправе распоряжаться ей по своему усмотрению, — уверенно и твердо заключила, словно давая понять, что эту тему не намерена обсуждать.

— Скажите, — Дмитрии Сергеевич, отметив про себя явное недовольство Нинель Александровны, решил перевести разговор в другое русло, — недругов у Петра Аркадьевича не было? Может быть, кто—нибудь у него вымогал деньги, или угрожал, или были подозрительные звонки по телефону? Не получали ли вы анонимных писем с требованием перевести определённую сумму денег в банк на какой—либо счёт?

— Мне он ничего такого не говорил. По его виду я бы не сказала, что он был чем—то удручен, я непременно бы заметила его тревожное настроение. Подозрительных телефонных звонков не было, почту из абонементного ящика забирал муж. Газеты меня не интересуют, я ни с кем не переписываюсь. Однажды, правда, Пётр обмолвился, что его сын от первого брака Владимир просил у него часть коллекции, но он, разумеется, отказал.

— Вот как? А где живёт сын?

— Толком не знаю, — пренебрежительно усмехнувшись, ответила вдова. — Он с уголовным прошлым, с ним не поддерживаю отношения. В городе живёт мать Петра Аркадьевича, она, наверное, в курсе, где обитает внук. — Нинель Александровна демонстративно посмотрела на наручные часы, давая понять, что ограничена во времени.

— Вы работаете?

— Да, конечно.

— Где, если не секрет?

— Я работаю в модельном бизнесе. У меня своё дело.

— Понимаю. Мне пора уходить. Благодарю за беседу. Да, — спохватился Дмитрии Сергеевич, — хотел вас спросить, вы смотрели коллекцию ювелирных украшений, в ней ничего не пропало?

— Да, смотрела, всё в порядке, — холодно ответила Нинель Александровна.

— Благодарю за беседу, до свидания. Оставляю на всякий случай свой телефон. Если что—то вспомните, позвоните, важна любая мелочь, — он протянул вдове визитку.

Выйдя из квартиры Кольцовой, Дмитрий Сергеевич призадумался. Его поразила разница во внешнем виде супруги ювелира. Прошло несколько дней после убийства, а вдова свежа и румяна, ей хоть сейчас под венец, а какая была убитая горем в день похорон Петра Аркадьевича! Быстро восстановилась. Кольцова или волевая, сильная женщина, или непревзойденная, искусная актриса.

«Она явно смутилась, когда я расспрашивал о сейфе. Что это за модельный бизнес, в котором она работает? Нужно обязательно посмотреть в архиве подобные убийства: в затылок жертве с контрольным выстрелом в висок», — рассуждал на ходу Рогожин.

Правда, за разрешением поработать в архиве придется обратиться к начальнику отдела уголовного розыска Князеву, а с ним у Дмитрия Сергеевича были натянутые отношения. По непонятным причинам он забрал у него два последних дела, когда Рогожин вышел на преступников. Начальник распорядился вести дела другим следователям, которые вскоре ушли в отпуск. Потом дела перекочевали в третьи руки, чем они закончились, Дмитрию Сергеевичу узнать так и не удалось. Подобная система работы не нравилась следователю Рогожину, а шеф делал так постоянно, и многим это было не по нутру, но в коллективе никто против начальства не выступал.

Дмитрий Сергеевич несколько раз хотел уйти в другой районный отдел милиции, но не в его характере было бегать с места на место, поэтому молчал и усилием воли сдерживал в себе нарастающее чувство раздражения.

Рогожин сделал пометки в блокноте: поговорить с матерью Кольцова и сыном, по словам Нинель Александровны, он интересовался драгоценностями.

Купив в газетном киоске свежие газеты, нашёл в них разноречивую информацию об убийстве известного в городе человека. Одна газета утверждала, что Кольцов был очень богатым бизнесменом. Он был владельцем гостиниц, ресторанов и супермаркета. В последнее время намеревался купить один из автомобильных рынков города, но конкуренты послали киллера и таким образом избавились от него.

Во второй газете было написано, что Кольцов якобы одолжил одной коммерческой фирме под проценты крупную сумму денег, все сроки по возвращению денег давно прошли, а должники и не думали отдавать долг. В итоге ювелир предупредил их, что будет вынужден воздействовать через суд на непорядочных должников, но не успел этого сделать: был убит в подъезде дома. Название фирмы в газете, естественно, не упоминалось, фамилия автора статьи наверняка была вымышленной, во всяком случае, Рогожину она раньше никогда на глаза не попадалась.

В третьей газете предположения об убийстве были еще круче. Газета утверждала, что доподлинно известно о связях директора ювелирного магазина с наркобизнесом, а в этих делах все спорные вопросы между сторонами решаются кровавыми разборками. «Интересно, — подумал Рогожин, — откуда журналисты черпают подобную информацию? Или эти сообщения — очередная газетная утка? Нужно на всякий случай проверить слухи». Он понимал заранее, что проверять такие версии — дело бесперспективное. Купленную недвижимость обычно оформляют на подставных лиц, это может быть кто угодно. Точно так же никто никогда не признается, что брал деньги взаймы и не вернул их, если при этом не оставлено никаких документов.

Обычно такие сделки не афишируются и делаются, как правило, с глазу на глаз. Версия о причастности ювелира к наркобизнесу была темной, как все дела, связанные с наркотиками. С какой стороны приступать к расследованию, здесь вообще неизвестно. «Знает ли жена Кольцова, что пишут об убийстве мужа в газетах? Наверняка нет, она сказала, что газетами не интересуется, это понятно, зачем женщине читать прессу и забивать голову нелепыми заморочками? Газеты напишут что угодно, лишь бы люди читали и не падал тираж». Может, Кольцова что—то знает об убийстве мужа, но она и словом не обмолвилась. Решать все вопросы и раскручивать дело придется ему. Он дочитал статьи и бросил газеты в урну.

После ухода следователя Нинель Александровна открыла бар, налила в бокал коньяка, медленно выпила, затем, сев на диван, закурила сигарету и смотрела на портрет мужа. Когда хмель ударил в голову, глядя ему в глаза, стала разговаривать: