Кензо Китаката - Пепел

– Ими залезла в долги, чтобы отдать деньги, которые вы ей так и не выплатили. Что теперь с этим делать? Она задолжала очень уважаемым людям. А теперь они готовы продать ее в самый непотребный бордель.

– Сколько там, четыреста тысяч? Я заплачу.

– Нет, четыре миллиона.

– Что?!

– Ими задолжала четыре миллиона.

– Я должен четыреста тысяч! Остальное – не моя проблема!

– Ими сказала, что ей пришлось одолжить четыре миллиона, поскольку вы не заплатили ей. Она просит, чтобы вы возместили эту сумму. Я получаю с дела два процента, так что еще восемьдесят тысяч – мне.

– Тебе хватит и восьми. Эту сумму я отдам прямо сейчас. И убирайся – я занят.

– Вы знаете, есть ребята, которые готовы уладить с вами это дело. Не за два процента, а за сорок. Но стучаться в дверь, как я, они не будут. И все равно вы заплатите четыре миллиона – не меньше.

– "Из ничего не выйдет ничего" – слыхали? На мне вы не наживетесь – взять с меня нечего.

– У вас есть эта фирма. Они отберут ее. Если у вас есть дом, отберут дом. Короче, моя миссия закончена. Вы мне платить не хотите. К сожалению, очень немногие вовремя понимают, что лучше действовать через меня. Если эти ребята появятся здесь – пиши пропало.

– У меня есть адвокат. Мы станем бороться с якудза силой закона.

– У них тоже есть адвокаты. Специалисты, которые знают, что к чему. Позвольте дать вам совет. Отдайте им то, что они попросят, и как можно быстрее. Иначе они сделают вам подарок, который вас отнюдь не порадует. Кроме того, чтобы общаться с этими ребятами, потребуются железные нервы.

Я потушил сигарету и встал. Этот глупец даже не попытался удержать меня. Похоже, четырьмя миллионами дело не ограничится.

– Прошу извинить, – произнес я.

– Минуту, – выдавил он. – Сколько у меня времени, чтобы заплатить?

– Нисколько. Вы должны платить сейчас.

– Думаете, я могу выложить такую сумму прямо сейчас?

– У вас нет выбора. Я предлагаю один раз. Платите вы или нет – ваши трудности.

– И вы живете на два процента?

– Кто-то должен в Акасаке, кто-то – в Гиндзе. Я просто приезжаю и делаю рекламацию. Такими делами, как случай с Ими, я обычно не занимаюсь. Как правило, работаю от четырех-пяти сотен тысяч. Может, раза два в год приходится иметь дело с четырьмя миллионами.

– Какие четыре миллиона? Четыреста тысяч. Голос Таниючи звучал не слишком уверенно. Иди речь о четырех сотнях тысяч, думаю, он отдал бы их мне из рук в руки. Но я уже решил: четыре миллиона. Четыре миллиона, потому что мне пришлось приехать сюда. Только по этой причине.

Я кивнул ему и вышел. Он не пытался остановить меня.

В офисе Сугимото громко разговаривал с кем-то по телефону. Здесь же сидели шестеро парней; видно было, что каждый из них готов по приказу босса в любой момент отправиться куда угодно.

– Опять сами приехали, босс? – осведомился Сугимото, положив трубку.

– Когда мы можем вернуть старшей семье ее потоки наркотиков?

– Завтра. Думаю, лучше не затягивать. Копы об этих потоках уже многое знают, а о нашей новой сети даже не подозревают.

– Тогда почему бы не позвонить в штаб-квартиру? Наверняка Кураучи ждет не дождется нашего звонка.

Состояние здоровья босса все ухудшалось. Если так пойдет и дальше, то в лучшем для себя случае он выйдет из больницы дряхлым стариком. Вопрос с преемником оставался открытым. Считалось, что Кураучи – наиболее вероятная кандидатура, но в ходе последней войны он, мягко говоря, не отличился.

– Я сейчас уеду. Масса проблем, о которых надо позаботиться.

– Будь осторожен, Сугимото. Ты нам нужен здесь, а не за решеткой.

– Знаю, – кивнул он и вышел из офиса.

Некоторое время я сидел, рассеянно осматривая комнату. Три стола. Два дивана, четыре кресла. Офис на десять человек. Когда мы начинали, этого было достаточно, но сейчас становилось понятно, что у нас тесновато. Офис расположен в очень неплохом месте, прямо возле станции Мегуро. Снаружи вывеска – "Торговый дом Танаки". Никто из прохожих и не подозревает, что здесь находится штаб-квартира семьи якудза.

– Скоро мы обойдем старшую семью. Должны обойти. Кураучи за мной не угнаться.

Снова эта дурная привычка – рассуждать вслух. Ничего не могу с собой поделать, особенно когда мысли захватывают меня. Один из парней удивленно смотрит, как босс бормочет что-то себе под нос.

– Мунаката, – произнес я, и он быстро вскочил с дивана. Пока Муто в тюрьме, Мунаката – самый надежный из этой шестерки. – Ты не занят?

– Нет. Брат сказал нам оставаться здесь. Шестеро парней.

– Работа не из легких. Возьми с собой двоих-троих ребят. Сугимото я все объясню.

– Побить кому-нибудь стекла?

– Это не война. Пока, возможно, следует избегать лишнего шума. Достаточно того, что Муто уже за решеткой.

– Что надо сделать?

– Предстоит иметь дело с одним лохом. Бить и калечить нельзя. Иначе вмешаются копы. Кроме того, никто не должен знать, кто вас послал.

Я написал имя и адрес Таниючи на бумаге и вручил ее My накате.

– У него фирма женской одежды. Сделай так, чтобы на несколько дней ее работа остановилась. Никто не должен видеть ваших лиц. И берегитесь копов.

– Остановить работу? Сильный беспорядок навести?

– Посмотришь по обстоятельствам. Оставляю на твое усмотрение. Он должен понять, что его лавочка вообще может накрыться.

– Все понял.

Мунаката ушел, забрав с собой двоих парней. В чем-то он уступает Муто. Если надо, Муто беспрекословно пойдет даже в тюрьму. Выбить стекла и поломать мебель – здесь Мунаката герой.

Ребят, которые ушли со мной из старшей семьи, я знал хорошо, но появились новички, которых еще предстояло понять. Вообще члены якудза склонны к нестандартному поведению. Требуется время, чтобы узнать, кто есть кто. Для этого необходимо видеть, как ведет себя человек в самых разных ситуациях.

Я еще посидел, полистал гроссбухи, лежавшие на столе. "Торговый дом Танаки" – поставщик горячих полотенец и легких закусок для баров этого района. Само собой, доходы с рэкета в бухгалтерских книгах не значились.

Поначалу старшая семья выделила нам крошечный район, в котором располагались всего несколько баров. Времена горячих полотенец давно прошли. На доходы с фирмы я не смог бы содержать всю банду. Официально в торговом доме числилось всего два человека. Прочие занимались делами, обычными для якудза, но у нас была крыша над головой, и молодым ребятам это придавало уверенности.

Я не привык вести бухгалтерский учет. Все эти гроссбухи для меня непостижимы. Но я знал, что босс неоднократно выбирался из множества передряг только потому, что владел фирмами, в которых велась отчетность. Он не платил налогов, внешне занимался легальным бизнесом и регулярно брал займы в банках.