Иван Шевцов - Грабеж

Ипполит Исаевич догадался, что речь идет о квартире близких Павлову людей и что эти люди не должны знать о посещении квартиры посторонними в их отсутствие.

— Правильно соображаешь: «крыша» нужна моему близкому другу. Ключи передашь мне и, естественно, скажешь адрес. Насчет сохранности можешь не волноваться: гарантия стопроцентная. Если я правильно понял тебя, с «крышей» дело улажено? Ключи принесешь завтра утром. Идет?

— Я должен поговорить.

— Телефон к твоим услугам.

— Нет, я должен лично встретиться.

— В таком случае не теряй времени, встречайся. Гуд бай!

Ключи от квартиры Маркиной Зубров привез Пришельцу на другой день поздно вечером, возвратясь из загородного ресторана «Сказка», что на Ярославском шоссе. Сначала он отвез домой Наталью Максимовну, с которой в ресторане, а затем в подмосковном парке «выяснял отношения», подпорченные вчерашней встречей на квартире Валерии Иосифовны. А все началось с того, что, войдя в незнакомую квартиру, которую Зубров открыл ключом, Наталья Максимовна с чисто женским любопытством стала осматривать то, что называют предметами домашнего уюта, не проявляя при этом особой деликатности к самим предметам и тем самым нарушив условия Павлова и Пришельца «ничего не трогать». Зубров пытался было отвлечь ее и деликатно предупредил оставить безделушки в покое, но его замечание задело своевольный нрав Натальи Максимовны, она небрежно швырнула на тахту африканскую статуэтку из черного дерева и, презрительно поджав пухлые губки, спросила:

— Чья это квартира?

— Одних моих знакомых, — торопливо и не очень убедительно соврал Зубров, вызвав тем самым новый вопрос.

— Кто она, чем занимается эта твоя знакомая?

В голосе Натальи Максимовны прозвучало ревнивое пренебрежение.

— Да, собственно, я не знаю, кто хозяева этой хижины, и какое это имеет значение, — совсем запутался Зубров и, чтоб как-то исправить положение, прибавил: — Главное, что мы здесь одни, и нам с тобой хорошо. Верно, дружок? — Он попытался обнять Наталью Максимовну и поцеловать, но она решительно воспротивилась, увернулась от поцелуя, прикрыв его губы ладонью.

— Ты ошибаешься, мне совсем не хорошо. Привел и сам не знает куда, в какой-то мещанский притон. Любовница твоя здесь обитает или, может, патентованная бандерша? Здесь мне делать нечего. Я ухожу.

— Ну, знаешь ли… — обиделся Зубров. Но его опечаленный взгляд не смягчил Наталью Максимовну. Пришлось уступить женскому капризу: не стоило заходить слишком далеко. Притворясь раскаявшимся грешником, он нежно коснулся губами ее щеки и сдался на милость победителя. Победительница великодушно простила его, но тут же спросила, почему он изменяет своей жене, и вообще, что из себя представляет его Любовь Викторовна? В ее вопросе он увидел смесь лицемерия, глупости и эгоизма. В конце концов точно такой же вопрос мог бы задать и он, но с его стороны это выглядело бы не очень учтиво: ведь он-то знал разницу в годах супругов Ященко. В ответ Зубров пробормотал что-то банальное и неубедительное, вроде того, что его Любовь Викторовна очаровательная, даже красивая, но внутренне пустая, без огня и страсти, холодная кукла. Своим неуместным вопросом Ященко бессознательно причинила ему боль.

— Я хочу с ней познакомиться, — настойчиво и капризно попросила Наталья Максимовна.

— Нет проблемы. Если ты не забыла, в пятницу мне исполняется сорок лет, а в субботу я приглашаю тебя и Антона Фомича на юбилейный обед к себе на дачу, соберемся в узком кругу. Будут только самые близкие. — После некоторой вынужденной паузы он, как бы испытывая затруднение, продолжал: — Я хотел бы пригласить Якова Николаевича, но не знаю, как это сделать, правильно ли он поймет. Дело в том, что мы с ним не настолько близки — просто знакомы. Но поверишь, симпатичен мне этот человек.

— Земцев? — Наталья Максимовна загадочно прищурилась. — Сфинкс, задача с тремя неизвестными. Зачем он тебе? Ищешь покровителей? Он осторожен и необщителен.

— Просто интересный человек. Общение с умными людьми не только приятно, но и полезно. Может, через Антона Фомича? Они ведь дружат?

— Повторяю: у Земцева нет друзей. Впрочем, возможно, и есть, только мы их не знаем. Но если тебе очень хочется видеть его у себя на даче, я постараюсь устроить — заранее переговорю, а ты потом пригласишь.

Наталья Максимовна давно хотела разгадать сфинкса Земцева, но увлечение Зубровым помешало ей сблизиться с Яковом Николаевичем. Теперь же, понемногу разочаровываясь в Зуброве, она решила, что самое время заняться Земцевым.

О хозяевах квартиры Наталья Максимовна больше не спрашивала, но зато попросила Зуброва свозить ее завтра же в загородный ресторан: ей так хотелось побыть на природе.

Для Зуброва такая поездка создавала некоторые сложности и неудобства, он терял половину рабочего дня, но ради закрепления их отношений, которые нежданно-негаданно дали трещину, пришлось пойти на уступку. Надежды Зуброва на поездку в «Сказку» не оправдались: в ресторане Наталья Максимовна опять заговорила не столько о квартире, сколько о ее хозяйке, в постели которой они провели почти весь день. В ней снова зашевелилась разбуженная ревность. А Зубров и в самом деле не знал, кому принадлежит эта квартира, в чем клятвенно убеждал Наталью Максимовну. Она не поверила ему. Поэтому, явившись к Пришельцу с ключами, он первым делом поинтересовался, кто хозяева квартиры. Пришелец развел руками.

— Понятия не имею. — Ему не хотелось распространяться на эту тему.

— Похоже, что там живет женщина-юрист, — высказал предположение Зубров.

— Кстати, о юристах. Вы не знаете Малярчика? — умело сменил тему Пришелец. — Петра Михайловича?

— Да кто ж его не знает! Яркая фигура на тусклом небосклоне. Между прочим, лет семь тому назад мы с ним за хребтом Кавказа одно грандиозное дело провернули, за что и были отмечены высшими инстанциями, — сказал Зубров с веселой улыбкой, но в бодром голосе его играли иронические нотки. Кто знает, что на самом деле за ними скрывалось. Возможно, глубокая тайна Михаила Михайловича. Ведь именно с той закавказской операции и началась зажиточная жизнь Зуброва. Взяточники средней руки получили длительные сроки, а что касается акул, то они, как говорится, отделались легким испугом и потерей крупных сумм нетрудовых доходов, львиная доля которых застряла в карманах Зуброва и Малярчика, что, однако, не сблизило их, по крайней мере они не стали друзьями.

Знакомство, а возможно, и приятельские отношения Зуброва с Малярчиком, Ипполит Исаевич принял к сведению как факт положительный. Наблюдая за Зубровым, Пришелец пришел к заключению, что тот сегодня не в духе. Спросил не очень деликатно, но зато с искренним участием: