Кемель Токаев - Не жалея жизни

— Теперь власть в наших руках! Теперь мы будем омывать руки в большевистской крови, — говорил Мартынюк, радуясь при освобождении из тюрьмы. — Я не остановлюсь, пока собственноручно не расстреляю сто большевиков.

Однажды, получив данные, что в пос. Калиновском скрывается бывший член уездного исполкома Остапенко, Мартынюк выслал туда группу под командой Черникова. За нею последовал и сам. Он думал, что напал на след работника ЧК Оспенникова. Но перепутал фамилии.

— Нет! Не он! — заявил Мартынюк, когда увидел арестованного Остапенко. Но все-таки предложил конвоирам всыпать ему. Конвоиры избили Остапенко прикладами и доставили его в кустанайскую тюрьму.

Мартынюк радовался, когда был арестован в Семиозерной волости Василий Кузьмич Моисеев, член Кустанайского ревтрибунала.

Через несколько дней Моисеева вызвали на допрос. За столом сидели трое: следователь, председатель следственной комиссии Федорович и его заместитель — Мартынюк.

— Пиши! — сказал Мартынюк следователю, встав с места. — Теперь даю показания я: сидящий здесь арестованный Моисеев являлся организатором Красной гвардии…

— Неправда! — прервал его Моисеев.

— Правда. Это было объявлено в газете красной банды. А еще скажу, что сидящий организатор Красной гвардии выносил постановление об освобождении меня из тюрьмы под залог в десять тысяч рублей.

— Неправда! — опять заявил Моисеев. — Покажите это постановление, если оно было.

Мартынюк вскочил со стула, хотел что-то сказать, но его остановил Федорович:

— Довольно, голубчик, довольно вам сводить личные счеты!

— Какие еще счеты! — вспыхнул Мартынюк. — Пусть ответит, кто расстрелял барона Шиллинга.

— Не знаю, — бросил Моисеев.

— Ух, кровопийцы! — злился Мартынюк. Неизвестно, что было бы дальше, если бы его Федорович не увел…

Довольно быстро расправился Мартынюк и с Перцевым, который допрашивал его в апреле, после ареста за контрреволюционный мятеж. Положения их переменились. Перцев тоже явился добровольно для сдачи дел и тут же был арестован. Но Мартынюк возиться с ним не хотел. «Расстрелян при попытке к бегству» написал он на деле и отправил Перцева под конвоем на расстрел. На самом деле Перцев никуда не бежал. Под вечер двое верховых, вооруженных шашками, конвоировали Перцева по улице (ныне Гоголя) в сторону вокзала. Руки у него были связаны за спиной. Прохожие обратили внимание на это шествие. Любопытные пошли следом за ними. Перцев шел твердой походкой, с поднятой вверх головой, ничем не проявлял своего беспокойства. Он и не думал бежать. Пройдя улицу Актюбинскую, белогвардейцы выстрелили один за другим в арестованного. Перцев упал. Один из конвоиров спрыгнул с коня, торопливо снял сапоги с трупа, затем оба быстрым галопом поскакали к центру города.

Месяца два спустя к Мартынюку обратился офицер алашордынской милиции Акжолов, сообщив, что он знает, где скрывается председатель ревтрибунала Дощанов.

— Где?! — обрадовался Мартынюк.

— В своем ауле…

Был срочно собран отряд карателей и в сопровождении Акжолова отправлен для поимки и ареста Дощанова. В этот день тот действительно находился в своем ауле. Каратели арестовали его, повезли в Кустанай. Но у Акжолова зудели ладони: он помнил приказ главаря алашордынцев Букейханова: «Коммунистов-казахов не щадить!..» Спровоцировав белогвардейцев будто следом на выручку Дощанову идет погоня из аула, он организовал зверское убийство Дощанова между логом Конай и Ортанбайсай (ныне земли Краснопартизанского совхоза), в 17 километрах от Кустаная.

В стихотворном романе «Омар Сибирский», в воспоминаниях, статьях встречается фамилия Акжолова как предателя и убийцы Дощанова. Однако никто не называет его имени и не дает каких-либо сведений о нем. Я предположил, что если он был реальной личностью, то не мог уйти из поля зрения ЧК. Решил организовать поиск материалов об Акжолове. И нашел. Подробности розыска будут изложены в книге.

Начал я эту работу с организации встречи с еще одной дочерью Дощанова — Алимой, жившей на станции Тобол в 90 километрах от Кустаная. Когда ехал к ней, на семнадцатом километре сошел с машины. На месте гибели Омара Дощанова высится памятник. На нем написано:

Молча постоял на этом месте несколько минут, мысленно представил себе трагедию, разыгравшуюся тут около шестидесяти лет назад…

С весны 1919 года в Кустанайском уезде назревало восстание против Колчака. Готовили его местные большевики во главе с талантливым организатором Михаилом Георгиевичем Летуновым.

Большевики рассматривали подготовку восстания как часть всенародного восстания на Южном Урале и в Сибири. Вопреки общему плану подпольных большевистских организаций, представитель эсеровских боевых дружин А. Жиляев в последних числах марта организовал преждевременное нападение на колчаковскую милицию в поселке Долбушинском, а оттуда со своей малочисленной группой (8 человек) и присоединившейся частью крестьян поселка направился в Боровое, где также разоружил и рассеял незначительный отряд колчаковской милиции [67] П. М. Пахмурный. Коммунистическая партия — организатор партизанского движения в Казахстане. Алма-Ата, «Казахстан», 1965, стр. 207—208. .

Из-за поспешности Жиляева восстание началось явно ранее намеченного срока. Несмотря на это М. Г. Летунов поддержал его, дал указание всем группам и боевым дружинам немедленно прибыть в Боровое на помощь восставшим. Однако Жиляев обвинил его в том, что прибыл он в Боровое «на другой день утром, когда с колчаковской властью было все покончено» [68] «Красные партизаны Кустаная». М. — Алма-Ата, 1934, стр. 77. . На этом основании претендовал на положение главнокомандующего повстанческой армией и предложил действительному организатору восстания роль адъютанта. Летунов, стремясь сохранить единство действий, согласился, лишь бы не погубить дела [69] «Борьба за власть Советов в кустанайских степях», стр. 90. . Начальником штаба был избран Н. И. Миляев.