Марк Максим - Cмерть Анны Ор

Гаввард сказал резко:

— Мистер Абиндра, мы будем говорить напрямик: британское командование не будет церемониться с вами… Я могу избавить вас от многих совершенно лишних неприятностей и обещать вам, слово джентльмена, спокойную и не мучительную смерть… Условие: вы объясните нам ваши намерения…

Абиндра-Нат молчал с непроницаемым лицом…

Полковник Гаввард положил сигару в пепельницу, добавил:

— Вы не умрете прежде, чем мы не добьемся от вас нужных сведений. Инженер Абиндра, вы слышали, вероятно, в Индии мое имя?.. Вы уроженец Непала, а там хорошо знают, кто такой полковник Гаввард. Мое имя порукой тому, что вы не умрете прежде, чем я не выжму из вас все, что мне нужно…

Внезапно инженер Абиндра сказал гортанным голосом:

— Полковник Гаввард — это безуспешно. Я не скажу ничего. Отдайте распоряжение повесить меня…

Полковник Гаввард посмотрел на сухое, нервное лицо индуса:

— Н-е-т, — сказал он резко.

Минута молчания. Затем Гаввард сказал коротко:

— Я не останавливаюсь ни перед чем. Это слишком важно… И по-дружески, как джентльмен, советую вам дать необходимые сведения… Легкая и скорая смерть, именующий себя инженером Абиндра — это достаточная награда?..

Легкое пожатие плеч: индус продолжает молчать…

Гаввард сказал с еле заметным раздражением:

— Я выжимал из индусов многое, Абиндра-Нат; будем так называть вас, пока я выжму и из вас… Я видел уже не одного такого, как вы…

Абиндра-Нат неожиданно выпрямился, его глаза загорелись:

— Такого вы еще не видели, сэр, — сказал он неожиданно взволнованным голосом.

И добавил, глядя прямо в серые глаза полковника Гавварда черными горящими глазами:

— Я повторяю, повесьте меня: вы ничего все равно не добьетесь…

Если бы полковник Гаввард был склонен к поэтическим сравнениям, он подумал бы, что это сама Индия с ненавистью взглянула в холодные серые глаза Британии…

Но Гаввард подумал о том, что этот индус все-таки необычен, несомненно, это важный преступник, не рядовой агент — и он сказал вслух:

— Я предложил вам сделку: за показания легкая и не мучительная смерть. Сделка не состоялась. Мы подождем…

Индуса увели. По распоряжению Гавварда, он был заключен в каюте «Адмирабля», часовые проверялись лично командиром Томсоном. Гаввард сказал Томсону:

— Артур, если что-нибудь случится с индусом — даже наша двадцатилетняя дружба не будет иметь значения: вы будете преданы военному суду…

И Артур Томсон, командир «Адмирабля», вытянулся и ответил своему товарищу по службе в Индии корректно и официально:

— Будет исполнено, сэр…

Полковник Гаввард путем долгих размышлений пришел к выводу, что имел дело с сильной организацией. И несомненно, что арестованный индус был одним из главарей, одним из вождей этой организации… Но каковы были цели этих людей? Где были их сообщники? Для Маршана это было слишком сложно: агентура Маршана не могла похищать документы в бюро лазарета на Трафальгар-сквере. Полковник Гаввард всю ночь писал доклад высшему командованию британских сил на Востоке, в котором доказывал, руководствуясь своим опытом, что на Востоке они имеют дело с двумя параллельными организациями, действующими самостоятельно: французской агентурой, преследующей чисто империалистические цели и старающейся подорвать авторитет Британии, и другой организацией, преследующей иные цели. Какие — этого не знал ни полковник Гаввард, ни кто-либо другой…

— Это не агенты большевиков, — писал в своем докладе полковник Гаввард, — так как большевики, имеющие возможность непосредственного влияния на рабочие массы, не могут терять времени на подобные авантюры.

Они действуют открыто, сражаясь с деникинцами и оповещая мир о планах британского правительства. Но тайная организация, с которой мы имеем дело, несомненно, действует в духе, полезном большевикам, несомненно, сочувствует их борьбе с мировым империализмом… Очень возможно, что это организация людей, поставивших своей целью освобождение колоний из-под власти Великобритании, что это союз или партия, в которую входят много членов. Эта организация образовалась во время войны, пока мы были заняты уничтожением Германии… И борьба с ними, несомненно, так же важна, сэр, как и борьба с французским влиянием… Я прилагаю все усилия…

Полковник Гаввард писал в течение шести часов, затем внимательно перечитал все написанное, внес некоторые изменения и сообщил Стильби, что курьер в Константинополь, к лорду Алленби, должен быть отправлен утром…

Доклад Гавварда был заперт в несгораемой кассе, в помещении, охранявшемся двумя часовыми…

И этот доклад исчез бесследно, каким-то необъяснимым образом, причем все замки кассы остались целыми и нетронутыми…

Майор Стильби никогда не видел своего начальника в состоянии такого бешенства… Полковник Гаввард то бледнел, то багровел. Он беззвучно приказал майору Стильби удалиться. И сидел в кресле с широко открытыми глазами в течение часа. За всю карьеру полковника Гавварда с ним никогда не случалось ничего подобного: ни в Пенджабе, ни в Непале, ни в Сирии, ни, вообще, где бы то ни было…

Полковник Гаввард после часа безмолвного и окаменелого изумления изломал в куски три стека, расшвырял по комнате все бумаги, находившиеся на столе, и ходил из угла в угол в течение двух с половиной часов. Приехавшему Томсону майор Стильби сообщил о своих опасениях относительно рассудка Гавварда…

Но вошедшему Томсону Гаввард сказал, стиснув зубы, свою любимую фразу…

— Не будь я Гаввард…

Борьба полковника Гавварда была сложной и трудной борьбой: он боролся против французского командования, во-первых. Он боролся против большевиков, во-вторых… Он боролся против неизвестной тайной организации, относительно которой ничего не знал, кроме того, что она опасна и угрожает ему, представителю Великобритании, в-третьих.

И, сжав кулаки, с проклятиями, полковник Гаввард поклялся, что он останется победителем…

Томсон молча слушал его. Затем сказал неторопливо и его длинное лицо слегка сморщилось:

— Джон, ты поставил в известность высшее командование?

— Конечно, черт побери… И мне известно, что точно такие же преступления против Британии происходят и в Константинополе. Там арестовано трое албанцев.

Задумчиво Томсон сказал:

— Я думаю, Гаввард, что это нелегкое дело, борьба здесь. Потому что, во-первых, рабочие массы Британии начинают понимать, что наши сообщения о большевизме иногда превратны…

— Хм… — сказал Гаввард…

— А массы колониальных народов начинают понимать, что Версальская конференция ничего не изменит в их положении…

Полковник Гаввард ничего не ответил, он насвистывал: