Сергей Норка - Тень на ярком солнце [СИ litres]

– Неужели опыт бывшего морпеха настолько мал, что он не распознал в наружке дилетантов? – сказал он задумчиво Романову, детально изучив съемку. – Продолжай, Василий. У него через пару дней сдадут нервы. Что девица?

– Подцепила.

– Кого?

– Крейна. Сумела даже прослушку в его номере установить.

– Неплохо для начала. Но прослушка не нужна. В номере интересных разговоров не будет.

Девица позвонила вечером. Истеричным голосом она потребовала, чтобы Василий Ильич немедленно приехал. Сообщила адрес. Романов припарковался в указанном месте и помигал фарами. В голове роились различные мысли. Что вызвало истерику у опытной проститутки? Прилепин утверждал, что она готовый агент. И самый ценный в его организации. Она появилась внезапно и помахала ему рукой. Затем открыла заднюю дверь. Романов повернул голову и увидел, что на заднем сиденье сидит не она, а здоровенный детина, по габаритам не уступающий десантнику Романову. В полумраке он не узнал Хаета.

– Кто вы?! И какого черта… – Голос его был угрожающим.

Первая мысль была о том, что девица отклонилась от задания и нарвалась на криминал, который решил слегка ее выпотрошить. А заодно и ее сутенера, за которого могли принять Василия Ильича.

– Спокойно! Я не причиню вам зла, хотя, поверьте, у меня есть для этого достаточно оснований, – заговорил незнакомец вкрадчиво и с довольно заметным акцентом. – Пожалуйста, не дергайтесь, мне сзади гораздо удобнее вас стукнуть чем-нибудь, чем вам от меня отмахиваться. И, пожалуйста, положите руки на руль. Так, чтобы я это мог видеть.

Дверь опять открылась, но девушка не садилась.

– Рассчитайтесь с ней – она честно сделала то, что вы ей приказали. Не ее вина, что мы оказались умнее, – сказал незнакомец.

«Мог бы и сам заплатить, наглая свинья», – подумал Василий Ильич, но молча кинул на сиденье пятьсот долларов. Дверца захлопнулась, и агентесса растворилась в полумраке.

– Вот теперь можно и поговорить, – сказала «наглая свинья» миролюбивым тоном.

– Даже так! – хмыкнул десантник, прикидывая в уме, как уложить противника в случае необходимости.

– Не вижу повода для веселья.

– Как и я – для большого огорчения.

– Ну-ну… Это ведь не моего агента поймали за незаконной установкой прослушивающей аппаратуры.

– А чьего же?

– Вашего.

– И вы можете это доказать?

– Видеозаписи процесса установки и звукозаписи ее разговора с вами будет достаточно? Или предлагаете мне обратиться в полицию? Нет, я понимаю, если вы из КГБ, вас не посадят. Но в этом случае я вам гарантирую огромный дипломатический скандал.

– Ваш друг аккредитован при посольстве в качестве дипломата? – пожал плечами Романов, прекрасно владея информацией о статусе Крейна. – Нет? Надо же… Так, что там вы говорили про дипломатический скандал?

– А просто скандал вам не страшен?

– Нет. Ибо никто не станет его поднимать по столь незначительному поводу.

– Понятно…. Что ж, значит, я иду в полицию, – сказал морпех, впиваясь взглядом в лицо десантника.

Но оно приняло насмешливое выражение.

– Скатертью дорога, как у нас говорят. Вы так спешите выстрелить себе в ногу? – ухмыльнулся Романов, в глазах которого так и прыгали бесенята.

– Вы что имеете в виду? – Американец был несколько озадачен.

– Как отреагирует ваше руководство на такое развитие событий?

– Санкционирует все мои действия, разумеется. Никакой встречи здесь ни с кем не будет – я ее отменю.

«Интересно, что за встреча», – подумал Романов, но в ответ только усмехнулся:

– Вы так уверены? Чтобы не было никаких сомнений – мы расследуем дело об убийстве иностранца. И в рамках этого расследования мне предоставили сведения о вас как о возможном источнике информации. Как вы думаете, кто именно оказался столь любезен, что снабдил меня вашими именами и прочим?

– И кто же?

– Поскольку я не уверен в том, что этот наш с вами разговор не записывается, то никаких имен вслух называть не буду. Для вашей же, кстати, безопасности. Но вы меня поймете… – Романов жестом изобразил букву алфавита.

– Вы шутите?

– Можете проверить – доложите руководству. Я с интересом выслушаю ответ.

– Ваши предложения?

– Вы можете доложить руководству – это ваше право и обязанность, насколько я понимаю. А потом – в зависимости от результата – мы можем встретиться еще раз. Если, разумеется, вы захотите.

