Минель Левин - Тайна Орлиной сопки. Повести

— Но с Решетовым была женщина, — напомнил майор. — Я в этом совершенно уверен.

— Не спорю, — согласился полковник. — Однако ведь на нее еще надо выйти.

Урунов пригласил Колчина в комнату и принялся угощать.

— А в Гаграх мне больше всего понравился домик, где Леонид Утесов и Любовь Орлова снимались в «Веселых ребятах». Я эту картину сто раз крутил. — Он прищурил добрые глаза. — Теперь, что касается вашего вопроса. Я прилетел самолетом из Сочи. Можно проверить. Мой младший сын увлекается путешествиями и собирает авиабилеты. Вот смотрите, в этом конверте целая коллекция. Разумеется, здесь не только мои билеты. Еще он смотрит все фильмы о чужих странах… А вот и мой билет из Сочи.

— У вас большой сад, — заметил майор. — Продаете виноград, гранаты?

— Совсем немного. У меня самого семья — десять душ, — ответил Урунов.

— Тогда понятно.

— Однажды встретился оптовый покупатель, — вспомнил Урунов. — Хотел весь урожай закупить, да, видно, раздумал.

— Зачем же ему так много понадобилось?

— Кто его знает.

— А с этим человеком вы случайно не встречались? — Майор протянул снимок Решетова.

— Боюсь ошибиться.

— Может быть, он похож на того покупателя?

— Так ведь я его один раз всего и видел.

— А про яблоки разговор не заходил?

— Что-то, пожалуй, было…

— Ну-ка, постарайтесь вспомнить. Это очень важно.

— Было, вспомнил, — вздохнул с облегчением Урунов. — Он их вагонами отправлял на Север. А тут решил завезти гранаты и виноград.

— Правильно, — подхватил майор. — Это тот самый человек.

— Он что же, мошенник?

— Нет, жертва тяжкого преступления. Давайте уточним, когда вы его встретили? — спросил Колчин.

— В октябре, на Зеленом базаре. Я ведь только тогда и торговал.

— Он был один?

— Не помню. Все ходил, приценивался.

— А женщины с ним рядом не было?

Урунов задумался.

— Не могу ручаться.

— Я не тороплю, — сказал Колчин. — Но если что-нибудь всплывет в памяти, дайте знать.

Дианинов предложил Саидову кофе.

— Не откажусь. — Вид у подполковника был усталый. — Что касается Фазылова, — сказал он, опуская в чашечку кусочек рафинада, — так это скорее всего амурная история. Его пассия никуда не выезжала в октябре. Я проверил. К тому же она ярко выраженная горожанка, и вести с ней разговор на сельскохозяйственные темы бесполезно.

— В таком случае завтра разберитесь с Темировым, — сказал полковник.

— Но Рахимбаев высказался о нем предельно ясно.

— И тем не менее главное в нашей работе — подвергать сомнению даже очевидные факты.

— Хорошо, Владимир Сергеевич, я этим займусь. — Саидов с удовольствием сделал глоток. Кофе был крепким, горячим.

Пименов включил освещение внутри автобуса.

— Так мы хоть разглядим друг друга, — сказал он Колчину.

Широкая, слегка угловатая фигура водителя дышала здоровьем. Майор уже знал, что Пименова в сентябре прошлого года буквально заставили в порядке поощрения поехать на Черное море.

— Хорошо отдохнули? — спросил капитан.

— Да как вам сказать. Море, конечно, шикарное. Только я через две недели сбежал.

— Прямо домой?

— Не совсем. У меня родня в Николаеве. Вот уж где я отвел душу! — Он вдруг смешался. — Обещал им писать часто, но только одну телеграмму и отбил за это время.

Пименов достал из кармана автоматическую ручку «Ленинград».

— Вот если бы она сама писала.

— Позвольте вашу ручку, — сказал Колчин.

— Пожалуйста.

Майор сделал какую-то запись в своем блокноте.

Чернила оказались фиолетовые.

Он вернул ручку Пименову.

— Хорошо пишет. Кстати, где вы приобрели эту ручку?

— Не знаю, — чистосердечно признался шофер. — По-моему, я ее вообще не покупал.

— Как так?

— Да очень просто, — улыбнулся Пименов. — Однажды полез в карман — гляжу, ручка.

— Может, кто оставил в автобусе?

— Нет, — решительно сказал Пименов. — Просто она вдруг сама появилась в кармане.

— Фантастика! — заметил Колчин.

— Вот именно.

— А не связано ли это как-то с яблоками?

— Чего, чего?

— Ну шел разговор о яблоках, и вы решили записать неизвестные сорта или что-то в этом роде, случайно взяли чужую ручку.

— Нет!

— Хорошо, — сказал Колчин. — На всякий случай запишите мой номер телефона.

— С удовольствием. Мне самому интересно знать, откуда взялась ручка, и теперь я опять буду думать об этом.

— Еще один вопрос, — сказал майор. — Вы не помните, какими чернилами была заправлена ручка в тот момент, когда появилась у вас?

— Голубыми. Я потом везде искал такие чернила, уж очень они мне понравились. Но во всех магазинах были только фиолетовые.

Майор Колчин даже усомнился:

— Удивительное везение. И Урунов, судя по всему, сталкивался с Решетовым, и Пименов.

— Удача здесь ни при чем, — обронил Дианинов. — А вот закономерность вполне объяснима, потому что мы правильно наметили пути поиска. — Он усмехнулся. — Да у вас еще, как я понял, есть волшебное яблочко: катится по золотой тарелочке, показывает, что на свете делалось.

— Пожалуй, — согласился Колчин.

— Может, поделитесь этим чудом с товарищами?

— Несомненно, — заверил майор, подыгрывая полковнику. — От моего яблочка не убудет.

Саидов поздоровался с Темировым и вынул из кожаной куртки служебное удостоверение.

— Прошу, муаллим, — заискивающе произнес Темиров.

Саидов осмотрелся. Неказистая канцелярская мебель: однотумбовый стол и несколько стульев, обитых дешевой тканью. На столе лежали бумаги, прижатые к стеклу пузатым чайником с лиловыми разводами.

Темиров налил остывший чай в узорчатые пиалы и протянул одну из них гостю.

— Чем могу служить, муаллим?

Саидов не торопился с ответом. Темиров поправил воротник голубой трикотажной рубашки, застегнутой на все пуговицы. Серый двубортный костюм мешковато сидел на его долговязой фигуре. Обвислые, редкие усы придавали лицу меланхолическое выражение.

— В сентябре вам выдали путевку в Сочи, — сказал подполковник.

— Да, муаллим, — с готовностью подтвердил Темиров.

— А не помните, какого числа вы выехали с курорта? — поинтересовался Саидов.

Темиров неожиданно растерялся.

— Д-дело в том, — запинаясь, произнес он, — что я вообще никуда не выезжал.

— Как это понимать?

— Д-дело в том, — повторил Темиров, еще больше заикаясь, — что эту путевку оформили потом на мою жену Г-гулчехру Абдусаломову.

Гулчехра была в красно-белом платье из хан-атласа. Вышитая золотом тюбетейка, словно корона, венчала ее густые черные волосы.

— Чем могу быть полезной, муаллим?

— Осенью прошлого года вы отдыхали в Сочи, — напомнил подполковник.

— Да, — подтвердила Гулчехра. — Это была необыкновенная поездка. Я впервые увидела море.