Василий Веденеев - Дальше живут драконы

Услышав телефонный звонок, он поднялся с дивана и, подойдя к столу, снял трубку:

– Слушаю, Купцов!

– Ваня? – услышал он женский голос. – Привет, это Люба говорит.

– Какая Люба? – не сразу понял Иван.

– Из ресторана, помнишь? Заехать ко мне обещался, так я жду.

– Пришел? – еще не веря в удачу и боясь ее спугнуть, выдохнул Купцов. – Пришел или нет?

– Здесь… – Она засмеялась. Вместе с ее голосом долетали шум оркестра, звон посуды и сердитые женские голоса. – Я с кухни тебе звоню, не задерживайся.

– Сейчас буду, жди.

Положив трубку, Иван поглядел на Бондарева:

– Звонила Сокина. Официантка, которую задержали с облигациями, украденными на квартире Котеневых. Тот, кто с ней расплатился этими облигациями сейчас сидит в кафе.

– Едем. – Бондарев встал, открыл сейф. Убрал бумаги и достал из него кобуру с пистолетом…

– Я к Рогачеву. Надо взять машину, а ты позвони в отделение, пусть дадут ребят. Да предупреди, что он может быть вооружен, жилеты пусть наденут. И нам бы не мешало, да только где их сейчас возьмешь, на ночь-то глядя?..

Лыков заявился к Жедю в тот момент, когда Витек, пропустив стаканчик, с урчанием закусывал. Выйдя на звонок в прихожую и открыв дверь, он с удивлением посмотрел на Аркадия.

– Ты? – выковыривая пальцем застрявшее между зубов мясо, уставился на него Витек. – Случилось чего?

– Один? – заглянул в открытую дверь комнаты, вместо ответа поинтересовался Лыков. – Доедай и собирайся, – не терпящим возражений тоном велел он. – Я сейчас заезжал к Олегу, а его, дурака, нет дома. То ли загулял, то ли уже загремел. Давай пошевеливайся. И не лупай глазами, время не ждет.

Витек увидел в руках Аркадия разбухшую сумку. – Это чего? – кивнул он на нее.

– Жратвы на дорогу в Таганском купил, – проходя в комнату, объяснил Лыков, – хорошо еще, стали ночные магазины открывать. А до этого на работу мотался.

– После всех дел? – недоверчиво прищурился Жедь. – И охота тебе на работу гонять?

– Охота, – усаживаясь в кресло, буркнул Аркадий.

Хватит, поиграли, – решил он, – теперь выход на финишную прямую – либо пан, либо пропал! Вещи упакованы, лежат в сумке, там же парабеллум, патроны, деньги и продукты. Документы в кармане, квартиру запер, ключи взял, свет и газ выключил. Заехал по дороге к Витьку, на квартиру к Олегу Кислову, но того не оказалось дома.

«Ну и черт с ним, – спускаясь вниз, подумал Аркадий, – обойдемся без него. Времени в обрез, надо добивать Котенева».

– Куда поедем? – жадно доедая и набив полный рот, невнятно спросил Витек.

– К Мишке Котснеиу, – усмехнулся Лыков.

– Чего? – Жедь с трудом проглотил последний кусок и ошарашенно выпучил глаза. – Соображаешь, чего буровишь? Какие поездки за тыщи верст?

– На машине. Выведешь свою лайбу – и покатим. На чужой нельзя, засекут по дороге.

Витек сразу потерял аппетит. Он лихорадочно прикидывал, как бы половчее отказаться от поездки.

– Куда же на ночь глядя? – надеясь отговорить приятеля от бредовой затеи, промямлил Жедь.

– Зато трасса свободна. За пару-тройку дней управимся, еще поспеешь вернуться до приезда своих. Работа у тебя все равно не бей лежачего, по пути вывесишь табличку, что на базе.

И все дела! – как о давно решенном и обдуманном, ответил Лыков.

– Так я выпил! – сделал еще одну попытку Витек.

– Ночь на дворе, – нетерпеливо вздернул подбородок Аркадий. – Кому нужно проверять тебя? Потом проветришься.