– И как я вас найду?

Романов протянул американцу визитку:

– Тут есть телефон.

– Я не только польщен, но и немного встревожен тем, что вы впервые пригласили меня в свое поместье, господин директор. Видимо, основания у вас более чем веские.

Тот, кого назвали директором, протянул гостю коробку с превосходными сигарами и сам щелкнул зажигалкой. Гость не спеша обрезал кончик сигары, прикурил и с наслаждением затянулся.

– Вы все такой же заядлый курильщик, как в студенческие годы, Роджер. Здоровье позволяет вам выкуривать по двенадцать сигар в день?

– Вполне, – сказал тот, кого назвали Роджером, про себя подумав: «Знает, подлец, даже количество сигар, которые я выкуриваю за день. Как тебе удалось взобраться так высоко? Тебе бы быть мелким шпиком в ФБР или в налоговой инспекции, а ты решаешь судьбы мира». – У нас мало времени, господин директор, – ответил он ударом на удар. – Через три часа, насколько я знаю, у вас встреча.

«Вот мерзавец. Все знает. Небось знает, с кем я встречаюсь», – подумал директор, но вслух сказал:

– Да, я действительно еду к президенту. Третий раз за этот месяц. Но я вызвал вас именно сюда, поскольку это одно из немногих мест в стране, где даже АНБ не сможет подслушать наш разговор. Поскольку речь пойдет о самой страшной тайне в истории нашей страны. – Директор сделал паузу, как бы собираясь с мыслями. Затем испытующе посмотрел на гостя: – Вы прочитали секретный доклад Бжезинского?

– Вы имеете в виду доклад от двенадцатого февраля?

– Совершенно верно.

– Конечно. Нас ознакомили с ним.

– Президента очень напугал этот доклад. Не знаю почему, но он вызвал именно меня и задал ряд неприятных вопросов, основным из которых был вопрос о причинах недостаточной работы нашей организации в деле обеспечения контроля США за миром. Как будто ЦРУ за это не отвечает. К концу 90-х в мире начала складываться ситуация, в которой США все больше и больше теряли позиции мирового лидера и распорядителя судеб людей и государств. Наибольшую озабоченность сейчас вызывает консолидация стран в рамках Европейского союза и его сближение с Россией. Да, да. Бжезинский правильно указал, что, пока русские живы, они никогда не согласятся на роль второстепенной державы, кою мы им уготовили. Совместные действия и особенно планы на будущее по борьбе с преступностью, включая наркоторговлю, серьезно тревожат Администрацию и нашу организацию. Необходимость нейтрализации этих процессов становится просто жгучей, что и привело к созданию в нашей организации специальной группы по планированию комплексной операции, главными целями которой становятся усмирение Европы, отчуждение России от Евросоюза и, главное, формирование обновленной сети центров и маршрутов наркотрафика в Восточном полушарии. В принципе, это нужно делать постоянно с некоторыми интервалами, чтобы держать наркокартели под контролем. И вы прекрасно знаете, Роджер, что приоритет в нашей новой концепции придавался переходу на воздушные и водные пути транспортировки наркотиков, создании опорных пунктов на севере и юге Европы, в Северной Африке и ЮВА. Производителем исходных материалов, как вы помните, должен был стать Афганистан, климат и почва которого наилучшим образом подходили для выращивания мака и производства опиума-сырца. Переработка сырца в героин отдавалась на откуп южным афганским провинциям и приграничным к Афганистану районам Пакистана. Переброска сырых опиатов в Европу должна была максимально сократиться за счет наращивания конечного чистого продукта Ваш замысел формирования логистических и одновременно управленческих центров в Албании и мусульманской части Югославии, конкретно в БиГ и Косово, в Польше и республиках Балтии, в Марокко и Таиланде был одобрен. Какие деньги были потрачены на расчленение Югославии, вы знаете. Ваши люди тогда прекрасно сработали в этой стране. Конечно, жертвы были велики, но я и сейчас уверен, что война была единственным средством достичь цели. Кроме того, косвенным бонусом для нас стало участие фактически всех членов НАТО в боевых действиях. К нашей авиационной группировке численностью в 500 единиц страны-члены добавили свои самолеты. Кто сорок, как Франция, кто три-четыре, но кровавой порукой мы повязали всех. А для этого нам пришлось начать процесс приема в НАТО новых членов, а на саммите НАТО принять основополагающую декларацию, согласно которой НАТО становилось высшим военно-политическим органом, чьи решения подлежат неукоснительному выполнению странами-членами в своей политике, включая деятельность в международных организациях и союзах.