Джеймс Чейз - Лучше бы я остался бедным

Ее карие глаза изучали Кэлвина с любопытством, которое слегка раздражало его. Она словно говорила ему, что не доверяет его обаянию.

– Не в моих правилах отказываться от помощи. Пойдемте. Вы поможете приготовить обед.

Он вышел вслед за ней из гаража; они обогнули дом и оказались в хорошо оборудованной кухне.

– На обед у нас суп, жареные почки и яблочный пирог, – сказала она. – Вы умеете чистить картофель?

– Я и суп могу сварить. Хотите, докажу? Что у вас есть?

Она открыла холодильник.

– Мясо с костями, овощи, сметана и мука. Что еще вам понадобится?

– Больше ничего.

– Хорошо, вы готовите суп. Пойду переоденусь. Я на минуту.

Она подала ему фартук и вышла из кухни. Он проводил Кит взглядом, любуясь ее фигурой. Постояв несколько секунд с застывшей улыбкой на лице, Кэлвин занялся супом.

Когда Кит вернулась в своем черно-малиновом платье, он уже многое успел сделать. Она взяла посуду и отправилась накрывать на стол. К ее возвращению он нарезал овощи и поставил кастрюлю на плиту. Затем Дэйв извлек из холодильника почки и принялся умело их чистить.

– Где вы научились готовить? – спросила Кит, подходя к нему.

– Меня научила мать, хоть это звучит несовременно, – сказал он, не поднимая головы. – Она мне говорила: «Вдруг ты полюбишь девушку, которая не умеет стряпать, тогда тебе пригодится это умение». Так оно и случилось. Готовить пищу пришлось мне.

Внезапно он оторвался от стола и посмотрел на Кит.

– Но это не спасло наш брак. Думаю, моя мать тешила себя иллюзиями.

Изящным движением руки Кит отбросила волосы с плеч.

– И что случилось потом?

– О, ничего особенного: мы подали на развод.

– Мне повезло больше. Нам не пришлось разводиться. Мой муж умер. Правда, ужасно, когда люди женятся, а потом перестают любить друг друга?

– Да... ужасно.

Кэлвин выложил рубленые почки на сковороду.

– У вас есть бренди?

– Есть... не самое лучшее.

– Ничего. Дайте мне. Это для соуса. Последний волос на голове майора завьется от удовольствия.

Она подошла к буфету и вытащила полупустую бутылку бренди.

Он шагнул к столу, чтобы взять бренди, и приблизился к Кит. Она не посторонилась, и ему показалось, что обнять ее будет самым естественным развитием ситуации. Он прижал Кит к себе. Она не сопротивлялась. Его губы нашли ее рот. Они стояли так несколько мгновений, потом она отпрянула. Они посмотрели друг на друга; в ее карих глазах мелькнуло сожаление. Он снова потянулся к ней, но она отстранила его рукой.

– Так мы обед не приготовим, – неуверенно произнесла Кит. – Кто займется почками?

Кэлвин перевел дыхание и хитро улыбнулся.

– Я, – сказал он и взял бутылку. – Вы чертовски привлекательны, но это вам известно и без меня.

Кэлвин бросил кусок масла на сковороду и поставил ее на огонь.

– Почему вы решили похоронить себя в этой дыре?

Она оперлась бедрами о стол и сплела руки на груди.

– Я совершила ошибку. Но у меня не было другого выхода. Дом обошелся мне дешево. Я не располагала большой суммой... – Кит пожала плечами. – Деньги! Я с детства мечтала о деньгах. Я уже двадцать лет жду их.

Он перевернул почки деревянной лопаткой.

– Да... в этом мы похожи. Мне тоже нужны деньги, – признался он. – Кому-то богатство достается по наследству, и человек не знает, что с ним делать; а есть люди, вроде нас с вами, которые сумели бы им распорядиться. Обидно, правда?

– Есть люди, которые смогли бы завладеть большой суммой, но не решаются рискнуть ради нее, – тихо сказала Кит. – И другие, вроде меня, готовые пойти на любой риск, была бы ставка достаточно высока, но им не представляется шанс.

Кэлвин пристально посмотрел на Кит.

– Риск? Какой риск?

– Любой, – ответила она, улыбаясь. – Например, будь я управляющим банка, я не устояла бы перед соблазном захватить все находящиеся там деньги.

Охваченный волнением, он изучал ее глазами.

– Вы совершили бы серьезную ошибку, – сказал Кэлвин. – Служащему легко обчистить банк, но смыться с деньгами ему непросто. Позвольте заметить, почти невозможно. Велика ли радость – похитить деньги и попасться или не сметь их тратить?

– Да... но сообразительный человек, потратив время, способен найти безопасный способ.

Он плеснул немного бренди в сковороду и поджег его. Жидкость вспыхнула, и Дэйв тотчас выключил газ.

– Готово, – сказал он. – Вы подадите суп?

В девять часов, когда старики и Элис смотрели телевизор, а Кит мыла посуду, Дэйв появился на кухне. Он взял полотенце и начал вытирать тарелки.

– Вам бы приобрести посудомоечную машину, – сказал он. – Она бы тут пригодилась.

– Мне многое нужно, – сказала Кит, не оборачиваясь. – А больше всего – деньги.

Несколько минут они трудились в молчании, потом она произнесла:

– Эта заработная плата... триста тысяч долларов! Вот это деньги!

Он замер с тарелкой в руке, глядя на Кит.

– Что вам известно о них?

– Только то, что знает каждый житель города. Их доставляют в банк по четвергам, а в пятницу утром развозят по фабрикам и выдают счастливым работникам.

Она выдернула пробку, и вода начала вытекать из раковины.

– Я, как и многие обитатели Питсвилла, каждый четверг вечером мечтаю об этих деньгах, пытаюсь представить, какой могла бы быть моя жизнь, попади они ко мне в руки.

– А вы не пытались представить себе, каково провести пятнадцать лет в камере? – приглушенно спросил Кэлвин.

Она сняла фартук и повесила его.

– Да, я думала и об этом.

Кит потянулась, ее груди поднялись. Она зевнула.

– Я устала. Спасибо за помощь. Пойду лягу. Спокойной ночи.

Он посмотрел ей вслед и направился в пустую гостиную. Зажег сигарету, присел, стал листать журнал, ничего не видя. Из соседней комнаты доносилась стрельба, звучали резкие, с металлическим тембром голоса. По ТВ шел фильм про гангстеров; мисс Пирсон и майор Харди были страстными поклонниками полицейского жанра. Он просидел, уставясь в журнал, минут двадцать, затем направился в свой номер.

Под дверью комнаты Кит не было света. Он почистил зубы, разделся, влез в пижаму. Тихо подошел к внутренней двери. Он был уверен, что сейчас она не заперта. Если женщина отвечает так на поцелуй, значит, она готова и на все остальное.

Сердце Кэлвина билось отчаянно, когда его толстые пальцы сомкнулись на ручке внутренней двери. Он повернул ручку, толкнул ее и испытал потрясение – дверь не поддалась. Она по-прежнему была замкнута.

Он отступил на шаг, глядя на дверь. Злость сверкнула в его голубых глазах, но тут же погасла; Кэлвин пожал плечами, лег в постель и погасил лампу.

Кэлвин вытянулся в темноте и стал думать.

«Не такая уж она легкая добыча, – сказал он себе. – Не беда, я привык ждать. Сегодня не вышло – получится завтра».