– Может, самолетом? – прибирая со стола, несмело предложил Жедь. – Быстрее, а за бабки билеты перекупим в аэропорту. Ну, перекантуемся часа три, и улетим, а?

– С этой дурой? – Лыков, приоткрыв сумку, показал парабеллум. – Там же нас, как миленьких, повяжут, а у Мишки Котенева без стволов делать нечего. Надо его потрошить, понял? У него все, иначе не уехал бы. Живей, Витя, поворачивайся. За ночь сколько отмахать успеем!

Жедь бестолково закружился по комнате, хватая то одно, то другое. Выезжал он из города редко – разве что к родне в деревню, – но то совсем другое дело. Тут же едешь в неизвестность, и хорошо, если действительно уложишься в три дня, как обещает Аркашка. Но можно и не уложиться. Что брать: бритву, деньги, паспорт, старый тренировочный костюм, на всякий случай тапочки, запасную рубаху. Прихватить из холодильника пару пива?

– Сумка где? – не выдержав, Лыков начал помогать ему собираться. – Кидай навалом, потом разберем.

Заметив выставленные Витьком из холодильника бутылки с пивом, он взял одну, зубами открыл пробку и, запрокинув голову, жадно припал губами к горлышку.

– Пересохло в глотке, – отставив бутылку, пояснил он Жедю, – как от Таньки уехали, так и мотаюсь без передышки. Ключи от машины не забудь, возвращаться плохая примета.

Витек прыгал на одной ноге, не попадая в штанину. Наконец, он оделся, вышел на кухню, погремел там посудой и вернулся, держа в руках наган.

– Вообще, я его в приемном пункте прячу, – убирая в сумку оружие, сказал он, – а сегодня не заехал. «Жигуленка» куда девать? Он тут стоит, в переулочке.

– Доедем на нем до твоего гаража, – быстро сообразил Лыков, – там и бросим. Не боись, когда нашего миллионера выпотрошим, у тебя «мерседес» будет. Собрался? Пошли!..

– Щас, записку своим оставлю, – роясь в буфете в надежде отыскать карандаш и бумагу, откликнулся Жедь.

– Брось, сам раньше вернешься, – остановил его Аркадий.

– Тогда присядем на дорожку.

Присели. Уходить Витьку не хотелось, и он в оставшиеся минуты все еще старался придумать что-то такое, что заставило бы Лыкова отказаться от поездки. Но как назло в голове вертелись обрывки пустых мыслей о недопитом пиве, испорченном ужине и запропастившемся куда-то Олеге – хорошо, если тот действительно загулял, а вдруг повязали? Хотя когда его могли успеть повязать мильтоны? Да и на чем бы ему сгореть за короткое время, прошедшее после визита на квартиру Ставим? Втроем, конечно, поехать веселее, и Жедь предложил:

– Может, заедем еще разок к Кислову?

– Некогда, – отрубил Аркадий.

Пользовавшийся широкой популярностью в молодежной среде ресторанчик, в который повадился ходить обладатель украденных на квартире Котенева облигаций, Ивану никогда не нравился: шумный, бестолковый, похожий на зал ожидания вокзала, зажатый с двух сторон стеклянными стенами, он всегда был полон. Здесь часто затевались скандалы, а то и драки – милиция давно и, надо сказать, без особых успехов пыталась навести там порядок. Участковые называли его с презрительностью «гадюшником». Случалось, там приторговывали наркотиками, предлагали на ночь «девочек» или прижимали в углу приезжего простака и обирали до нитки.

Днем там обычно сонно и тихо, подают комплексные обеды, а вечером зажигаются разноцветные фонарики над эстрадой, гремит оркестр, распаренные официантки разносят вино и мороженое, жмутся в «танце» пары, часто однополые, звенят бокалы… На улице у входа, даже в трескучие морозы не убывает очередь желающих попасть сюда. Еще бы, известное место, в центре, на широком, продуваемом всеми ветрами проспекте, условная респектабельность которого соответствовала эпохе застоя.