Андрей Щупов - Мы из спецназа. Заложники

- Догадываешься, к чему клонит мой приятель? - Рука Харитонова неспешно опустилась вниз, ствол пистолета уперся в пах сидящего. - Видишь ли, дорогуша, я могу пожалеть карманника, могу отпустить уличного баклана, но когда я точно знаю, что клиент замешан в похищении беззащитных малолеток, вот тогда я сам становлюсь палачом.

- Вы не будете стрелять. В кабинет прибежит охрана…

- Никто сюда не прибежит, не надейся. Да и охрана твоя, уж прости меня, вряд ли вступит с нами в честную перестрелку. А даже если и попытается, то размочить такое гнездышко нам будет крайне радостно и приятно. И уж мы с этим справимся, поверь мне. К тому же за окном парочка наших абреков с автоматами. Или ты думаешь, мы поперлись сюда, не позаботившись о прикрытии?

- Вы не понимаете, с какими силами вы связываетесь…

- А мне сдается, это ты чего-то не понимаешь. - Дмитрий шевельнул пистолетом. - Еще немного, касатик, и твоего разлюбезного дружка я попросту отстрелю, а потом придет черед глаз и ушей. Если не веришь мне, скажи «нет», и увидишь - шутим мы или говорим всерьез. Ну, так что? Да или нет?

Джакоп еще медлил, когда пудовый кулак Тимофея врезал хозяину кабинета по уху. Голова бандита мотнулась, глаза подернулись знакомой мутнинкой.

- Это для быстроты соображения, - пояснил Лосев. - Больно уж долго думает.

- Так как, Джакопчик? - Дмитрий приблизился вплотную к посеревшему лицу громилы, сложив губы трубочкой, легонько подул. - Чуешь? Это оно самое - дуновение смерти. Так да или нет?

- Да. - Джакоп с трудом кивнул. - Я скажу вам, где они находятся.

- Вот видишь, как все просто. - Дмитрий скупо улыбнулся. - Пойми, дорогуша, предают все и всех, но одни - под давлением обстоятельств, другие - по велению сердца. Но мы ведь на тебя не давили, верно?

Со стороны хозяина кабинета вновь последовал неосознанный кивок…

А спустя несколько минут Дмитрий уже названивал в офис «Кандагара».

- Елена, ты? Это Дмитрий. Стас на месте?… Отлично, дай-ка его сюда… Слушай, Стасик, все дела побоку! Хватай Юрика, вызванивай Мишаню и дуйте на улицу Громова. Дом сорок четыре, корпус три. Это профилакторий для матерей-одиночек. Там, в правом крыле, парятся наши девочки… Да, да! Судя по всему, Маша тоже там. Один из заведующих - некий Фатисов Альберт Викторович. Он в этой больничке как раз и заправляет всем бизнесом. Короче, бери его за жабры и тряси по полной программе. И будь на стреме, среди санитаров могут оказаться зубастые мальчики…

Увы, сражаться с Матвеем стало неинтересно. За игрой тот практически уже не следил, постоянно думал о чем-то своем. Фигуры сдавал с полным равнодушием, и с некоторых пор все партии с ним стали заканчиваться одинаково. Хоть в шахматы, хоть в шашки Черкизов быстро овладевал инициативой и уже через десяток-другой ходов загонял противника в угол. А потому очередному звонку (а звонили ему довольно часто) Черкизов только обрадовался.

На этот раз звонил сын, и уже первые фразы Савелия заставили отца переполошиться. О шахматной доске он и думать забыл.

- Кажись, палевом пахнет. На этот раз все серьезно. Прижали, суки, прямо в офисе…

- Погоди! Ты откуда звонишь?

- Порядок, батя. Из туалета по сотовому.

- Кто к тебе приходил?

- Будто ты не знаешь! Те самые, которых ты нанял. Какого черта ты вообще к ним сунулся!…

- Ты погоди паниковать, я же тебе объяснял. Делу так и так дали бы ход, а тут был шанс попудрить мозги, на ложный след увести.

