Питер Таскер - Самурай-буги

Мори хихикает над собственной шуткой. Уно даже тени улыбки не показывает. Прячет лицо за бутылкой пива. Мори понимает сигнал: тема закрыта. Заказывает тарелку сладкого гороха и молча грызет, закидывая горошины из стручка прямо в рот. У каких женщин есть друзья, которые полагают, что быть помолвленной с частным детективом – это круто? Ответ: это женщины, с которыми частному детективу связываться не следует. Вообразить только встречи с этими друзьями. Их лица, вопросы, которые они задают.

Уно меняет тему – он хочет знать больше о том, что произошло у входа в тоннель. Как Мори понял, что это ловушка? Инстинкт, отвечает Мори. Приходит с опытом. Уно хочет знать больше. А что это за женщина? Почему она так подозрительна? Мори объясняет принципы конфиденциальности клиента. Уно говорит, что хорошо их понимает, но что, по его мнению, здесь они не применимы.

– В конце концов, я теперь тоже работаю по этому делу, – говорит он.

– Минутку, – говорит Мори. – Я дал тебе специальное задание, которое ты выполнил. Это не совсем то же самое, что работать по самому делу.

Уно рыгает. Речь его уже звучит невнятно.

– Дайте мне еще одно задание, Мори-сан. Я могу помочь вам. Сложное дело об убийстве, такое как это, требует двух человек, одного тут не хватит.

Мори резко бьет костяшками пальцев по столу.

– Хо! Что заставляет тебя предположить, что это дело как-то связано с убийством?

– Я не предполагаю, – говорит Уно. – Я точно знаю. У меня есть информация.

– Какая? – рявкает Мори.

– Это конфиденциально, – говорит Уно, и, причмокнув, допивает пиво.

Мори вздыхает, поднимает взгляд на темный дождь, падающий с темного неба.

– Ладно, – говорит он после паузы. – В таком случае, возможно, я дам тебе еще одно задание.

Уно торжествующе усмехается.

– Ладно. В таком случае, возможно, я скажу вам, что вы хотите знать. Это случилось, когда музыканты схватили сараримана.

Мори наклоняется вперед.

– Что именно случилось?

– Как я вам уже сказал, они прижали его к стене и принялись на него напирать. Они говорили тихо, так, чтобы никому не было слышно, но потом сарариман запаниковал. Крикнул, что никого не убивал и никогда не слышал ни о Миуре, ни о Наканиси. Вот тут-то они и сделали что-то такое, отчего сарариман осел на землю.

По позвоночнику Мори пробегает заряд, на затылке у него загорается лампочка.

– Повтори, – выдыхает он. Уно повторяет.

– Все, я выполнил свою часть сделки, – говорит он, скрещивая руки на груди. – Какое задание вы собираетесь мне дать?

Мори собирался послать его понаблюдать пару часов за домом миссис Миура – не выйдет ли из этого какой-нибудь толк. Теперь у него есть идея получше.

– Наканиси. Я хочу, чтобы ты пересмотрел все газеты, государственные архивы, все, что придет в голову. Ищи нераскрытое убийство, где жертву звали Наканиси.

Уно, кажется, относится к такому без восторга.

– Просматривать газеты? Я бы сказал, это работа для библиотекаря.

– Ты имеешь в виду, что дружки твоей невесты не сочтут, что это круто, – фыркает Мори. – Что ж, может, и нет. Но проверка и сбор информации – это в нашем бизнесе все. Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.

И чем быстрее ты поймешь, что это за бизнес на самом деле – какие веши приходится делать, каким человеком приходится стать, – тем лучше для всех заинтересованных лиц.

– Еще пива?

– Хватит, – говорит Уно, с трудом поднимаясь на ноги.

Мори улыбается:

– О'кей – тогда пошли в тот ночной клуб, о котором я тебе рассказывал.

Джордж Волк Нисио сидит в баре в Роппонги и смотрит в угол сцены – там играет группа кантри-энд-вестерн. Одинокий Люк Сегава и «Парни из Прерий», одна из любимых групп Джорджа. Они делают музыку потрясающей чистоты, такую трагическую, какой он нигде больше не слышал. Бар невелик – тесный уголок на двадцатом этаже здания, которое старый босс приобрел года два назад. Джордж не вполне знает, как все было что-то там с трастовым банком, с лидером политической фракции, с агентством по недвижимости, чьи единственные активы – недостроенные площадки для гольфа и неликвидные курортные домики, – но старый босс пожелал как можно скорее выставить тогдашних жильцов вон. Он попросил Джорджа ускорить проведение операции. Жильцы вскоре съехали. Джордж нашел новых: например, бар «Счастливые тропы» и театральный клуб «Мокрый банан».

В обязанности Джорджа входит следить за этими учреждениями, чтобы у них не было проблем с буйными элементами, которых можно иногда найти в наши дни в Роппонги. Как правило, достаточно одного присутствия Джорджа: он сидит, развалившись в кресле у двери, в белом костюме и зеркальных очках. Джордж так эффектен, что люди отправляются своей дорогой, едва заглянув внутрь. Сегодня, например, единственный занятый столик – сразу за ним. Там быстро напивается кучка длинноволосых студентов. Другие клиенты проглотили напитки и свалили сразу после прихода Джорджа. Но проблемы в этом нет: в одиночестве приятнее наслаждаться музыкой.

Одинокий Люк сегодня в голосе, а голос у него высокий и дрожащий. Джордж вынимает таблетку бензедрина, запивает глотком «Дикой индейки». На уме у него много вещей. Благодаря представлению, которое Джордж устроил в провинции, он снова в фаворе у босса. Что, ясное дело, вызывает определенные проблемы. А именно: люди юного принца будут следить за ним пуще прежнего. Еще есть человек по имени Мори, про которого этот цветочник с гнилыми мозгами сказал, что он из порнобизнеса. Джордж, однако, знает большинство людей из порнобизнеса, и предварительные справки ничего не дали. Но Джордж будет пытаться еще, потому что такой уж он человек – живет ради чести и уважения. Именно поэтому он пошел в тюрьму Абэбаси с улыбкой на устах. Так что он не успокоится, пока человек по имени Мори не заплатит.

Одинокий Люк снимает ковбойскую шляпу и склоняет лысину, благодаря за аплодисменты. Он не улыбается. Его лицо, изрезанное угрюмыми морщинами, выглядит гораздо несчастнее, чем когда он пел. Джордж одобряет. Одинокий Люк – не пьяная обезьяна, вроде попсовых певцов. Он искренний человек.

Один из «Парней» сменяет банджо на гитару с резонатором. Аккуратно поднимает ее, извлекает несколько звучных аккордов. Одинокий Люк достает из кармана хлопчатой рубахи губную гармошку, тяжело подносит к губам. Джордж сидит прямо, всей душой откликаясь на эти первые скорбные звуки. Что это будет – Хэнк Уильяме или Слим Уитмен?

Проблема: неожиданный ропот сзади. Джордж оборачивается. Студенты орут придурочными голосами. Сначала Джордж не может разобрать, что они говорят. А когда разбирает, его охватывает ужас.

– Йа-а, тяжелый металл!

– Эй, дядя! Сыграй нам хэви-метал!