Евгений Коршунов - Операция «Хамелеон» [трилогия]

Бледный юнец, длинноволосый, в форме явно не по нему, свисавшей с узких плеч мешком, нерешительно шагнул вперед из первой шеренги.

— Ты?

Юнец чуть заметно кивнул, и Кэннон вскинул кольт. Наемник, хватаясь за раздробленную левую ногу, рухнул на асфальт, воя нечеловеческим голосом. Его товарищи рванулись было к Кэннону, но не спускавший с них глаз Сэмми резанул пулеметной очередью поверх голов.

— Ни с места, ребята! — с издевкой крикнул он. Наемники отпрянули. Кэннон же, будто ничего не заметил, тщательно прицелился во вторую ногу воющего парня. Он добил его лишь пятым выстрелом — в голову, прострелив предварительно ноги и руки.

— Снимай, Пьер, снимай! — возбужденно вцепился в рукав Петра Дювалье. — Эти снимки тебя озолотят!

И, видя, что Петр не в силах пошевельнуться от ужаса, охватившего его при виде этого хладнокровного, садистского убийства, схватил фотокамеру и сам принялся фотографировать — спокойно, не торопясь, старательно строя кадр. Этот «бывший человек Жана Фоккара» умел все на свете.

Петр мельком взглянул на Грилло. Тот с наслаждением раскуривал сигарету с марихуаной, окурок которой он достал из нагрудного кармана.

— Ну? — уставился Кэннон на Мини‑Спайка. — А теперь я забираю вас всех под свою команду. Я сделаю из вас солдат, черт побери! Камикадзе! Смертников! Вы будете ходить в атаку впереди всех — до первой крови, которой вы смоете…

— Кончай болтать, ты… — злобно оборвал его Мини‑Спайк. — Ты убил мальчишку. И я клянусь, что это тебе не сойдет с рук. Мы живем в демократическом обществе и знаем наши права. Жаль только, что у нас в Англии нет смертной казни, а то болтаться бы тебе с пенькой на шее!

— Так! — зловеще протянул Кэннон. — Значит, ты отказываешься стать камикадзе? Кто еще? — Он обвел взглядом строй наемников: — Шаг вперед!

Несколько секунд ожидания — и наемники, человек десять, почти половина взвода, шагнули вперед. Кэннон оглянулся на Сэмми:

— Это не только трусы, это еще и дезертиры! Поступай с ними по законам военного времени.

— Снять форму, вы, подонки! — проревел Сэмми и поднял пулемет.

— Ты… — шагнул к нему Мини‑Спайк.

Пулеметная очередь почти в упор сломала его пополам. Он раскрыл рот и, хватаясь руками за живот, рухнул вперед, лицом вниз.

Остальные поспешно принялись сбрасывать с себя пятнистую форму и остались в одном белье.

— В грузовик! — приказал Сэмми и махнул своим командос. Те, с автоматами наготове, окружили арестованных, подталкивая их стволами автоматов к грузовику.

Сэмми приказал что‑то шоферу, грузовик тронулся, набрал скорость и скрылся за поворотом. Несколько минут прошло в тягостном молчании, и вдруг там, где скрылся грузовик, застучал пулемет Сэмми — деловито, сначала длинными очередями, потом короткими — и стих. Потом один за другим грохнули несколько выстрелов кольта.

За окном рассветало. И Петр вдруг подумал: который же раз уже он встречает рассвет на африканской земле? Он задул свечи, стоявшие перед ним на столике в старинном бронзовом подсвечнике, привезенном из Европы, наверное, еще португальцами, — электричества в Обоко не было с того самого дня, как федералы взяли Уарри. При отступлениигенаемники взорвали электростанцию, которая снабжала электроэнергией добрую половину Поречья.

Встал из кресла у камина, подошел к широченному, почти во всю стену окну и потянул за шнур раздвигающиеся тяжелые шторы.

Серый утренний свет проник в холл — пыльный, запущенный. Сам хозяин виллы, Эбахон, и весь его штаб две недели назад перебрались из Обоко в лепрозорий, крыши бараков которого были разрисованы большими красными крестами и не меньших размеров ярко‑голубыми буквами ООН: самолеты федералов, получивших наконец из Европы летчиков‑наемников, уже несколько раз кружили над лепрозорием, но, видимо, имели твердый приказ не бомбить его. Не бомбили они и Обоко, зато вываливали свой смертоносный груз на окрестные деревни, предавая их безжалостному уничтожению.

Петр взглянул на часы: ему было велено явиться сюда, на виллу главы мятежников, к шести утра, но сейчас уже было около семи, а Эбахона все не было.

— Уехал с вечера на юго‑восточный фронт, просил извинить, если опоздает, — сказал Петру все тот же знакомый ему капитан.

Капитан уже не выглядел так нарядно, как тогда, когда Петр увидел его впервые. Он заметно похудел, и давно не глаженный мундир висел на нем, как будто был с чужого плеча. Да и холодное высокомерие адъютанта сменилось теперь неуверенностью и беспокойством.

Жак, привезший Петра на своем «джипе», хмыкнул. Потом хлопнул Петра по плечу:

— Ладно, дожидайся. А я съезжу пока в штаб насчет боеприпасов. Мы на пределе…

Кодо‑2, отступив из Уарри, закрепилась милях в десяти от этого города, оседлав единственную дорогу на Обоко там, где она была зажата с одной стороны скалами, а с другой пропастью. Хуже обстояло дело на северном и юго‑восточном фронтах. В тот самый день, когда наемники перешли Бамуангу и двинулись на Луис, бросив на прорыв свои лучшие части, федералы взяли с моря Данди и в нескольких местах перешли реку Бамуэ, естественную северную границу Поречья.

Их колонны, смяв наемников и солдат мятежников, а затем уже почти не встречая сопротивления, двинулись с двух сторон на Обоко. Чтобы спасти положение, Рольф Штангер приказал частям, двигавшимся с боями на Луис, прекратить наступление и срочно отойти за Бамуангу. Затем Кодо‑5 и Кодо‑6 были брошены навстречу наступающим федералам и сумели остановить их — на севере в двухстах семидесяти и на юго‑востоке — почти— в ста милях от столицы Поречья. Зато другие части федералов переправились через Бамуангу выше и ниже Уарри и внезапной атакой с флангов выбили Кодо‑2 из города.

Но самое страшное для Эбахона было то, что Данди, нефтяная столица Поречья, и почти все месторождения «черного золота» оказались теперь в руках федералов. И Петр, зная об этом, мог предположить, зачем он опять понадобился его превосходительству…

Войтович оставил ему свой радиоприемник, и по вечерам в палатке, которую он делил с Жаком, Петр шарил в эфире, жадно ловя сообщение и комментарии о том, что происходит в Гвиании и Поречье. Корреспонденты, аккредитованные при штабе Штангера, с разрешения самого Эбахона передавали свои материалы — за хорошую мзду, разумеется, — с летчиками, время от времени прилетавшими на грузовых машинах без опознавательных знаков сначала на аэродром в Уарри, а после его падения — на секретный аэродром «Зет», построенный неподалеку от Обоко, прямо в буше. Там же базировались три легких самолета ВВС Поречья: три других были сбиты с земли ракетами федералов во время первых же боевых вылетов.