- Вот и увели на свою голову! Стратег хренов!

- Что ты им сказал?

- А что можно сказать, когда тебе стволом в брюхо тычут? Они без того уже все знают - и про Кузьменко, и про Зэфа. Костяй - гнида такая - им целую речь на магнитофонную пленку выдал. Все выложил, что знал!

- Это не улика, Савелий! Пойми, против нас у них не может быть ничего.

- А Зэф с Костяем?

- Ну и что? Тебя-то что с ними связывало? Мало ли кого они тягали на улицах!

- Не знаю… Если бы эти сыскари зашли покалякать к тебе, думаю, ты по-другому бы запел. В общем, что-то надо срочно решать.

- Но ты, надеюсь, ничего им не сказал?

Слышно было, как Савелий шумно дышит в трубку.

- Ну? Кого ты им сдал, придурок?!

- Альбертика.

- Кретин!

- Они все равно о нем уже знали. И потом, их только Машка интересовала. Помнишь, та девка, о которой я говорил. Эти мудаки трепались, что у нее друзья борзые…

- Балбес! Да они тебе лапшу на уши вешали! Какие друзья! Да за ней с самого начала никто не стоял!

- А «Кандагар» твой долбаный?

Черкизов задохнулся. Крыть было нечем. Сынок припер его к стенке, и комбинация, которая еще пару дней назад казалась ему хитроумной и изящной, неожиданно обратилась в ловушку для самого комбинатора.

- Слушай, бать, может, они возьмут девку и отвяжутся?

- Держи карман шире! - Черкизов ожесточенно тер лоб и лихорадочно соображал.

- Так что же делать?

- Ничего. Сиди и не рыпайся. Ни Зэфа, ни Костяя ты с сегодняшнего дня знать не знаешь, все понял?

- Понял, батя.

- Вот так. И не паникуй раньше времени, я обязательно что-нибудь придумаю.

Отключив телефон, Черкизов поднялся из-за стола, сосредоточенно начал мерить баньку шагами.

- Что-нибудь случилось, Евгений Михайлович? - Плюснин поднял взгляд.

- Как тебе сказать… - Черкизов невидяще взглянул на партнера по шахматам, нервно облизнул верхнюю губу. - Кое-что действительно случилось.

- Может, я могу чем-нибудь помочь?

- Помочь? - Черкизов нервно усмехнулся. - А что… Возможно, и поможешь.

Все получилось само собой. План еще только созревал в голове, но тело уже действовало. Неспешно приблизившись к стене, бизнесмен снял с гвоздя ружье, все с той же медлительностью вернулся к столу.

- Евгений Михайлович!…

- Нет, Матвей. Сегодня ты проиграл по всем статьям, уж извини… - Черкизов коротко взмахнул ружьем. Отпрянув, водитель успел чуть поворотить голову, но приклад все-таки достал его. Опрокинувшись вместе с табуретом, Плюснин со стоном рухнул на пол.

- Вот так, Матвей… А я, с твоего разрешения, кое-кому звякну. - Глядя на лежащего Плюснина, Черкизов быстро набрал нужный номер. - Малыш?… Да, это я. Слушай меня внимательно. Я все в той же берлоге, но тут нарисовалась одна проблемка. Короче, нужны твои ребятки. Хватайте стволы и махом сюда… Что? Всю бригаду бери, олух! Разбор намечается непростой. Словом, чтобы через полчаса все были здесь. Встречу сам…

Время тянулось медленно, но Черкизов использовал его с толком. Связал стонущего Матвея, дверь избушки подпер березовым поленом. А вскоре послышалось и долгожданное урчание двигателей. В сгустившейся вечерней мгле Евгений Михайлович вышел к калитке и крепко пожал руку подъехавшему начальнику охраны. Следом за Малышом из двух прикативших машин высыпало еще человек восемь. Вооружение главным образом состояло из помповушек и автоматов Калашникова.