Жерар Вилье - Цейлонские парии

В отличие от остальных комнат монастыря в кабинете учителя имелся кондиционер — аппарат американского производства, привезенный контрабандой из Индии и стоивший здесь целое состояние. А в гараже «Квинз-отеля» стоял принадлежавший Захиру «кадиллак-эльдорадо». Машину подарил ему высокопоставленный чиновник из Коломбо, занимавшийся перепродажей импортных автомобилей. Иностранные туристы и дипломаты имели право ввозить на Цейлон свои машины, уплатив чудовищную таможенную пошлину, но не имели права увозить их с собой обратно. Государство выкупало у них автомобили по официально установленным расценкам — в десять раз ниже реальной стоимости.

Так руководитель общины стал обладателем «кадиллака», ранее принадлежавшего послу одной из зарубежных стран. Это значительно повысило его авторитет: учитель давно понял, что бедность вождя — плохая приманка для народа.

Из-за длинного носа и очень темного цвета лица Захира можно было принять за тамила. На самом же деле он принадлежал к благородной касте браминов и питал воинствующее презрение к простым цейлонцам, помещая их в иерархии живых существ после коров и обезьян.

Сейчас учителю хотелось, чтобы предстоящие нескольку часов поскорее остались позади. Совсем скоро должна была исполниться его двадцатилетняя мечта: стать первостепенным политическим и религиозным деятелем. Сегодня назначена решающая встреча с необычайно важным посетителем.

Захир нервно встал, подошел к окну и погрузился в созерцание озера Канди и ярко-зеленых гор, покрытых лесом, еще не тронутым топором лесоруба. На губах Роанны Захира заиграла мечтательная улыбка. Он думал о том времени, когда Цейлон полностью перейдет в руки буддистов, когда правительство страны будет беспрекословно выполнять его указания. Чтобы этого достичь, учитель готовился заключить союз с самим дьяволом. Дьявола звали Иван Гончаров. Он был офицером-оперативником ГРУ, коммунистом и атеистом, но владел бесценной для буддистов реликвией — зубом Будды. Реликвией, которую он, учитель Захир, вскоре продемонстрирует толпам восторженных верующих.

Специально для этой реликвии он построит храм, превосходящий по своему величию знаменитый Восьмиугольный храм, стоящий рядом с монастырем.

Захир вздрогнул, услышав звонок: звенел серебряный колокольчик, висящий над дверью.

Посетитель прибыл. Учитель постарался скрыть свое возбуждение и напустил на себя суровый вид. Смерть Рамасуги должна была послужить ему неплохой разменной монетой, хоть сам Захир нисколько не сокрушался по поводу смерти бестолкового «бику», провалившего свое задание...

— Он вошел, — сказал Малко, опуская бинокль.

«Мерседес» Свани стоял на безлюдной тропе, проходившей над озером Канди. На другой стороне озера виднелись сероватые постройки обители Роанны Захира. У деревянных ворот стоял автомобиль, и его владелец только что прошел во двор, закрытый для простых смертных. Это был Иван Гончаров. Под мышкой он нес большой сверток.

— Русский принес зуб, — уверенно произнесла Свани.

Они приехали в Канди на рассвете. Сначала отправились в Восьмиугольный храм, где хранился другой зуб, но Малко увидел лишь небольшую позолоченную дагобу, окруженную оградой из резного белого камня. Посетителей держали на почтительном расстоянии от реликвии, и лишь раз в году, в крупнейший буддийский праздник, зуб выставляли для обозрения в окружении целого стада празднично украшенных слонов. В остальное время Канди был скромным стареньким городком с многочисленными чайными плантациями и гораздо более прохладным, чем в столице, климатом.

— Нужно прибрать эту реликвию к рукам, — сказал Малко. — У нас ей будет лучше.

Свани с изумлением посмотрела ему в глаза, стараясь понять, не шутит ли он.

— Это невозможно! — воскликнула она. — Они вас убьют. Это все равно что похитить в Риме святую плащаницу...

Но австриец уже принял решение. Он стряхнул с костюма пыль и улыбнулся Свани:

— Вы мне поможете?

Иван Гончаров аккуратно развернул белый шелк и достал реликвию. Она была заключена в крохотную золотую дагобу, точно такую же, как та, что располагалась в Восьмиугольном храме, только гораздо меньших размеров.

Русский протянул дагобу учителю. Захир благоговейно принял ее и поставил на красную бархатную подушку. Оба помолчали. Затем Гончаров вынул из кармана свернутые в трубку бумаги и положил их рядом с реликвией.

— Здесь документы, подтверждающие подлинность этой вещи, — пояснил русский. — Когда далай-ламе и нескольким его сторонникам пришлось покинуть Тибет, они унесли с собой этот зуб, веками хранившийся в тамошнем монастыре.

Захир слушал довольно рассеянно. Ему не терпелось остаться наедине со священным зубом. Это была лучшая минута в его жизни. Благодаря золотой дагобе он сравнялся, с величайшими религиозными вождями острова. Его лицо будто осветилось изнутри. Внезапно у него возникло ужасное подозрение.

— Как я проверю, действительно ли зуб находится внутри этой дагобы? — недоверчиво спросил он.

Гончаров улыбнулся без тени обиды и указал на тонкую границу посредине между верхней и нижней частью дагобы.

— Она развинчивается, — пояснил он. — Зуб лежит внутри, в специальной полости. Вы можете его увидеть и пощупать.

Учитель облегченно вздохнул. Гончаров продолжал:

— Мне поручено передать вам благодарность от моего руководства за помощь, которую вы нам оказали. Наша работа продолжается, и я надеюсь, что впредь наше сотрудничество будет не менее плодотворным.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — нехотя ответил старейшина, не сводя глаз с бесценной святыни.

Ивану Гончарову не терпелось вернуться в Коломбо, чтобы проверить, покончено ли со Свани, и заняться Дианой. Атмосфера монастыря тяготила его. Будучи убежденным атеистом, он довольно неохотно союзничал с такими далекими от социализма людьми, как преподобный Захир. Низко поклонившись учителю, он вышел на улицу и с наслаждением вдохнул прохладный воздух. Старый морщинистый «бику» плотно закрыл за ним дверь и вновь погрузился в медитацию, сильно смахивающую на послеобеденную дрему.

Едва лишь машина Гончарова свернула на дорогу, ведущую в Канди, Малко и Свани устремились вперед. Малко постучал. Сонный старичок-монах приоткрыл дверь, решив, что предыдущий посетитель что-то забыл. Когда он понял свою ошибку, Малко уже успел войти. «Бику» хотел оттолкнуть его, но следом за Малко входила Свани.

— Где учитель? — спросила она у старика.

— Наверху... — пролепетал тот. — Но кто вы такие? Я должен сначала сообщить о вашем визите...

Не ответив, они начали подниматься по лестнице. Монах пронзительно закричал, поднимая тревогу. Малко понял, что через несколько минут весь монастырь поднимется на ноги.