Василий Ардаматский - Избранное. Компиляция. Романы и повести 1-13

Манус слепыми глазами смотрел на Грубина и пошевеливал на пальце перстень с сердоликом. Грубин уже знал — он думает… принимает решение.

— Спасибо, Георгий Максимович… — Он накрыл своей грузной ладонью руку Грубина. — Чек выписывать?.. — И рассмеялся…

В середине июля царь получил длинное письмо-протест от совета министров, подписанное Штюрмером. В нем было две страницы доводов против проекта генерала Алексеева, получалось так, что его отвергают все государственные и общественные деятели России и Дума в том числе.

Прочитав письмо, Алексеев сказал царю:

— Держатся за свои привычки как за нечто вечное.

— Но кого, кого на этот пост? — нетерпеливо спросил царь. Алексеев почувствовал, что монарх уже колеблется…

Идея эта окончательно перестала для царя существовать спустя несколько дней, когда он получил письмо от жены.

«Мой любимый ангел! — писала она. — Уже половина первого, и я только что легла, но я хочу начать письмо, пока я еще помню свой разговор со Штюрмером…» И дальше: «Бедняга был очень расстроен слухами, которые ему передали от лиц, бывших в Могилеве, а когда Родзянко на него набросился, он пришел в полное недоумение. Будто бы предполагается военная диктатура с Сергеем М. во главе, что министров также сменят и так далее. И дурак Родз. налетел на него, спрашивая его мнения по этому вопросу, и так далее. Он ответил, что ничего по этому делу не знает и потому у него не может быть никакого мнения. Я его утешила, сказав, что ты мне ничего об этом не писал, что я уверена, что ты никогда бы не назначил на такое место великого князя, а меньше всего С. М., у которого достаточно дел, которые он должен привести в порядок».

В другом месте письма царица снова возвращалась к этому вопросу и подчеркивала, что учреждение такой должности «поставило бы министров в нелепое положение».

Последний удар по алексеевскому проекту нанес все-таки дворцовый комендант генерал Воейков. Царь позвал его к себе перед обедом выпить по рюмочке. Генерал держался мрачно, вроде бы даже не хотел пить…

— Вы больны? — встревожился царь.

— Я нервничаю, — угрюмо ответил Воейков.

— Что случилось?

— Да вот слышал разговоры о новом диктаторе для России и думаю, до чего память людская коротка. Был же у нас такой второй диктатор России, который хотел стать первым, — великий наш князь Николай Николаевич. Был же ведь он, ваше величество! Слава богу, вовремя убрали. А теперь все снова-здорово.

Царь не ответил, задумался. В эту минуту проект генерала Алексеева о военной диктатуре для тыла перестал существовать и превратился в конце концов в нелепейшее распоряжение царя, по которому каким-то диктатором с половинной властью стал премьер-министр Штюрмер, который и до этого не мог справиться со своими обязанностями, потому что в своем старческом маразме он уже не понимал самых простых вещей… Да и вообще он вскоре был снят…

Так вершились дела в высших кругах царской власти, когда русские солдаты на всех фронтах погибали за царя и отечество…

Карл Перен появился в русской столице зимой 1913 года. Он снял в гостинице «Гранд-отель» двухкомнатный апартамент! мент и прикрепил на двери скромную визитную карточку: «Доктор Карл Перен».

Спустя несколько дней в газете «Новое время» появилось объявление: «Прорицатель будущего доктор К. Перен. Оккультные знания по новейшим данным. Наука об уме. Магнетическая концентрация (не путать с гипнозом)».

Выписав адреса из справочной книги «Весь Петроград», Перен разослал сотни писем о своих способностях угадывать будущее и сообщал, что им сделаны полностью подтвердившиеся предсказания коронованным особам, в том числе английскому королю и бельгийской королеве.

Скоро в великосветских салонах Петрограда появилась интереснейшая тема для разговоров: необыкновенный прорицатель будущего Карл Перен. Из уст в уста передавались истории о его сбывшихся предсказаниях.

Мосье Перен стал достопримечательностью великосветских кругов, о нем говорил «весь Петербург», и нет ничего удивительного в том, что Протопопов пожелал с ним познакомиться, — он был склонен ко всяческой мистике. Страдая неизлечимым недугом, он уже не раз обращался ко всяким чудодеям-исцелителям и даже к гадалкам. Среди российских промышленников он слыл дельцом хитрым и удачливым, а вот если кошка перебегала ему дорогу, он стоял, считая до ста тринадцати, или возвращался назад. Однако до осени 1915 года Протопопов не встречался с Переном и впоследствии признался ему, что он даже избегал знакомства с ним, так как боялся, что он предскажет ему несчастье, а то и смерть.

Прорицатель будущего господин Перен заинтересовал русскую военную контрразведку, как только он появился в русской столице. Перен именовал себя гражданином французской республики, паспорт у него был американский, а говорить он предпочитал по-немецки. В пограничном регистрационном листке в графе «Цель приезда» Перен записал: «Публичная демонстрация магнетических опытов с целью заработка». Но в Петрограде, сняв дорогой номер в гостинице, он потом никаких публичных выступлений не устраивал. Главное подозрение вызывало то, в каком кругу людей он стал вращаться и делать свои индивидуальные предсказания, — как правило, это были люди с положением, причастные к государственным учреждениям, политическим партиям или военным делам. Причем далеко не всегда с большими деньгами.

Когда началась война, Карл Перен начал всячески выказывать свою принадлежность и преданность тройственному согласию, внес и сообщил об этом в газете 300 рублей на текущий счет Красного Креста. В первые дни войны он посетил французское посольство, где оставил письмо, в котором объявлял себя добровольцем французской армии, готовым по первому зову отбыть во Францию. Письмо его было оставлено без последствий — кстати, в нем он и не указал даже своего адреса.

Теперь Перен с особой настойчивостью добивался знакомств в военных кругах. Контрразведка, зная об интересе к прорицателю в высоких сферах, успокоилась только тогда, когда Перен выехал из России. Пограничная жандармерия получила строгий приказ больше Перена в Россию не впускать…

Уехал он в конце 1915 года, вскоре после того, как его услугами воспользовался Протопопов…

Перен продиктовал тогда Протопопову перечень счастливых и несчастливых для него дней. И позже, давая показания следственной комиссии Временного правительства, Протопопов утверждал, что эти дни удачи и бедствий Перен предсказал ему с удивительной точностью. Но главное — это предсказание ему большой государственной карьеры.

Меж тем прорицатель Перен осел в Швеции и здесь узнал, что его восторженный поклонник стал министром внутренних дел России. С этого момента начинается новый тур их отношений.