Стелла Римингтон - Под угрозой (в сокращении)

— Прости, — сказала она. — Ты прав. Я действительно слишком глубоко копаю.

Но он, вполне возможно, раньше встречался с Грили, подумала она. Мы развертывались на афганской границе… Почему она чувствовала, будто находится в свободном падении? Истощение? Нехватка сна? Чего она не знала?

В молчании они продолжили свой путь к Свонли-Хит и были уже в пяти минутах от него, когда пронзительный писк мобильника сообщил Лиз о приходе текстового сообщения. Оно гласило: «Позвони Джуд». Они остановились у придорожной телефонной будки, Маккей откинул назад спинку своего сиденья, а Лиз выбралась на мокрую обочину и позвонила в следственный отдел.

— Итак, — начала Джудит Спратт, — вот что мы имеем. От родителей мы узнали, что с тринадцати лет Джин Д’Обиньи училась в школе-интернате под названием Гарт-Хаус близ Трегарона в Уэльсе. Небольшое заведение с совместным обучением, прогрессивное по своему характеру, которым руководит бывший священник-иезуит Энтони Прайс-Лэсселс. Школа известна тем, что принимает проблемных детей. Мы послали своих людей в школу, но она оказалась закрыта на рождественские каникулы, а сам Прайс-Лэсселс находится в Марокко, в местечке Аземмур, где у него есть квартира. Сегодня утром Шестерка послала в квартиру своего человека, но тот узнал от прислуги, что Прайс-Лэсселс на весь день уехал в Касабланку. Человека оставили ждать его приезда у дверей квартиры.

— А больше некого расспросить о школе? Бывших учителей, может быть?

— Мы не смогли разыскать никого, кто помнил бы о ней что-нибудь существенное. У нас создается впечатление, что заведение это очень маленькое и оно испытывает довольно серьезные финансовые проблемы. Текучесть кадров там очень высокая.

— А полиция не может просто открыть его и пройтись по архивам? Закон о предотвращении терроризма делает это возможным, не так ли?

— Конечно, и именно это прямо сейчас происходит. Как только у нас будет что-нибудь, я сообщу.

— Что-нибудь из Парижа?

— Опять же ничего существенного. Ее довольно хорошо знал один студент по имени Хамидулла Сауд. Они несколько раз ходили в кино, но перестали встречаться после того, как она сказала ему, что не одобряет его образ жизни.

— Таким образом, мы по-прежнему не имеем никакой связи с Восточной Англией?

— Ничего. А должно у нее что-нибудь там быть?

— Нет, она может быть просто прикрытием Мансура, и тогда все, что от нее требуется, это быть англичанкой. Но если она когда-либо бывала здесь прежде, это могло бы нам подсказать, где она залегла или даже какова ее цель. Так что не сбавляйте темпа, Джуд, пожалуйста.

— Не будем.

Глубоко расстроенная, Лиз повесила трубку. Им ужасно была нужна удача. Но в данный момент это было лучшее, на что они могли рассчитывать.

— Вылезай! — сказал Фарадж резко. — Сложи сумки под деревом и помоги мне с машиной.

Джин пристроила рюкзаки у корней ивы. Снова пошел дождь, свет стал меркнуть. Кругом было безлюдно.

Джин Д’Обиньи знала это место — там, где пересекались дренажные каналы Лессер-Уз и Метволд-Фен. Она знала, что вода здесь была глубока, а люди заходили редко. Вспышка памяти, яркая почти до боли, извлекла картину, каково это, когда тебе шестнадцать лет, пахнет зеленью, речным илом, а в голову ударяет смесь водки и сигарет на пустой желудок.

Им потребовалось некоторое время, чтобы найти это место, но теперь они были на целых двадцать пять миль к югу от деревни, где угнали MGB, и после того блокпоста они не видели никакой полиции, кроме проблеска огней военного вертолета далеко на севере. С учетом естественного предположения, что об угоне MGB должны были быстро сообщить, они были благодарны судьбе.

Фарадж опустил стекла MGB и откинул виниловую крышу. Автомобиль стоял около старого моста через реку. Прямо перед ним начинался пролет потрескавшихся бетонных ступеней, ведущих вниз к узкой тропинке. От дальнего берега реки уходил на север более узкий дренажный канал. Река здесь была глубокой, но медленной.

Поворачиваясь, она осмотрелась вокруг. Ничего. Затем Фарадж с силой сжал ее запястье, и она вздрогнула, отступив от моста. В дренажной канаве было какое-то движение. Что-то тихо раздвигало камыши и тростник. Животное? — спросила она себя. Полицейская собака? Ничего не было видно, кроме медленного, пугающего колебания тростника.

Они уже были довольно далеко от берега, присев за машиной с оружием в руках.

Тростник разошелся, и показался острый нос бесшумно двигавшегося каяка. В нем сидела неподвижная фигура, упакованная в водонепроницаемый плащ защитного цвета с капюшоном. Первым предположением Джин, буквально парализовавшим ее, было то, что это солдат спецназа, и, когда фигура медленно поднесла к лицу бинокль, предположение это, казалось, подтвердилось.

Но человек осматривал растительность на краю берега, полностью игнорируя MGB, стоявший у моста. Внезапно маленькая непримечательная птица вылетела из-под моста и уселась на сломанный стебель камыша. Плавно и неторопливо бинокль повернулся в сторону птицы, и теперь на скрытом капюшоном лице сидевшего в каяке человека стала видна довольная улыбка.

Джин поставила «малыша» на предохранитель и скосила взгляд, чтобы посмотреть, заметил ли Фарадж, что молодой человек не представляет угрозы. Птица, должно быть, заметила ее слабое движение, потому что быстро вспорхнула с камышинки и метнулась обратно под мост. Молодой человек недолго смотрел ей вслед, затем развернул каяк и исчез так же, как появился.

— Мы должны избавиться от автомобиля, — сказала Джин, когда они убедились, что молодой человек не вернется. — Вертолеты, которые мы видели раньше, были военными, и на их тепловых видеокамерах машина будет видна даже сквозь деревья.

— Так и сделаем, — кивнул Фарадж.

Просунувшись в автомобиль, он поставил его на нейтральную передачу и отпустил ручной тормоз. Они стали толкать его сзади. Старый MGB был тяжелее, чем казался на вид, и потребовалось несколько секунд, чтобы сдвинуть его с места в скользкой от дождя грязи. Затем он как будто неохотно двинулся к началу лестницы, покачнулся на первой ступеньке и с громким скрежетом застрял.

— Мост зацепился, — пробормотал Фарадж. — Вот зараза. Надо еще толкать.

И они толкали его, упираясь плечами в хромированный задний бампер и глубоко зарываясь в землю рифлеными подошвам ботинок. Сначала ничего не происходило, затем цементное покрытие кирпичных ступеней раскрошилось, зад MGB взлетел вверх, выбив Джин из равновесия так, что Фараджу пришлось схватить ее, чтобы она не соскользнула в реку, и автомобиль начал медленный спуск по ступеням. В самом низу он как-то даже величественно перевернулся на крышу, с сильным всплеском упал в воду и начал погружаться на глубину под мостом. Задыхаясь, Джин и Фарадж смотрели с нижних ступеней, как хромированные бамперы становились все бледнее, пока наконец не исчезли совсем.