Антоний Фердинанд Оссендовский - Мирные завоеватели [Избранные сочинения. Том IV]

Успокоение Вотана объяснялось полной уверенностью, что Нохвицкий вскоре будет для него безопасен; знакомый чиновник передал ему, что за Нохвицким установлен очень строгий надзор, который уже дал некоторые неопровержимые доказательства связи его с другим человеком, навлекшим на себя подозрение властей.

Человек этот был молодой Салис Швабе. Брат английского коммерческого агента, пользующегося репутацией великобританского дипломата и человека независимого и богатого, молодой Салис Швабе был очень неосторожен. Он собирал различные сведения и, не стесняясь, заносил их в свою записную книгу и имел эти сведения при себе. Ничего поэтому не стоило подкупить лакея, бойкого молодого китайца, который, вскоре после свидания с вызвавшим его к себе Вотаном, принес ему записную книжку своего хозяина и, получив за нее вознаграждение, ушел молчаливый, улыбающийся непроницаемой улыбкой.

Для обоих братьев Швабе наступили тяжелые дни. Полетели телеграммы в Лондон и Петербург. В конце концов великобританское правительство сделало очень строгое внушение своему коммерческому агенту и, признав его слишком бестактным для того, чтобы занимать ответственный пост в чужой стране, отозвало его в Лондон. На первом английском пароходе, пришедшем в порт из Америки, оба брата покинули гостеприимный русский берег.

Оставалось лишь задержать Нохвицкого, и Вотан с минуты на минуту ожидал известия об этом. Но Нохвицкий как в воду канул; он пропал так же бесследно, как пропадал тогда, когда обладал телеграммой, предающей в руки правосудия фирму «Артиг и Вейс» и ее руководителя. Но Вотан знал, что Нохвицкий должен появиться так же неожиданно, как появлялся раньше, но что в этот раз его появление будет угрожать непосредственной опасностью Вотану. Старик пенял на себя, что не мог обуздать своей радости и что поступил, как неосторожный юноша. Это раздражало и тревожило старика, и он не знал, что предпринять и как спастись от врага, готовящего ему неотразимый и неожиданный удар, в чем Вотан ни минуты не сомневался.

Тревожно жил город в то знойное лето и дождливую, гнилую осень. Много потрясающих событий пронеслось над городом. Имена Мукдена и Ляояна, кровавая эпопея Порт-Артура и мрачная драма, разыгравшаяся в водах Цусимской теснины — все это тяжелым бременем легло на чувства и умы жителей Тихоокеанского побережья. Как-то незаметно скользили среди них другие события, пришедшие из России и казавшиеся мелкими и случайными среди вихря, потрясающего огромную окраину.

Старый Вотан также недостаточно внимательно следил за тем, что происходило вокруг и что доносилось далеким откликом из-за Урала, где происходили бурные октябрьские дни, глубоко взволновавшие людское море. Вотан боялся за себя. Он просыпался с мыслью, что сегодня нападет на него Нохвицкий, этот неизвестно откуда взявшийся враг, заставивший бояться могущественного Вотана впервые в жизни.

И враг этот бросил вызов.

Двадцать шестого октября в магазин «Артиг и Вейс» вошел толстый китаец и передал одному из приказчиков письмо, прося вручить его Вотану. Сам же он, повертевшись в магазине, незаметно вышел, и никто не обратил на это обычное событие никакого внимания. Каково же было удивление приказчиков, когда в магазине появился сам управляющий и начал расспрашивать о китайце, принесшем письмо. Много жестоких упреков посыпалось на голову оторопевших и испуганных приказчиков. Они с трепетом смотрели на красное от гнева лицо и дрожащие губы Вотана.

Причина гнева и тревоги старого управляющего торгового дома «Артиг и Вейс» была понятна.

Китаец доставил ему письмо от Нохвицкого, писавшего, что он бесповоротно решил разоблачить деятельность фирмы и назвать лиц, принимающих участие в шпионской и осведомительной деятельности в пользу Германии и иностранных держав несмотря на то, что они пользовались гостеприимством и покровительством России. Нохвицкий в письме своем заявлял, что не остановится ни перед чем и что выдаст даже самого себя, если понадобится, но не позволит, чтобы в России долее существовала германская торговая фирма, не только служащая враждебным государствам, но радующаяся несчастью вскормившей ее страны.

Письмо заканчивалось словами:

«Ждите меня!»

И Вотан ждал.

Ждать, однако, ему пришлось недолго. Двадцать восьмого октября к нему по телефону позвонил важный чиновник, живший в его доме и, не называя себя, сказал:

— Я должен предупредить вас, что к нам поступило заявление Нохвицкого, который указывает на весьма компрометирующую вас деятельность вашего универсального магазина и перечисляет места и обстоятельства, при которых происходили события, могущие послужить во вред вам и фирме. Самое важное из всего этого, однако, заявление Нохвицкого, что он, одновременно с донесением нам, делает такое же сообщение и другим учреждениям и лицам.

«Началось!..» — подумал старик, и сердце в нем упало.

— Что же делать?..

Вопрос этот, заданный робким, нерешительным голосом, с головой выдавал всегда самоуверенного и важного Вотана.

Это почувствовал чиновник и после долгого молчания ответил вопросом:

— А скажите, вы очень опасаетесь этих разоблачений?

В старом Вотане, испытанном в боях с жизненными обстоятельствами, вдруг поднялось чувство самозащиты.

«Мы еще поборемся!» — подумал он, и тотчас же голос его приобрел прежний уверенный тон и убедительность.

Старик заговорил:

— Вы знаете, — сказал он, — что от злого человека не убережешься, а Нохвицкий не только злой человек, но и недовольный мною, так как я не принял его на службу торгового дома «Артиг и Вейс».

— Однако, — продолжал чиновник, — имейте в виду, что мы принуждены будем обратить внимание на поданное нам заявление Нохвицкого.

— Конечно! — прежним бодрым голосом ответил Вотан. — Я сам вас прошу об этом. Это нужно выяснить и раз навсегда прекратить все эти нелепые слухи о какой-то особенной роли нашего магазина.

На этом разговор прекратился, и Вотан начал действовать. Прежде всего, он уничтожил черновики всех телеграмм, посылавшихся им в Берлин, а затем позвонил в контору. Ему откликнулся один из молодых приказчиков. Вотан приказал ему позвать к телефону Мюльферта.

Когда старик подошел к телефону, между ним и Вотаном произошел следующий разговор:

— Слушайте, Мюльферт, и ничего не отвечайте! — начал Вотан. — Вы найдете в левом ящике моего стола ключ, откроете им железный ящик, где найдете ключ от зеленого несгораемого шкафа, стоящего между двумя окнами. Вы повернете ключ четырнадцать раз, поставивши сигнальный круг последовательно на буквы, составляющие слово «Эльфрида». Из шкафа вы вынете два кожаных портфеля и постараетесь незаметно принести их домой. Я же за ними пришлю к вам своего человека!