Павел Вежинов - Следы остаются

Хороши вечерние часы, когда солнце уже давно зашло, но ночной мрак все еще не опустился. Играть уже поздно, но зато сейчас ведутся самые приятные, самые интересные и задушевные разговоры, когда даже не успеваешь заметить, как быстро пролетает время.

В этот вечер ребята собрались во дворе большого дома. Их любимым местом была куча старого железа в углу двора, оставшегося после ремонта парового отопления. Ребята сидели в живописных позах на неудобных трубах и тихо разговаривали. Высоко, над глубоким двором-колодцем, уже темнело теплое июньское небо и заливало двор мягкими синими сумерками. Кое-где в домах начали вспыхивать широкие окна, но их свет все еще казался бледным, даже бледнее неба с его богатыми густыми тонами. Было тихо, и в тишине доносился легкий шум — где-то приятно позванивали посудой, тихо звучало радио, на белых занавесях, как на экране, мелькали причудливые фигуры, время от времени долетали человеческие голоса. Все это, вместе с приятным, соблазнительным благоуханием кухонь создавало какое-то особенное вечернее очарование, которое мальчики бессознательно, но глубоко чувствовали.

Они были приблизительно одного возраста — двенадцати-тринадцати лет, но Пешо выделялся среди них своими синими баскетбольными тапочками и высокой фигурой. Он был самым стройным и, вероятно, самым сильным. Глаза его были темными, горячими, его тонкая фигура дышала здоровьем и ловкостью. Вообще у него был спортивный вид, даже если и не считать тапок, вызывающих тайную зависть у всех мальчишек.

— Как бы не так! — недовольно отозвался он. — Если хочешь знать, советские МИГ самые быстрые в мире.

— Что да, то да! — охотно согласился Веселин. — Только мне хочется выдумать самолеты с еще большей скоростью.

Мальчики улыбнулись добродушно и с участием. Действительно, Веселин был известным изобретателем, самым известным во всей школе. Несколько лет тому назад он изобрел волчок, который вертелся в обе стороны. Но изобрести самолет быстрее, чем советские МИГ-и, это уж слишком. Веселин проверил взглядом эффект своих слов и опять задумался. Он был мальчиком небольшого роста, плечистый, с круглым добродушным лицом и стриженой круглой головой. Его зеленые глаза смотрели умно и живо.

— Представьте себе самолет, который летит со скоростью света! А, как вам это кажется!

На этот раз ребята засмеялись:

— Ну, ты многого захотел, — отозвался маленький, кудрявый, полненький Бебо. — Где ты ему подходящее место для аэродрома найдешь?

— Он будет взлетать прямо вверх.

— Хорошо. А садиться?

— А садиться будет прямо вниз, — засмеялся живой и подвижный Чарли. — Не успеешь моргнуть, а он уже в центре земли.

Дружный смех залил притихший дворик. Веселин понял, что перехватил и смущенно наморщил свой коротенький курносый носик.

— Ничего вы не понимаете! — пробурчал он недовольно. — Все предусмотрено! Самолет подымается медленно, как обыкновенный, потом идет все быстрее, быстрее, быстрее, а когда нужно сесть — убавляет скорость.

— Ну, так можно! — согласился Пешо. — Только мне кажется, что сейчас важнее придумать какое-нибудь… какое-нибудь такое… самое опасное оружие!..

Веселин удивленно посмотрел на него.

— Я же ведь придумал лучи, — сказал он медленно.

— Какие лучи?

— Да вот те, которые уничтожают самолеты в воздухе.

— Ах, да, — кивнул Пешо. — Но ты должен был придумать и еще что-то.

— Я придумал и другие лучи, — осторожно сказал Веселин, ощупывая глазами своих друзей. — Направляешь, значит, прожектор на окопы интервентов. Как только на человека попадает хотя бы один луч, он сразу же вспыхивает, как… как мышка.

Мальчики замолчали, обдумывая новое изобретение. Что-то унылое промелькнуло в их глазах, лица нахмурились.

— А как называются эти лучи? — недовольно спросил Пешо.

— Косинус гамма.

Ребята с уважением посмотрели на него. Этот дьявол всегда придумывал очень удачные названия своим изобретениям. Но несмотря на это, неприятное чувство не оставляло их.

— Мне не нравится твое изобретение, — сказал наконец со вздохом Бебо. — Как это — гореть, как мышки. Совсем не приятно.

Веселин сам чувствовал это.

— Да нет, это я так. шутя. У меня есть и другие лучи. Значит, направляешь прожектор, когда луч попадает на человека, он сразу же засыпает. Так можно проспать и двадцать часов, не просыпаясь.

Мальчики облегченно вздохнули.

— Правда интересно? — осмелел Веселин. — Потом просто клади их в грузовик, как мешки.

В этот момент что-то сильно звякнуло о каменные плиты. Мальчики удивленно оглянулись.

— Что это? — спросил Чарли.

Все стали шарить глазами. Веселин первый заметил упавший предмет — обыкновенный металлический ключ от английского замка, сейчас спокойно лежавший на плитах. Пешо поднял его. Наверное, кто-то уронил ключ с верхних этажей, что другое можно было подумать? Мальчик вышел на середину двора, поднял голову и внимательно осмотрел этажи. Кое-где были видны открытые освещенные окна, но ни в одном из них он не заметил человеческого лица.

— Э-э-э-э-й, — крикнул Пешо.

Этажи молчали. Пешо пожал плечами и крикнул еще раз, но ответа опять не последовало.

— Интересно, — повернулся он к ребятам. — Роняют ключи, а не отзываются.

— А, может быть, ключ не из этого дома, — предположил Веселин.

— А из какого же?

— Из какого-нибудь соседнего.

— Глупости ты говоришь, — покачал головой Пешо. — Если он из соседних домов, то должен был упасть в соседние дворы, а не в наш.

— Может быть, его бросили.

— Кто этот сумасшедший, который бросит, свой ключ из окна?

Пешо был прав. Двор, в котором они сидели, принадлежал дому, выходящему на улицу, и был отгорожен от соседних дворов высоким каменным забором. Три дома образовывали букву П, но боковые здания были довольно далеко, чтобы ключ мог упасть оттуда.

— Но почему же никто не отозвался? — спросил Веселин.

На этот вопрос никто, конечно, не смог ответить, и мальчики, увлеченные своими разговорами, скоро забыли об этом незначительном случае. Кто его знает, может быть, это ненужный ключ, и кто-то просто решил отделаться от него. Вскоре совсем стемнело, небо потеряло свои светлые тона. Где-то на верхнем этаже бренчало пианино, где-то изо всех сил плакал грудной ребенок. Только ребята решили расходиться, как перед ними внезапно выросла крупная мужская фигура в белом летнем костюме.