Фред Варгас - Бесприютный

– Прошу извинить, я думал, что полицейские не пьют при исполнении.

– Мы из министерства, – снова пояснил Луи, – и всегда пьем в гостях.

Бонно снова искоса поглядел на него и молча наполнил рюмки. Марк протянул Луи портреты Клермона и Секатора, взял себе большой кусок «наполеона» и принялся рисовать силуэт Клемана Воке. Бонно не очень ему понравился, поэтому в разговор он решил не вступать.

Бонно с Луи рассматривали портрет Секатора. Кондитер поправил очки на носу и с некоторым отвращением заметил:

– Не очень приятный' тип, как вам кажется?

– Согласен, – сказал Луи, – действительно неприятный.

Бонно перешел к портрету Клермона.

– Нет, – он покачал головой, – нет… Как тут вспомнишь? История вам известна. Это случилось в феврале. Убийца был закутан в шарф, а на голове шляпа. Мне и в голову не пришло его разглядывать, так я был потрясен. Потом он меня толкнул, я за ним погнался, видел только со спины… Сожалею. Если нужно выбирать из этих двоих по силуэту и телосложению, я бы назвал этого, – сказал он, указав пальцем на Клермона. – Другой, по-моему, в плечах широковат. Но, честно говоря…

Марк с треском вырвал лист из блокнота и положил на стол рисунок с силуэтом Клемана. Потом взял себе кофейный эклер и вернулся к работе. Кондитер знал свое дело. Зануда Люсьен сказал бы, что порции слишком большие, никакой утонченности, но Марку угощение понравилось.

– Нет… – повторил Бонно. – Не знаю. По-моему, этот худоват…

– Как он бежал?

– Да не очень-то ловко. И не быстро, руки болтались сзади, каждые десять метров замедлял бег, как будто устал. Далеко не спринтер.

– Как же он от вас ушел?

– Да ведь из меня тоже бегун никудышный. Мне пришлось остановиться, чтобы подобрать очки, которые я обронил, а он этим воспользовался и ускользнул. Вот так все и было. Все очень просто.

– Вместе с вами никто не побежал? Его больше никто не видел?

– Никто.

– Вы были один, когда это случилось?

– Моя жена была дома.

– Она ничего не слышала?

– Нет. Но я еще был на лестнице в подъезде, только на площадку успел подняться, когда это случилось.

– Понятно.

– А почему вы спрашиваете?

– Чтобы представить, как вы себя вели. Не каждый бросился бы в погоню за убийцей.

Кондитер пожал плечами.

– Я вас уверяю, – сказал Луи, – вы смелый человек!

– Да нет, такой же, как все. Но есть ведь вещи, которых мужчины не боятся, не правда ли?

– Что, например?

– Да женщины, черт побери! Я ведь сначала решил, что это была женщина. Поэтому и бросился в погоню, не задумываясь. Все просто.

Марк покачал головой, продолжая рисовать. «Отважный Кондитер весьма сомнительной храбрости», – мысленно поправил он самого себя. По крайней мере, съездил он не зря, все встало на свои места.

– Как вам слоеное? – спросил Бонно, повернувшись к Марку.

– Отлично, – ответил Марк, подняв карандаш. – Слишком большое, но очень вкусно.

Бонно одобрительно кивнул и снова повернулся к Луи.

– В полиции меня разуверили. Сказали, что женщина не могла бы так быстро расправиться с соседкой. Она была девушкой в теле, должен вам заметить.

– Мне очень нужно узнать, – сказал Луи, вытянув палец в сторону бутылки с ликером, – почему вы решили, что перед вами женщина? Вы успели заметить ее лицо, фигуру? Это ведь заняло несколько секунд?

Бонно медленно покачал головой, наливая вторую рюмку Луи.

– Нет… Я ведь уже сказал, что она… что он был весь укутан и одет в толстое шерстяное коричневое пальто и обычные брюки, такие зимой и мужчины и женщины носят…

– Может, волосы выбивались из-под шляпы?

– Нет… Или я не заметил. Я в общем-то почти ничего не заметил. Мне просто показалось, что это немолодая, полная, не слишком изящная женщина. Не знаю почему. И дело тут не в одежде, не в телосложении, не в лице и не в волосах. Было что-то другое, но я не знаю, что именно.

– Подумайте. Это может быть очень важно.

– Но мне сказали, что это был мужчина, – заметил Бонно.

– А если правы были вы? – спросил Луи.

По лицу кондитера скользнула легкая улыбка. Он оперся подбородком на руки и задумался, что-то бормоча себе под нос. Луи собрал со стола рисунки, отдал Марку, и он спрятал их в блокнот.

– Ничего в голову не приходит, – сказал Бонно, выпрямляясь. – Слишком давно это было.

– Возможно, еще вспомните, – предположил Луи, вставая. – Я вечером позвоню и дам вам телефон гостиницы. Если что-то вспомните о той «женщине» или по рисункам, оставьте мне сообщение. Я буду в городе все утро.

Марк и Луи прошлись по городу, выбирая, где бы поужинать. Было еще тепло, и Луи нес куртку в руке.

– Небогатый улов, – сказал Марк.

– Похоже на то. Да и тип он не слишком приятный.

– Зря я рисовал. Отважный кондитер сомнительной храбрости слеп как крот.

– Но история с женщиной более чем любопытна, если, конечно, это правда.

– Нам это неизвестно. Чересчур откровенным его не назовешь.

Луи пожал плечами:

– Бывают такие люди. Пойдем поужинаем в том ресторанчике. Клеман играл здесь по вечерам.

– Я не голоден, – сказал Марк.

– Как тебе пирожные?

– Правда вкусные. Он мастер своего дела.

Луи выбрал уединенный столик.

– Слушай, – спросил он, усаживаясь, – а что ты рисовал потом, когда закончил портреты? Церкви, реки или булочки?

– Старик Клермон сказал бы тебе, что все это женщины. Не рисовал я ни то ни другое.

– А что?

– Правда, интересно?

Марк протянул ему блокнот, и Луи поморщился:

– Что еще за дрянь? Один из твоих вонючих чертиков, что ли?

– Это увеличенная в сорок раз муха Клермона, – с улыбкой объяснил Марк. – Его муха под шляпой.

Луи удрученно покачал головой. Марк перевернул лист.

– А это, – сказал он, – другая увеличенная муха.

Луи повертел лист так и сяк, пытаясь отыскать смысл в нагромождении пересекающихся линий и белых пятен.

– Ничего не понятно, – сказал он, возвращая блокнот Марку.

– Потому что она непостижима. Это муха убийцы.

В шесть вечера Люсьен вернулся с занятий. Он был очень возбужден и сразу спустился в погреб. Матиас и Клеман старательно трудились над кучей кремния с рулоном скотча.

– Ты готов? – спросил Люсьен.

– Мы заканчиваем, – спокойно ответил Матиас.

Люсьен барабанил по столу, пока охотник-собиратель заканчивал склейку. Потом он забрал у Клемана кремний и осторожно положил в бак.

– Шевелись, – подгонял Люсьен.

– Уже иду. Ты еду взял?

– Твой бутерброд по-деревенски и литр воды, индейка с горошком и пиво для меня.

Матиас ничего не ответил и стал подниматься по лестнице, тихонько подталкивая Клемана перед собой.

В столовой Люсьен взял швабру и яростно стукнул четыре раза в потолок. Кусочек штукатурки отвалился и упал ему под ноги. Матиас неодобрительно поморщился. Наверху хлопнула дверь, и через минуту появился Вандузлер-старший.