Олег Шмелев - Ошибка резидента. Роман

Борков с первого взгляда произвел на него благоприятное впечатление. Молодой человек немного нервничал, но старался не выдавать этого перед гостем. Его сдержанность и серьезность вполне отвечали важности момента.

Фундамент, заложенный Николаем Николаевичем, избавлял Антиквара от длинных предисловий, и он сразу, как только они расположились за столом друг против друга, приступил к делу.

- Нам нужно поговорить о многом, а времени у меня мало, - сказал Антиквар, поглядев на часы. - Чтобы не разбрасываться, давайте поступим так: сначала я буду спрашивать, а вы будете отвечать. Затем наоборот. Хорошо?

- Согласен.

- Скажите, вы член партии?

- Да.

- Так. Какой у вас оклад?

- Сто семьдесят. Плюс премии.

- Недурно, кажется?

- Денег всегда мало.

- Положение на службе прочное?

- Да, вполне.

- Дело перспективное?

- Думаю.

Лаконичностью ответов собеседник все более располагал к себе Антиквара.

- Ваша работа имеет какое-нибудь отношение к военным приготовлениям?

- К обороне, - мимоходом поправил Борков. - Самое непосредственное.

Затем Антиквар предложил Боркову коротко рассказать о своей жизни. Биография была небогатая, ее изложение заняло пять минут. И опять последовали вопросы.

- Вам знакомо общее направление деятельности вашего института?

- Да.

- У него есть объекты на периферии?

- Есть. Несколько.

- Вам приходится бывать на них? В командировки посылают?

- Довольно часто. Раз пять-шесть в год.

- Режим на ваших предприятиях строгий? Обыскивают в проходной?

- Ну что вы! Конечно, нет.

- Вы лично имеете доступ к совершенно секретным документам?

- Да.

Положительно Антиквар начинал испытывать радость, какую приносит человеку только очень большая удача. Но тут он задал вопрос, который резко переломил настроение. И не только настроение. Этот момент можно считать поворотным пунктом в развитии событий.

- Почему вы не желаете иметь отношений с Николаем Николаевичем?

Антиквар спросил об этом между прочим, для разрядки, чтобы не замешивать тесто слишком густо. Борков впервые ответил пространно, и то, что он сказал, мгновенно сделало Антиквара мрачным и настороженным.

- С ним опасно, - убежденно, как о хорошо продуманном, заявил Борков. - Во-первых, он валютчик. Я это знаю потому, что сам пользовался его услугами. Когда наметилась поездка в Брюссель, я искал доллары. Меня свели с Николаем Николаевичем, и он быстро достал мне двести долларов… Сразу стало ясно, кто он такой… А сейчас за валютчиками охотятся и госбезопасники, и обэхаэсники… Вы понимаете, чем это грозит?

У Антиквара перехватило дыхание, будто его схватили за горло. Спокойное течение беседы, размеренный ход мыслей до этого создали настроение, которое можно было назвать благодушным. И вдруг все смешалось в голове у Антиквара, словно винт, на котором держалось равновесие, выдернули одним рывком. Ему показалось, что он просто ослышался.

- Николай Николаевич давал вам доллары?!

- Да. Двести.

- Он заранее знал о вашей поездке в Брюссель?

- Да.

Антиквар снял очки, прикрыл глаза ладонью, словно его раздражал свет люстры.

- Вы не знали об этом? - тихо спросил Борков. Антиквар молчал. Он, кажется, совсем забыл о присутствии собеседника. - Мне не нравятся такие совпадения, - сказал Борков.

Антиквар не реагировал. Как шахматист, восстанавливающий в памяти вслепую, без доски, сыгранную партию, он воспроизводил историю своего знакомства с Николаем Николаевичем Казиным. Слова Боркова о долларах были полной неожиданностью, свидетельствовали о двуличии Коки и ставили Антиквара перед неприятной необходимостью - решить, кто он такой, этот хитрый старик. И кто такой сидящий перед ним инженер Борков.

Когда Антиквар давал задание найти Боркова и навести о нем справки, Николай Николаевич ничем не выдал, что уже знает этого человека. Только очень тренированный лжец способен вести такую игру.

Кто завязывал узел? Что здесь - умысел или необыкновенное стечение обстоятельств?

Если это из разряда поражающих воображение, но не столь уж редких в жизни случайностей, то умолчание Николая Николаевича можно было легко объяснить: он хотел набить себе цену.

Альтернатива выглядела страшно: кто-то один из двоих - Казин или Борков - действует по тщательно разработанному плану.

- Могу я задать вам вопрос?

Голос Боркова не вывел Антиквара из задумчивости, и отвечал он механически.

- Да, пожалуйста.

- Хотел бы знать, кто вы…

- Сотрудник посольства… - От дружелюбного тона не осталось и следа. Антиквар надел очки и спросил совсем неприязненно: - Для вас это имеет значение?

- Да. В таком случае я должен сказать вам то же, что и Николаю Николаевичу.

- Я еще ничего не предлагал, - проворчал Антиквар.

Он понял, что ведет себя недостойно перед этим едва оперившимся птенцом, и тут же опять сделался любезным.

- Я пришел просто познакомиться… - Это звучало примирительно, но, заметив ироническую улыбку Боркова, Антиквар добавил с насмешкой: - Вы очень нежно к себе относитесь.

- Такой дипломат, как вы, еще хуже, чем валютчик, - сказал Борков.

- Почему же?

- Спросите у Пеньковского.

Антиквар покачал головой:

- Ах вот оно что! Ну конечно, конечно…

Он вспомнил, что и Николай Николаевич называл на рыбалке фамилию Пеньковского, и готов был считать, что это тоже не случайно. Но отогнал навязчивую мысль - эта одиозная фигура была злобой дня, ее поминали по разным поводам все…

- Значит, мы с Николаем Николаевичем вас не устраиваем, - подвел итог Антиквар. - Ну хорошо… Можно поддерживать тесные отношения и никогда не встречаться лично. Такой вариант вам подходит?

- Это было бы лучше всего.

Антиквар вынул из пиджака коричневый бумажник, блокнот и авторучку. И сказал сухо:

- Поскольку мы понимаем друг друга с полуслова, давайте перейдем на язык деловых людей. Вот деньги - здесь не так много. Вот ручка и блокнот. Напишите на чистом листе следующее: «Аванс получил». И распишитесь.

Борков колебался. Он переводил взгляд с блокнота на бумажник, с бумажника на блокнот и кусал губы. Наконец спросил:

- Зачем расписка?

- Наша гарантия - деньги. С вашей стороны должна быть какая-то гарантия?

Борков взял авторучку, раскрыл блокнот, положил его поперек.

- Почерк менять не следует, - предупредил Антиквар. - Распишитесь, пожалуйста, как вы обычно это делаете.

Посмотрев на сделанную Борковым запись, он спрятал блокнот и ручку и поднялся со стула.

- Я ухожу. Вам придется встретиться еще только раз со мной или с Николаем Николаевичем. Чтобы условиться, каким образом мы будем держать связь.

- Когда это произойдет? - спросил Борков. Вид у него был подавленный.