Роберт Ладлэм - Кодекс «Альтмана»

— Это не так-то просто, полковник. Китай — густонаселенная страна, особенно здесь, на востоке. В сельских районах еще хуже. Там очень редко видят иностранцев, уйгуров, даже частные автомобили. «Лендровер» привлечет к себе слишком много внимания.

— Но вы, похоже, умеете избегать нежелательных встреч.

— Это оттого, что мы находимся в Шанхае. Он не похож на остальные китайские города. Даже на Пекин. Шанхайцы близки Западу и всегда были такими. Мало что способно заставить их вытаращить глаза. А «Лендровер», набитый уйгурами, в захолустье будет слишком заметен. Добавьте к компании уйгуров американца — и о них непременно услышит полиция. Интерес блюстителей порядка может оказаться достаточно серьезным, чтобы привлечь внимание госбезопасности.

— Что же делать?

Асгар задумался.

— Мы превратим вас в уйгура.

— Я слишком высок. Мои глаза не похожи на ваши цветом и формой.

— Монголоидная складка исчезает у большинства уйгуров еще в юности. Мы скорее турки, чем монголы. — Асгар критически осмотрел черты лица и фигуру Смита. — Вы действительно крупный человек. Это следствие хорошего питания в Америке. Но мы можем сделать вашу кожу темнее и добавить морщины. Только вам придется постоянно щуриться. Мы дадим вам национальную одежду, посадим вас между уйгурами, и вы ссутулитесь. Тогда, пожалуй, вас не заметят, если не будут рассматривать в упор.

— Возможно. К какому району побережья мы отправимся?

— К югу. Не слишком далеко отсюда.

— Тем, кто будет меня эвакуировать, нужны точные координаты.

— Понимаю. Но сначала мне нужно поговорить со своими людьми. Мы должны решить, сколько человек нам требуется и на какой машине ехать, нужно выбрать безопасное место для контакта и определить, какой дорогой туда лучше всего добираться.

— Когда мы отправимся в путь?

— Сегодня ночью. Чем раньше, тем лучше — пока люди Комитета испрашивают санкции вышестоящих органов, топчутся на месте и советуются друг с другом.

— Я готов.

— Еще рано. Сначала женщины превратят вас в уйгура, а мы разработаем план. Ждите здесь, я вернусь.

Оставшись в одиночестве, Смит обошел маленькое четырехкомнатное убежище. Он обнаружил двенадцать спальных тюфяков, уложенных стопкой, ванную, еще два холодильника и четыре микроволновые печи. Помещения были удобные и хорошо оборудованы. Осматриваясь, он вдруг сообразил, что голоса и шаги, звучавшие поблизости менее часа назад, стихли. Сотрудники госбезопасности ушли. По крайней мере на время. Воцарилась тишина... тишина повсюду — снаружи и внутри комнат без окон.

Ему это не нравилось. Преследователи отказались от своих намерений слишком легко и быстро. Почему? Возможно, им приказано считать его появление в Китае щекотливым делом, могущим повлечь международные осложнения, а значит, они подозревают его, но не уверены, что он разведчик, а не просто ученый, приехавший с визитом. Либо они затаились снаружи «лунтаня» и ждут, когда он выйдет сам. Либо... они устроили спектакль, не собираясь ловить его, поскольку он уже у них в руках, а Асгар Махмут и уйгуры, которыми тот якобы командует, на самом деле работают на Комитет. В таком случае становились понятны осторожные расспросы Асгара о договоре по правам человека.

Если это действительно так, каково его нынешнее положение? Заперт ли он в этих стенах, как в ловушке, или его попытаются держать на поводке в надежде точно выяснить, чем он занимается? Смит замер на месте, размышляя. В конце концов он решил, что противник станет делать вид, будто бы помогает ему, поскольку арестовать его означало бы спровоцировать международный инцидент, если не удастся доказать его вину. С другой стороны, если с ним хотят поиграть в кошки-мышки, у него появлялся шанс.

Пятница, 15 сентября

Майор Пэн сидел в своем тесном кабинете в полицейском участке в доме 210 по улице Ханькоу неподалеку от Бунда. Он сердитым взглядом рассматривал сквозь очки в роговой оправе папку, которая лежала у него на столе. В папке не было ничего особенного или непонятного — всего лишь дело заурядного уличного преступника, против которого ему предстояло выступить в суде; когда майор оставался в одиночестве, его лицо всегда принимало сердитое выражение. Мягкий голос и робкая улыбка предназначались исключительно для появлений в обществе, равно как и костюмы консервативного покроя с галстуками в тон, призванные загипнотизировать оказавшуюся перед ним жертву и усыпить ее бдительность. Показное добродушие и округлость фигуры также были уловкой. Под слоем жира прятались мускулы — стальные, тренированные.

Одетый в черную кожаную мотоциклетную куртку, военную бурую рубаху и черные джинсы, майор казался злобным гномом, явившимся из подземных глубин. Он сидел, склонившись над папками; от работы майора оторвал стук в дверь, предвещавший приход его начальника, генерала Чу Куайжуна.

— Вы нашли американского ученого?

— Нашли и потеряли, — с досадой ответил майор. — По всей видимости, мы плохо спланировали операцию. Нам нужны более умелые агенты, генерал. Люди, которых я отрядил для слежки, перекрыли только главные входы в отель. Они решили, что этот человек — чужак в нашей стране, не знает Шанхай и, следовательно, беспомощный болван.

— Он уже бывал в Шанхае? — недовольным тоном осведомился генерал. — В его личном деле и нашем досье на него об этом ничего не говорится.

Майор покачал головой:

— Ему помогли.

— Помогли? «Наши» люди? Этого не может быть.

— Других объяснений не существует, — ровным голосом произнес Пэн. — Они наверняка кого-то завербовали. У Смита был помощник, и все же, после того как нам приказали задержать его, моим ослам хватило сообразительности установить наблюдение за всеми входами и выходами. Они не заметили Смита, когда тот возвращался в отель, но, к счастью, оставили внутри замаскированного агента. Он-то и обнаружил американца.

Генерал раздраженно вздохнул, в который уже раз подумав, что государство слишком скупо отпускает средства на вербовку и обучение по-настоящему умелых сотрудников. Он подался вперед и навис над майором, словно гигантская птица над жертвой. Его гладко выбритый череп блестел в лучах ярких люминесцентных ламп, а маленькие, спрятанные в складках глаза буравили собеседника.

— Потом они вновь потеряли Смита? — проворчал генерал.

Майор Пэн рассказал обо всем, что происходило с той минуты, когда его люди вошли в номер Смита, обнаружили, что он оставил там все свои вещи и одежду, и гнались за ним в метро и по улицам вплоть до «лунтаней» во Французской концессии.

Генерал Чу внимательно слушал. Когда майор умолк, он на мгновение задумался.