Ирина Дегтярева - Капкан для MI6

Ему вроде бы открывалась прямая дорога в ВИИЯ. Но по здравом размышлении Юрий понял, что карьера военного — это те рамки, которые будут его сковывать всю жизнь. Состоятся поездки за границу — о них он мечтал пылко. Однако такие «поездки» врагу не пожелаешь — как правило, в район боевых действий. СССР активно принимал участие во всех заварушках на планете, в борьбе за коммунизм во всем мире. Следовательно, на век Дедова хватило бы горячих точек, до первой случайной пули, осколка, малярии или еще какой-нибудь тропической дряни.

У Юрия Дедова достало здравого смысла и полного отсутствия юношеской романтичности, чтобы смотреть на несколько шагов вперед. Да, с его упорством и целеустремленностью он мог бы стать генералом, лет через двадцать, если бы пережил лейтенантство. А именно лейтенантами-переводчиками и затыкали прорехи, образовавшиеся при попытке строительства коммунизма в отдаленных африканских странах. В итоге «здания» рухнули, похоронив под обломками многих безвестных наших советских военспецов, а заодно и экономики африканских стран, державшихся на вливаниях из Советского Союза.

Уже поступив в Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова на факультет «Экономика промышленности», в августе 1968 года Юрий узнал о вторжении войск в Чехословакию. Это утвердило его в решении не связывать свою жизнь с армией.

Окончив институт, он поступил в аспирантуру. Тогдашняя декан Александра Степановна Толстых к нему очень по-доброму отнеслась, зная, что он бедный студент, живущий в общежитии, хоть и на повышенную, но мизерную стипендию. Она же оставила его работать в институте. Юрий окончил курсы марксизма-ленинизма, стал секретарем партийной организации.

Юрий женился на Тамаре, аспирантке Плехановского, добиваясь ее целых три года. С его стороны это была патологическая привязанность. Он даже попал в больницу с нервным истощением, когда будущая жена ответила отказом на первое предложение Дедова стать его женой. Их было еще несколько, предложений, но согласие она дала только тогда, когда он клятвенно заверил ее, что она ни в чем и никогда не будет нуждаться…

В камере журчала вода в унитазе, находящемся за низкой загородкой. На принесенный ужин Дедов даже не взглянул. Он не хотел выбираться из-под одеяла, где смог хоть как-то отгородиться от сокамерников. Но вдруг Юрий сел на койке, уставившись в одну точку.

«Этот упертый следователь собирается вскрыть сумку. Да, найдет он для себя там кое-что… Но главное, вдруг не сработает механизм?» Дедов побледнел.

— Вам плохо? — тронул его за плечо молодой парень в клетчатой рубашке с небритым, словно серым от щетины, но искренне сочувствующим лицом. — Может, врача?

— Нет, нет, все нормально, — откликнулся Юрий.

— Вы молчите весь вечер. Иногда легче рассказать. За что вас?

— Самого главного коррупционера поймали, — с напускной иронией ответил он.

— Ну да! Сейчас вошло в моду охотиться на олигархов, — засмеялся парень.

— Только настоящие олигархи, те давно уже в бегах. Ловят мелочовку вроде меня. Для массовости.

— Доставили арестованного? — спросил у дежурного Ермилов.

Ему не очень нравилась идея возить Дедова на автозаке по городу. Проще самому было поехать в «Матросскую Тишину». Однако сегодня требовалось проводить следственные действия с понятыми, да и вывозить из здания прокуратуры дипломатический спецбагаж Олег Константинович не рискнул бы.

— Так точно, товарищ полковник. Вести?

— Адвокат Васильев приехал? Тогда пусть ведут.

— Сейчас в присутствии понятых и вашего адвоката будет вскрыта сумка. В ней содержатся ваши вещи? — обратился Ермилов к подследственному.

— Вы же знаете. Мои вещи. Чего спрашивать? — озлобленно огрызнулся Дедов. Но тут же спохватился: — Там есть коробка, металлическая. Она не моя. Думаю, об этом стоит заявить.

— Сейчас самое время, — кивнул Ермилов, записывая его слова в протокол. — Как она выглядит и кто вам ее дал?

— Металлическая. Вроде сейфа. Я не могу сказать, кто дал.

— Не хотите?

— Не хочу и не могу. — Юрий сидел с отрешенным видом, уставившись на чахлый кактус на подоконнике кабинета.

— Тогда, может, вы скажете, кому она предназначалась?

— Тому, кто позвонит и спросит про эту коробку, — инертно пояснил Юрий Леонидович.

— Понятно, — улыбнулся Ермилов, догадываясь, что в этой коробке содержится что-то, от чего хочет откреститься Дедов. — Тогда при понятых мы вскроем сумку. Егор, давай.

Ермилов взял в помощь практиканта-следователя — Егора Денисова. Тот горел желанием поучаствовать в исследовании дипломатического багажа.

— Это же известная вещь, товарищ полковник. — Еще час назад Егор, обрадованный тем, что его привлек к делу сам Ермилов, бегал по кабинету Олега, жестикулируя тонкими руками. — Они чего только не перевозят нелегально через границу. И оружие, и наркотики! Я вот слыхал, что в 1984 году в Швейцарию советские дипломаты пытались провезти девятитонный трейлер. Заявили его как дипломатический багаж. Ну, швейцарцы решили проверить, без досмотра не пускать. Разрешено, чтобы дипломатическая сумка весила не больше ста пятидесяти — двухсот килограммов. Открывают грузовичок, а там двести семь таких сумок, на каждой этикетки «Дипломатический багаж — не вскрывать». И всё, вынуждены были пропустить на свою территорию.

— Умерь свои аппетиты! Там найдешь семейные трусы и старые калоши, — подначивал практиканта Ермилов, забавляясь его юношеским пылом. Сам он таким в молодости не был. Олегу казалось, что он всегда отличался рассудительностью и здравым смыслом. Наверное, поэтому сейчас и занимает должность следователя по особо важным делам…

— Так, понятые поближе. Вскрываем.

Егор оторвал наклейки, снял пломбу.

— Как инкассаторская сумка, — не удержался Денисов от комментария.

И он как в воду глядел — тут же наткнулся на что-то заинтересовавшее его. Серый полиэтиленовый пакет, довольно объемный, и еще один такой же. Он заглянул в первый и с трудом сдержал эмоции, которые, правда, отчетливо проступили на его лице.

— Тут деньги. Доллары. Новенькие купюры.

— Погоди, — остановил его Ермилов и протянул ему резиновые перчатки, достав их из ящика письменного стола. — Проверим потом купюры на отпечатки.

Егор начал выкладывать на стол пачки, одну за другой. Скоро выросла приличная горка.

— Надо записать в протокол, сколько здесь, — потер лоб Олег.

— Полмиллиона, — подсказал Дедов из своего угла. Он так и не подошел к столу, когда вскрывали сумку.

— Все равно считать придется, — поморщился Ермилов.

— В пачке стодолларовые купюры, по сто штук в каждой, — снова подал голос Юрий Леонидович.