Поль Кенни - Коплан открывает огонь

— И, разумеется, вы постараетесь меня убедить, что вы тут ни при чем, — иронически заметил Коплан. — Это неглупо...

Его собеседник терпеливо покачал головой, как будто он предусмотрел это возражение.

— Надеюсь, мы вместе найдем виновников этой преступной махинации, — сказал он, оживляясь. — Но я готов раньше дать вам доказательство, что Советский Союз не поддерживает сепаратистское движение, зарождающееся на ваших Антилах.

— Превосходно. Полагаю, вы не стоите и за похищением Ларше? — сыронизировал Коплан, верный своей тактике раздражать противника, чтобы заставить его сказать лишнее.

Тимолеон вставил свою реплику:

— Поставки оружия и похищение Ларше — дело рук одной и той же банды, вы увидите. Сосюр объединял эти дела.

Это полностью подтверждало предположения Франсиса.

— Ладно, — заключил он. — Выкладывайте ваши карты.

Человек в шелковом халате направил на гостя сигару.

— Два условия, — предупредил он. — Первое: никаких неприятностей для Тимолеона, когда он вернется в Фор-де-Франс; вы теперь знаете, что он один из моих информаторов.

— Согласен.

— Второе: когда выяснится правда, вы опубликуете ее в ваших газетах. Она должна быть распространена по всей Европе и в Карибском бассейне.

Коплан нахмурил брови.

— Вы подозреваете американцев?

Лицо европейца покраснело. В серых глазах блеснули молнии.

— После Кубы они не прекращают подрывных действий в европейских владениях на Антилах, — ответил он. — Их цель ясна: они хотят спровоцировать запрещение коммунистических партий властями этих территорий. Они не гнушаются ловить рыбу в мутной воде, и это надо показать публично.

Коплан задумался.

— Какова бы ни была реальность, о ней станет известно, — уверил он. — Мы никого не будем щадить, даже союзника, можете быть уверены. Но на чем основывается ваше убеждение?

Мулат произнес:

— Они готовят выступления, субсидируя людей наших партий долларами... Золотыми долларами.

— Ваш аргумент ничего не стоит, — отрезал Коплан. — Китайские коммунисты действуют так же.

Эта энергичная реплика привела Джонса и Тимолеона в некоторое замешательство. Затем Джонс, опомнившись, резко сказал:

— Как бы там ни было, я никогда не встречал в этом секторе китайца. А ЦРУ, напротив, плетет свои заговоры отовсюду. Здесь, в Британской Гвиане, в стране, которая пользуется полной автономией, в стране, управляемой правительством, глава которого принадлежит к крайней левой партии, американцы сумели устроить две военные базы. Они всеми способами стараются превратить Карибское море в контролируемое ими озеро.

Коплан не собирался продолжать эту ученую дискуссию.

— По какой цепочке вы дошли до Джорджтауна? — спросил он, соединив кончики пальцев.

Джонс сделал глоток, чтобы скрыть свое недовольство.

— Тимолеон состоит в мартиникской коммунистической партии и информирует нас о настроении и планах ее руководителей, — сказал он. — Однажды он намекнул на арсенал, создающийся в Фор-де-Франсе под нашей эгидой. Он жаловался, что его не предупредили. Но я ничего об этом не слышал. В Москве просто обомлели, когда я в свою очередь спросил, почему меня не поставили в известность.

Внимательно слушавший Коплан машинально взял сигарету.

— Я получил задание выяснить эту историю, — продолжал Джонс. — Для начала Тимолеон заманил в ловушку хозяина дома, где спрятано оружие.

— Сиприана Рикара? Вы взяли его?

— Он здесь, — сказал советский агент. — Вы сможете с ним поговорить, если захотите. Заставив его исчезнуть, я пресекал поставки, это было моей первой целью. Затем мы допросили Рикара. Он утверждал, что ничего не знает: он предоставил свой погреб и подземелье, потому что его друг Сосюр этого почти потребовал во имя дела. Но он твердо верил, что оружие прислано из Москвы для освобождения Мартиники.

— И с этого момента Тимолеон стал следить за Сосюром, — закончил Коплан. — С какого числа точно?

Мулат уточнил:

— С десятого ноября... Не очень давно.

— Какие контакты у него были здесь?

— Вот какие, — ответил Джонс с язвительным удовлетворением. — Он общался только с англичанами и американцами... Но пока что мы не смогли установить, кто из них участвует в этой махинации. Мы на мертвой точке. Может быть, у вас есть другие сведения?

Коплан молниеносно анализировал элементы дела, пытаясь определить их взаимное положение и то, как он может это использовать.

Затем он откровенно сказал о своей проблеме:

— Для меня главное найти Ларше, живого или мертвого. Я наткнулся на этот склад на улице Антуана Сиже, допрашивая одного субъекта, которого вы, Тимолеон, конечно, знаете: Альфонс Пуарье.

Тот кивнул головой.

— Ну да! Скандалист, не очень умен, часто появляется вместе с Гюставом. Вот видите, мы и пересеклись.

— Сосюр отправил отсюда письмо, в котором Ларше успокаивает свою семью, — продолжал Коплан. — Кстати, письмо — фальшивка. По-моему, плантатор был убит на Мартинике. Шантаж французских властей с целью отсрочить начало процесса в Париже не достигнет цели, если я смогу доказать, что Ларше убили задолго до первого заседания.

Джонс остановил на Франсисе проницательный взгляд.

— Наши интересы связаны. Я полагаю, вы больше в этом не сомневаетесь. Объединим наши усилия.

— Охотно. Но как?

Джонс вновь раскурил потухшую сигару. Он выдохнул дым в потолок и сказал, глядя, как лопасти вентилятора разгоняют облако.

— Мы, русские, проводим в данный момент политику разрядки в отношении Запада, и я вынужден избегать столкновения с американскими службами, действующими на Антилах. У вас свободные руки, но мало технических возможностей в Британской Гвиане. Я предоставлю в ваше распоряжение моих людей, мои средства, мои связи. А вы...

— А я...

— Вы наносите удар.

Коплан долго мял подбородок. Теперь он лучше понимал заботу, предметом которой стал.

Расчет советского резидента заключался в том, чтобы сорвать провокацию и не попасть в ловушку, поставленную противником. Для Франсиса помощь, предложенная Джонсом, была серьезным подспорьем. К тому же русский предлагал ее безвозмездно.

— Я согласен, но с одним условием: я сам буду решать, что необходимо предпринимать.

— И один будете нести ответственность. Это я и имел в виду, — поспешил добавить Джонс. — Какова ваша программа?

— Я еще не переварил нападение, — признался Франсис. — Кое-что проясняется. У Сосюра был радиопередатчик, который транслировал нашу беседу. Следует ли из этого, что сообщники заранее приговорили его к смерти?

Тимолеон и его шеф помрачнели. Коплан объяснил:

— Они хотели услышать мои вопросы, потому что Сосюр не мог им повторить их, понимаете?