Андрей Щупов - Мы из спецназа. Дикие

На подоконнике между третьим и четвертым этажом сидел мужчина лет тридцати. Внешностью мужчина обладал самой заурядной: лицо узкое - отчасти даже интеллигентное, стрижка короткая, пальцы без наколок - чистые. Что особенно интересно - не выпивал и не курил, - просто глазел на поднимающегося незнакомца и молчал. Задерживаться Юрий, разумеется, не стал, все той же хромающей походкой проследовал мимо. Никаких вопросов со стороны мужчины не последовало, однако Юрик прекрасно сознавал, что теоретически он «сгорел». Опытный филер наверняка бы уже соединил концы с концами, сообразив, что при работающем лифте хромоножка ни за что не станет подниматься пешком. Именно поэтому, перевесив сетку с яблоками на ложе костыля, Пусвацет сунул руку в карман плаща и, гремя связкой ключей, словно бы невзначай огладил рукоять взятого в конторе пистолета. При этом лишний раз вспомнил, как пришлось прорезать в кармане дыру для глушителя. И жаль было плащ, и не хотелось резать блесткую ткань, но иначе пистолет в карман просто не помещался. Теперь это казалось сущей ерундой, и почти воочию он ощущал на своем затылке сверлящий взор мужчины.

До квартиры старухи оставалось два пролета, и он одолел их, словно в тумане. В голове сам собой сложился тест для сидящего на подоконнике незнакомца. Если это милиционер, то наверняка попытался бы его остановить, спросив документы, если же это убийца, то спешить не будет. Сначала дождется открытия заветных дверей и только тогда ворвется следом.

Увы, его нехитрому прогнозу суждено было сбыться, и в ту секунду, когда палец Юрия нажимал на пуговку звонка, обостренным слухом он уловил снизу приглушенные шаги. Человек не просто поднимался по ступеням, он крался! Значит «филер» действительно прокачал ситуацию, как надо, и теперь только дожидался момента, когда Василиса отопрет «инвалиду» дверь. Ну, а тогда ему останется всего лишь прицелиться и дважды дернуть курок…

Звонок услышали, с той стороны двери послышались шаркающие шаги. Пусвацет поразился тому, что сумел их услышать, настолько громко билось его сердце. Ладонь на пистолетной рукояти мгновенно вспотела, и почти с мистическим ужасом он вдруг осмыслил весь ужас происходящего, осознал, что уже в ближайшие минуты ему придется стрелять - и стрелять не в пустоту, не по мишеням, а в самого настоящего живого человека! Не слишком утешало и то, что человек этот сам являлся убийцей. По большому счету, Юрик жалел сейчас даже не его, а себя, свой будущий сон и свою память…

Он стоял вполоборота к лестничному пролету, и мгновение, когда створка дверей поползла ему навстречу, совпало с появлением на лестнице человеческой фигуры. Все было до банального просто, и оба они просчитали все верно. Разница заключалась лишь в намерениях: один хотел убить, другой хотел выжить.

Так или иначе, но Пусвацет обернулся вовремя. Мужчина как раз поднимал пистолет, но целился он не в Юрия, а в хозяйку квартиры. Это, верно, и спасло Пусвацету жизнь. Уж конечно бы противник не промахнулся. Но выстрелить он так и не успел, поскольку пуля, выпущенная из пистолета Юрия, беззвучно ударила ему в грудь, швырнув на ступени. Он уже падал, а Юрий продолжал давить на курок, посылая в убийцу одну пулю за другой. Самое удивительное, что старуха, замершая на пороге, ни единым звуком не выдала своих чувств. Кто знает, возможно, она и впрямь не испытывала никаких эмоций. По словам того же Мишани, только в это утро на ее глазах прикончили пятерых, а Гринев рассказывал, что лихая старушка успела в своей жизни повидать всякого, пройдя вместе со своей сестрой через горнило двух войн, вдоволь вкусив революционных страстей, военного голода и сталинских лагерей. Пожалуй, после таких испытаний смерть одного-единственного наемника могла действительно показаться пустяком. Впрочем, для самого Юрия это событие пустяком не являлось. Повернув к Василисе бледное лицо, он кое-как родил одну-единственную фразу:

- С ним кажется все.

- Я вижу, - она сухо кивнула. - Тогда не стоит задерживаться. Вещи уже собраны, давайте спускаться…

Уже смеркалось, когда, собравшись в машине Харитонова, «кандагаровцы» в очередной раз занялись изучению свеженьких фотоснимков. Снаружи, укрыв под куртками короткоствольные автоматы, стояли на стреме Виталик с Китом. Эту славную парочку пришлось выдергивать из-за праздничного стола, а потому оба пребывали в состоянии первичного алкогольного отравления. То есть - на ногах держались, но вот соображали пока неважно. Впрочем, Дмитрий надеялся, что дорога выветрит из них хмель, да и захваченные в дорогу таблетки сумеют прояснить разум коллег. Все прочие, сгрудившись под светом мощного фонаря, еще раз всматривались в неброскую пестроту цифровых изображений, пытаясь в черно-белом ребусе угадать оптимальный путь продвижения машин. Хваленая спутниковая оптика на деле оказалась не столь уж безупречной. Впрочем, возможно, виной всему была легкая облачность, существенно исказившая резкость изображений.

- Это снимал военный спутник «Адонис-3», - тихо пояснял Дмитрий. - Вон и время в уголке проставлено: 16-09. Плюс географические координаты. Как объяснили мне коллеги Гринева, спутник до сих пор работает на военных, но каналов у него прорва, а ресурс через два-три года истекает. Вернее, уже истек, но через пару лет его спишут окончательно. Дадут кодовую команду на самоликвидацию и сбросят либо в океан, либо в горы. Вот и гоняют его на посошок по полной программе. Чего жалеть, если орбита все равно сбита. В последние годы и вовсе разрешили эксплуатировать всем, кому не лень, начиная с экологов и заканчивая спасателями. Фотографируют радиационные отвалы, снега Арктики, озоновые дыры и прочую чепуху. Кстати говоря, наш заказ тоже прошел у них по программе уральских экологов. После «Маяка» они много чего здесь нащелкали, вот и наш район присовокупили к общей программе…

- Да, но где дорога?

- Как где? Вот же она! - Харитонов ткнул ручкой. - Тут, насколько я понимаю, их главная деревушка, а вот еще пара смежных хуторов. Деревушка, кстати, называется Облучком. Были здесь когда-то и рельсы. Были да сплыли, - видно, разобрали сметливые жители на металлолом.

- Кстати, очень напоминает старые карты, что скатал у топографов Серега. - Подал голос Маратик.

- Точно, - Лосев ткнул пальцем в одну из фотографий. - А вот и узкоколейка, по которой двигались Стасик с Василием.

- Узкоколейка до деревушки не добегает, а нас сейчас больше интересует дорога. И первый вопрос: грунтовка это или обычная проселочная канава?

- Во всяком случае, не шоссе.

- Шоссе там или нет, - неважно. Если эти махновцы по ней катаются, значит, сумеем проехать и мы.