Олег Шмелев - Ошибка резидента. Роман

- Ложись! - приказал он Павлу и сам опустился на корточки. Павел повиновался, лег рядом со стонавшим Кругом и сказал по привычке шепотом:

- Теперь ушли.

- Кто из вас Леонид? - спросил матрос.

- Я Леонид, - подавив стон, отвечал Круг.

Матрос постучал лежавшего вниз лицом Павла пальцем по затылку.

- Бери посылку и быстрей прыгай за борт. Еще недалеко, можно доплыть.

- Вы с ума сошли… Поедет с нами… - простонал Круг.

Павел приподнялся.

- Нет… нет… - запротестовал Круг.

Матрос, махнув рукой, ушел в рубку. Видно, вся команда катера состояла из капитана и этого человека.

Прервав стон, Круг сказал:

- Старик не получит посылку. Но кто знал, что так все… О черт!

Он опять застонал.

- Куда тебя? - спросил Павел.

- Ноги. Вот тут. - Круг, лежавший ничком, показал рукой на бедро.

- Надо перевязку сделать, - сказал Павел и, приподнявшись, крикнул в рубку: - Алло! Бинт и йод есть?

Матрос открыл дверцу, ответил не выходя:

- Нет. До берега.

Павел снял синюю рубаху с короткими рукавами - под нею была еще белая майка. Стянул майку, разорвал ее на широкие ленты, связал их. Он перевернул Круга вверх лицом, расстегнул ремень, вынул у него из-за пазухи флягу и пакет с землей. Потом сдернул шаровары до колен. Осматривать раны было бесполезно - плохо видно.

- Обе? - спросил Павел.

- Кажется, да.

Видно, левую ногу ударило сильнее, потому что Круг, пока Павел ее бинтовал, скрипел зубами. Пуля прошла навылет через бедро левой ноги ровно посредине и застряла в правом бедре, потому что выходного отверстия не было.

Когда Павел кое-как перевязал Круга, тот сказал:

- Спасибо тебе, лодочник. Если бы не ты, кормить бы мне рыб… Век не забуду… Спасибо…

С того момента, как прожекторный луч вспыхнул на пограничном судне, и до того, как Павел и Круг очутились на борту катера, прошло всего десять секунд. Если бы сказать это Павлу, он бы не поверил.

Синий «Мерседес» свернул с бетонного шоссе на узкую асфальтовую дорогу, ведущую к морю, и вскоре остановился на берегу бухты. Из машины вышли двое, оба в одинаковых темных костюмах. Тот, что вел машину, был среднего роста, очень плотный. Лет под пятьдесят. Черные с проседью волосы, причесанные на косой пробор, блестели, как покрытые лаком. Второй - высокий, худой и светловолосый. И намного моложе.

Оставив машину с открытыми дверцами, двое пошли к берегу - черный впереди, блондин сзади. У деревянного пирса, длинным языком лежавшего низко над водой, они остановились. Черный поглядел на часы. Было десять. Утро стояло ясное. Солнце, забравшееся уже высоко в безоблачное небо, грело жарко их спины.

- Если все в порядке, должны скоро быть, - сказал блондин.

Черный кашлянул в кулак, но не отозвался. Он, прищурясь, глядел туда, где четкая цветовая межа отделяла стеклянно отсвечивавшую гладь залива от темной взъерошенной громады открытого моря.

- Виктор обрадуется, - снова нарушил молчание блондин.

На этот раз черный разжал губы.

- Брат. Тринадцать лет не виделись.

Но словоохотливого блондина его тон не смутил.

- Мало ему хлопот и нахлебников… Думаете, этого оставят в системе?

- Монах любит Виктора… А его брат знает теперь Советский Союз лучше, чем все ваши умники во главе с божьим одуванчиком… И вообще довольно об этом.

Они ждали и смотрели. И вот из-за мыса показалось маленькое судно. Оно прорезало цветовую межу и нацелилось на пирс.

Катер с низкой зализанной рубкой пересек залив на полном ходу и лишь у самого пирса резко убавил скорость. Буруны вскипели за кормой. Скрипнув обшивкой по сухому дереву, катер прильнул к пирсу. Человек в полуматросском одеянии вспрыгнул на дощатый помост.

Двое на берегу не двинулись с места. От них до приставшей посудины было метров тридцать.

На пирсе появилась фигура человека в морской фуражке. Это был капитан катера. Под мышкой он держал небольшой матово-серебристый мешок.

Приблизившись, капитан козырнул ожидавшим. Он был немолод и выглядел уставшим.

- Их двое, - сказал капитан. - Меня обнаружило пограничное судно. Стреляли.

На катере происходила какая-то возня. Черный спросил:

- Чего они тянут?

- Один ранен. Кажется, тяжело…

В это время из катера на белые доски пирса выбралась группа, выглядевшая странно в ярком свете солнца, заливавшего безмятежно тихий залив. Двое, стоя по бокам, поддерживали третьего.

Один из этой группы был в трусах и рубахе с короткими рукавами, босой, весь вымазан в крови. Другой, в сатиновых шароварах и баскетбольных кедах, еле держался на ногах. Третьим был матрос.

- Черт знает что! - удивился блондин.

Группа медленно двинулась по пирсу. Тот, что в шароварах, обняв двух других за плечи, ступал только на правую ногу, а левую ногу волочил беспомощно, охая и наваливаясь на своих помощников.

Достигнув берега, троица остановилась. Раненый поднял голову. Лицо у него было опухшее, воспаленное. В углах рта запеклись черные сгустки.

- Здравствуйте, - сказал он хриплым голосом.

- Вы Леонид Круг? - спросил черный.

- Да.

- Кто он? - черный кивнул на Павла.

- Должен был взять посылку, - ответил Круг. - Вышло не то…

Он передохнул, достал из-за пазухи флягу и непромокаемый пакет, протянул и сказал:

- Просили передать.

Тот взял флягу и пакет в одну руку.

- Едем.

Под оханья Круга они двинулись к машине. Черноволосый остался на берегу с капитаном. Он догнал остальных уже возле машины. Павел взялся уже за ручку задней дверцы, но черноволосый сказал сердито:

- Ждать!

Затем открыл багажник, вынул скатанный в трубку клетчатый коврик, дал его блондину. Тот расстелил коврик на заднем сиденье и жестом приказал Леониду и Павлу садиться.

…Асфальтовая лента взбежала на бетонное шоссе, и машина резко прибавила скорость. Круг с закрытыми глазами сидел, держа спину прямо, Павел подложил ладонь под его запрокинутую голову.

Черноволосый поправил зеркальце, и Павел почувствовал, что на него пристально смотрят, но сам в зеркальце старался не глядеть. Часы у Павла остановились, и он не мог определить, сколько времени они ехали. Во всяком случае, не меньше полутора часов.

Затем свернули с шоссе и углубились в лес. Лес был аккуратный и прибранный, словно весь его почистили пылесосом, а каждое дерево прошло через руки садовника. Скоро деревья стали редеть, а потом машина выскочила на огромную поляну, на которой в строгом городском порядке стояли дачи. Возле одной из них, окруженной высоким забором, остановились. Черноволосый вышел из машины, нажал кнопку у двери рядом с воротами, ему быстро открыли, он исчез и не появлялся минут десять. Вернувшись, распахнул заднюю дверцу и сказал как будто бы приветливее прежнего: