Вячеслав Каликинский - Посол. Разорванный остров [publisher: 1С-Паблишинг]

Повисла неловкая пауза. Когда она стала затягиваться, Берг снова заговорил:

– Ваше французское произношение безупречно, ваше высокопревосходительство! Осмелюсь осведомиться – давно ли изволите жить в Париже?

– Вторую неделю, господин офицер, – снова рассмеялся японец. – Однако должен вам признаться, что некоторое время назад я прожил в Европе целых шесть лет. И за это время выучился говорить и по-французски, и по-фламандски, и по-немецки. Сожалею, что пока не знаю русского языка, ибо Париж для меня – лишь короткая остановка на пути в Россию.

– Вот как? – удивился Берг. – Сие очень приятно, ваше высокопревосходительство! Вы, смею предположить, едете в Россию в составе военной миссии вашей страны?

– Нет, – отчего-то вздохнул Эномото. – Мой император оказал мне честь, назначив Чрезвычайным и Полномочным Посланником в вашу страну…

– О-о! – только и смог выдавить из себя Берг. – Простите ещё раз, ваше высокопревосходительство!

– Перестаньте тянуться, господин прапорщик! Его величество Александр II ещё не принял из моих рук верительных грамот. Только в этом случае я обрету статус посланника и останусь в России на продолжительное время. И надеюсь, тогда мы с вами продолжим наше приятное знакомство. Знакомство, начавшееся в столь необычном для военных людей месте – в модном салоне известного парижского мэтра!

Мужчины дружно рассмеялись – к удивлению приказчиков, одновременно вынесших из разных дверей объёмистые коробки с упакованными в них обновками.

На улице мужчины обменялись прощальными церемонными поклонами.

– Рад был познакомиться, господин Берг! Из французских газет я знаю, что его величество император Александр II нынче завершает свой визит в Англию. И мой мундир готов, так что я отбываю в вашу столицу в самое ближайшее время. Рад буду встретиться с вами в Петербурге, господин прапорщик! – японец снова поклонился. – Правда, я ещё не знаю, где буду жить и работать в русской столице. Тем не менее прошу вас навестить меня при первой возможности!

– Знакомство с вами – большая честь для меня, ваше высокопревосходительство! Однако боюсь, что ваш статус посланника, множество важных дел, кои вам предстоят в России, могут не предоставить мне такой возможности…

– Тем не менее прошу без лишних церемоний, господин Берг!

Зима и весна наступившего 1874 года стали для монаршего семейства Романовых хлопотными и весьма насыщенными событиями. Особенно богатым этот год для царской династии оказался на свадьбы.

Если браки и заключаются на небесах, то к брачным союзам монархов это утверждение никак не подходит. Тут всё определяет политика, в том числе и просчитанная на перспективу. Женятся не люди – в брак вступают малые и большие державы. Предтечей первой брака Романовых 1874 года в Европе стала Германия, ровно за три года до этого объединившаяся вокруг Пруссии под властью короля Вильгельма I. Став сильнейшим в военном смысле государством мира, объединённая Германия обеспокоила всю Европу, и в первую очередь – Россию и Англию. Что касается Франции, разгромленной немцами и пережившей в довершение ко всему весенний взрыв Парижской коммуны, то слово «уныние» было, пожалуй, самым мягким из всех определений, отражающих настрой во французском обществе.

Немцам нужно было срочно что-то противопоставить! Эта необходимость была для Александра тем более насущной, что накачивающая мускулы Германия была весьма недовольна русской антитурецкой политикой и симпатиями русского императора к порабощённой Болгарии. Таким противопоставлением могло и должно было стать глобальное улучшение отношений России и Англии.

Понимая необходимость этого, Александр отдавал себе отчёт и в том, что «склеить давно разбитое» будет чрезвычайно сложно. Главным препятствием были чрезвычайно сильные антирусские настроения британских государственных деятелей, и прежде всего – самой королевы Виктории. Красивая девятнадцатилетняя англичанка когда-то сводила с ума наследника русского престола, и сама мечтала увидеть его принцем-консортом туманного Альбиона.

Теперь красавица превратилась в тучную, вздорную по характеру вдову с тремя подбородками. Она редко кому улыбалась, а при слове «русский» или «Россия» лицо Виктории и вовсе каменело.

Если не принимать во внимание патологическую ненависть протестантки Виктории к русскому православию, которое она считала «византийским пережитком» и религией, оправдывающей деспотизм, то в отношениях Англии и России были две занозы. В политике – победоносные русские военные экспедиции генерала Кауфмана, всё ближе, к тревоге англичан, подбирающегося к Индии – главной жемчужине британской короны. Второй занозой была возмутительная, и при этом совершенно не маскируемая Александром его связь с Екатериной Долгорукой.

Первая причина недовольства и опасения британцев вызывала у Александра саркастическую улыбку – русский самодержец знал о смехотворности подозрений относительно продвижения России на юг, но язвительные комментарии и прозрачные намёки английских газет на скандальные факты из его личной жизни вызывали у него сильнейшее раздражение. Получая из рук князя Горчакова очередную кипу английских газет с отчёркнутыми статьями о «русском адюльтере под сенью трона Романовых», Александр не раз в гневе швырял газеты на пол и запальчиво поминал канцлеру дедушку Крылова и его басню относительно соринки в чужом глазу и бревна в собственном.

– Как эта старая дура смеет упрекать меня в порочащих связях и разврате, ежели сама делит своё королевское ложе то с писателишкой Дизраэли, а то и вовсе с плебеем, собственным камердинером Брауном! Не иначе как перед тем, как затащить их в постель, она вешает вечером своё пуританское целомудрие в шкаф, вместе с париками и юбками!

И не было, пожалуй, ничего удивительного в том, что, получив в 1872 году письмо Виктории, в котором она от имени младшего сына Альфреда просила для него руки великой княжны Марии, Александр обрадовался возможности отыграться. Под его диктовку великая княжна тут же написала принцу вежливый отказ – полив, отметим справедливости ради, его слезами разочарования. Надо ли говорить, что унизительный для английского королевского дома отказ «русских варваров» привёл Викторию в настоящее бешенство!

Между тем со своим будущим женихом единственная и любимая дочь Александра II Великая княжна Мария познакомилась за два года до этого в Дармштадте, столице герцогства Гессен и Рейн. Венценосный жених именовался принцем Альфредом Эрнстом Альбертом фон Саксен-Кобург и Гота, герцогом Эдинбургским, графом Ульстера и Кента.