Евгений Коршунов - Операция «Хамелеон» [трилогия]

И хотя Петр всей душой чувствовал, что Элинор хочет поговорить с ним, разговора не получилось, Блейк нес какую‑то светскую чушь, а Эбахон вздыхал.

Лишь раз у Элинор вырвалось было:

— А помните, как Боб…

Но она сейчас же оборвала фразу и отвернулась, а Петр понял лишь одно: она все время думала о смерти Боба…

То, что произошло в Ули, потрясло ее, да и кого бы не потрясло? Петр видел, что даже его коллеги, немало понасмотревшиеся за свою бурную жизнь, неловкими фразами пытаются продемонстрировать свое показное хладнокровие.

…Рассказ о трагедии Ули потряс весь мир. Федеральное правительство немедленно опровергло утверждение, что жителей деревни вырезали его солдаты. Но западные газеты уже опубликовали страстное, полное боли письмо Элинор, призывающее спасти от геноцида народ идонго. Она умоляла женщин всего мира, Красный Крест, церковные организации, всех людей доброй воли оказать помощь жителям Поречья.

Она сама встречала первый самолет, прибывший на аэродром «Зет» среди бела дня с грузом подаренной одной из африканских стран сушеной рыбы и одеялами от комиссии ООН по беженцам. А потом вперемешку с продовольствием и медикаментами пошли оружие и боеприпасы. Они позволили Штангеру сорвать несколько попыток федералов прорваться в Обоко.

Сначала федералы не препятствовали полетам «гуманистов», как именовала западная пресса пилотов, поддерживающих воздушный мост. Затем они представили доказательства, полученные разведкой (это сделать было совсем нетрудно, особенно в Европе), о поставках оружия мятежникам и потребовали, чтобы самолеты с красными крестами совершали посадку в Луисе для предварительной инспекции с участием представителей ООН. Но Эбахон и Фонд помощи Поречью с возмущением отвергли это требование. Они не желали иметь дело с убийцами несчастных жителей Ули.

Федералы в ответ объявили о блокаде аэродрома «Зет», а их противники — о начале ночных полетов. И воздушный мост продолжал действовать.

Вот и сейчас Петр сидел перед пультом диспетчерского пункта в наушниках рядом с майором Купером, чье волевое лицо было сожжено дочерна годами, проведенными в тропиках. Сегодня было дежурство этого бывшего рядового шотландских стрелков, начинавшего свою карьеру проводником в Северной Африке еще во время второй мировой войны.

Все это о майоре Купере Петр узнал от Жака, бывшего частым гостем в наспех сколоченном в буше бараке, одна комната которого была оборудована под диспетчерскую, а в трех других жили наемники, обслуживающие аэродром.

Майор (он стал майором только в Поречье) был заядлый радиолюбитель и в свободное от дежурства время часами шарил в эфире.

Кроме Пауэла и Купера, в бараке жили австралиец Дэв Бейли, англичанин Ричард Джон и американец Хью Аффлик‑Грейвс. И о них Жак рассказывал Петру немало занятного.

Так худощавого, совершенно штатского на вид, с невыразительным лицом австралийца звали еще Чертовское Везенье. Ему было к пятидесяти, и он в действительности был когда‑то офицером — капитаном австралийских ВВС. В Конго командовал батальоном у Чомбе.

Однажды его «лендровер» наскочил на мину на пустынной дороге в буше. Его выбросило из машины, поломало три ребра, в правое бедро угодило девять осколков. Через два месяца он нарвался на мину опять, точно на том же самом месте, но она… не взорвалась. Вот тогда‑то и прилипла сказанная им в сердцах фраза:

— Чертовское везенье, ребята!

У Чертовского Везенья тоже было свое хобби. Все свободное время он мастерил самодельные мины: в дело шла жестяная банка из‑под пива или кока‑колы, взрывчатка, примитивный взрыватель, батарейка от фонаря… И когда Бейли узнавал, что на его самоделке кто‑нибудь подорвался, он ликовал.

Ричард Джон, тоже бывший офицер, отставной кавалерийский майор, слыл коллекционером. До Поречья он служил в войсках султана Омана, а теперь пополнял африканскими экспонатами свою похожую на музей квартиру в Сассексе. Здесь, в буше, он частенько и с удовольствием вспоминал о своих коллекциях серебра, оружия и ковров балучи, вывезенных из Аравии.

Самый молодой, розовощекий, упитанный блондин Хью Аффлик‑Грейвс, глуповатый чревоугодник, всем своим видом доказывал правдивость сведений о том, что его набожная матушка владеет где‑то в Калифорнии диетическим магазином «Здоровая пища». Сюда он завербовался, чтобы заработать на расширение дела. С прилетавшими летчиками он быстро нашел общий язык и теперь снабжал наемников самым паршивым и самым дешевым виски, которое только есть на свете. Разумеется, по ценам военного времени и только за доллары, фунты или франки.

— Слушай, сейчас начнется!

Купер подкрутил рукоятку настройки, и вдруг в уши Петра ворвался голос, громкий, будто его владелец был рядом:

— Хэлло, «Зет!» Хэлло, «Зет»! Это я, «Интрудер».

— Хэлло, Джерри! — заговорил Купер. — Это я, Купер.

— Хэлло, майор! Как там у вас погодка?

— Сыро, холодно и мерзко, как осенью в Лондоне.

— Ну вот, а мы хотели погреться. А где Желтый Медведь?

— Болтается где‑то здесь. Чуть было не насыпал соли на хвост Южноафриканцу.

— Хэлло, ребята. Конечно же, я здесь, черт возьми. Вы же знаете, что вам от меня никуда не деться… как от налогов или от смерти!

Купер подмигнул Петру: он, Желтый Медведь!

— Слушайте, ребята. И не надоело вам заниматься этим извозом? — продолжал Желтый Медведь.

— А тебе? — в тон ему ответил Джерри — «Интрудер».

— Мне за это хорошо платят.

— Вот и нам тоже. Тысячу в месяц, как и тебе.

— Вот если бы платили еще и за виски, — вздохнул Желтый Медведь и рассмеялся. — Раньше и это входило в контракт… — Он помолчал и вдруг заговорил деловым тоном: — «Интрудер»! Говорит Желтый Медведь! Ты далеко?

— Сейчас буду садиться, — спокойно отвечал Джерри.

— Так ты хочешь садиться, Джерри? — задумчиво протянул Желтый Медведь. — А что у тебя за груз?

— Продовольствие.

— А если врешь?

— Тогда садись за мной и можешь обнюхать меня и мою машину. Мы оба провоняли вяленой рыбой так, что, наверное, морщится сам господь бог со всеми своими ангелами! — не выдержал «Интрудер».

В наушниках послышался вздох Желтого Медведя.

— Валяй, Джерри, садись. Мне плевать на ваши продуктовые лавки. У меня приказ перехватывать только самолеты с оружием. — Он коротко хохотнул: — Да вот беда, как их различить в этой темноте?

— О'кэй! Давай свет, Купер!

— Свет! — приказал майор.

За стеклянной стеной вытянулись две цепочки красных огоньков.

— Вижу! — пробормотал «Интрудер».

— Мягкой посадки, Джерри, — напутствовал его Желтый Медведь. — Каждый раз любуюсь: чисто работаете даже в таких условиях!

— Спасибо, Медведь. Минут через пять брось пару гостинцев, а то твои черномазые, наверное, засиделись и рвутся повоевать.