Владимир Бурбелюк - Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 1. Русский морок

— Полный ажур или как у вас там во Франции говорят?

— Что вы говорите, простите? — Каштан подняла голову от бумаг.

— Мы реализовались. Теперь начинается самая важная стадия! — Ему хотелось продолжить и рассказать этой, как ему сообщил помощник Андропова, матерой шпионке свои мысли о том, что между НАТО и Варшавским Договором закончился паритет. Создание в США систем космического базирования для обнаружения и уничтожения наших баллистических ракет и широкомасштабное развертывание дозвуковых стратегических крылатых ракет привело к изменению соотношения ударных потенциалов не в нашу сторону, и этот стратегический конфликт может решить только постановка на вооружение малозаметных гиперзвуковых крылатых ракет большой дальности. Однако, подумав, он лишь сказал:

— Я, как вы понимаете, достаточно осведомлен о том, что делается у нас и что делают они. Вы владеете этим материалом давно, во Франции продвинулись в этом сегменте, они плодотворно работают, особенно по средствам управления полетом и наведения на цели, так информирует меня ваша линия «Х». Они смогли заложить четыре программы полета своей крылатки, а мы одну программу дубасим и ни фига сделать не можем!

— Иван Дмитриевич, — подала голос Дора Георгиевна, понимая, что надо отдалиться хотя бы на словах от этого, как она выразилась мысленно про себя, «трю муар», «черной дыры», — вот только не совсем понятна моя роль в этом вашем оборонном комплексе. Как вы знаете, я оперативник [53] Оперативный сотрудник «легальной» резидентуры в ДЗК (длительная заграничная командировка) в развитой стране западного мира, работающий «в поле» по линии научно-технической разведки («Икс», «X») или внешней контрразведки («КР»), или оперативный сотрудник действующего резерва КГБ «под крышей» в учреждении в СССР на подготовке к ДЗК по этой линии. ПГУ КГБ, специалист по Франции, добытчик научно-технической информации, и не более того. В чем моя роль? — Дора Георгиевна пыталась заранее понять, чего хочет от нее этот властный и напористый партийный деятель, заручившийся поддержкой самого председателя, а может, и кого повыше.

«Меня поэтому-то и всадили в эту игру! Потому что знают! — Она понимала, что Андропов, возможно, и имел представление о том, что есть некая Каштан, которая почти двадцать лет без провалов, тонко и целеустремленно трудится не в самой престижной, по меркам ПГУ, стране, но ее результаты, а она это хорошо знала, всегда высоко оценивались в Большом Доме. — Шила в мешке не утаишь! Вот и начинает вылезать оно!»

— Иван Дмитриевич, так в чем моя роль? Чем могу быть полезна здесь, в самом центре «оборонной кузницы»? — переспросила, расширив вопрос, Каштан.

— Я вам скажу так, наведение в этих наших ракетах работает непрерывно, до точки встречи, как на отслеживаемую, а не на пролонгированную цель. Примерно такую задачу мы хотим поставить перед вами. — Он сказал эту фразу, примеряясь к ней, это был пробный шар. Оттого, как она поймет и ответит, он и решил строить свою беседу.

— Для этого нужны статистические алгоритмы расчетно-практических испытаний, или… — Она остановилась, увидев усмешку Ивана Дмитриевича.

— Вижу, волокете в нашем деле! — Сербин оценил ответ, но скептически спросил: — Образование где получили?

— Политехническая школа, по-французски Ecole Polytechnique, ее называют еще «Х», это инженерно-математическое образование, и еще Парижский Университет Сорбонна Universite de Paris, это гуманитарное.

— Хорошая подготовка! — удивленно, даже с восхищением заметил Сербин. — Ну, ладно, вижу, что знаете нашу кухню. Крылатые ракеты. Что скажете, исходя из своих наработок?

Каштан кивнула головой, эту тему, как и многие другие, она вела в резидентуре и, когда завотделом остановился, вписалась в разговор:

— Я два раза почти вплотную подошла к разработкам филиала Zenith Aviationна Лазурном Берегу. Результат наших усилий привел к тому, что Главный конструктор — это какая-то мистическая фигура, и все наши попытки найти его и пробить окончились ничем. Можно с уверенностью сказать, что среди разработчиков Фернан Хассманн присутствует, не говоря уже о его доминировании среди группы проектирования. По сути, конечно, он-то есть, но мы его достать не можем. Даже не знаем, какой он, как выглядит, где живет, с кем, — торопливо сказала Каштан и, понимая, что этого мало, добавила: — Генеральный подрядчик компания Zenith Aviation! — она перебирала в памяти все, что знала по этому вопросу, — у них группа разработчиков, проектировщиков, большинство испытаний проводят в Тихом океане.

— Знаю все эти дела. Плановое задание по заявке Государственной комиссии по военно-промышленным вопросам было спущено полгода назад, и ничего, никакого продвижения. Они там, на Западе, может быть, заделывают третье поколение, а вы там у себя ни ухом ни рылом. Мы стоим на месте, у нас провалы, когда летает, а когда и не летает, а если и выходит из пусковой, то летит неизвестно куда, на подрыв. Миллиарды профукали на эти истории с комплексами «Даль», «Памир», РЛС «Программа-2»… Вы, полковник, только принесли нам проектное название их гиперке — ASMP-A (Air-Sol Moyenne Portee), а уже создается ASN4G.У него уже четыре « g» [54] Отношение абсолютной величины линейного ускорения, вызванного негравитационными силами, к ускорению свободного падения на поверхности Земли. Будучи отношением двух сил, перегрузка является безразмерной величиной, однако часто перегрузка указывается в единицах ускорения свободного падения g. ! Мать моя женщина, уже стихами заговорил! А мы свои три «же» не можем получить!

Иван Дмитриевич встал и прошелся по кабинету, потом присел напротив и сказал:

— Давно эта тема у нас, еще в середине пятидесятых мы разрабатывали две СКР. «Буря» от Лавочкина и «Буран» от Мясищева.

Он снова поймал себя на мысли, что хочет рассказать ей, как «Буря» прошла все подготовительные испытания, показала себя превосходным изделием, а на последнем и предпоследнем пусках достигнута дальность 6,5 тысячи километров. СКР покрывала расстояние от берегов Волги до Камчатки, при этом отклонение от заданной траектории не превышало 4–7 километров.

Такие разработки, создание, испытание и приемка Государственной комиссией столь сложного изделия вместе со стартовыми позициями, другими наземными службами сегодня кажутся фантастическими, но они были! Потом, после предательства старшего офицера третьего управления ГРУ Д. Ф. Полякова (оперативный псевдоним в ФБР «Топхэт»), который хотел избежать натиска хрущевской военной и внешнеполитической доктрины, как он мотивировал свою измену, и старшего офицера специального отдела третьего научно-технического управления ГРУ О. В. Пеньковского, работавшего на ЦРУ и МИ-6, поступило распоряжение: «Работы прекратить, материалы уничтожить!»