Алекс Греков - Детективное агентство «Лом»

С легкой Ленкиной руки Вову пригласили сниматься в клипе очередной восходящей поп-звездочки. Конечно, я непременно должен был присутствовать.

В павильоне, рядом со мной, сидел толстенький дядечка с толстенькой же борсеткой в руках.

– Ваш мальчик? – кивнул он в сторону Вовы.

– Я его продюсер…

– Я тоже типа того, – вздохнул толстяк.

Сюжет был простой: Вова стоял, как памятник сам себе, а девица увивалась вокруг, пытаясь его безуспешно соблазнить.

В перерыве Вова плюхнулся в кресло рядом со мной, чем немало удивил толстяка. Его-то девица, не снимаясь, целомудренно накидывала прозрачный халатик. Но наш-то мальчик такими комплексами не страдал…

Когда съемки закончились, девица чмокнула Вову в щечку и удалилась со своим «продюсером».

– Ну, как? – спросил Вова.

– Ты смотрелся гораздо лучше этой телки!

Вова радостно просиял.

Я по-прежнему не мог понять: кто убил Люську и, главное, за что?

Вова постепенно стал приходить в себя, и уже иногда совершал короткие вылазки по коридорам телецентра и без меня.

Клип вышел в эфир и имел успех. Малолетние дурочки стали узнавать его на улице.

Как-то вечером раздался звонок:

– Мсье Александер, – с ударением на последний слог спросили меня. «Француз», – подумал я и на всякий случай ответил:

– Уи…

Иностранная сторона тут же радостно перешла на английский. Ни много, ни мало, они предлагали модели, чьим агентом я являлся, сняться для рекламного плаката нового парфюма одной очень известной фирмы…

– Какой? – спросил я.

– Понимаете, пока это коммерческая тайна. Так вы согласны?..

– Мы согласны? – спросил я у Вовы, который вел очередную компьютерную бойню.

Он оторопело посмотрел на меня.

– В Париж зовут, на съемки…

Вова едва заметно кивнул.

– Мы согласны, – ответил я иностранной стороне.

– Хорошо. Мы с вами позже свяжемся.

– И че? – спросил, наконец, оживший Вова.

– Рекламный плакат нового парфюма. Будешь известен по всем бутикам!

– И как я поеду? Паспорт же нужен!..

– Да, действительно. Но в наше-то время… Были бы деньги.

Я начал вспоминать скользких личностей, которые могли бы помочь. Конечно же, первым на ум приходил Левик. Этот мог все…

– Собирайся, – сказал я Вове, – идем в гей-клуб.

– ?..

– Там тип тусуется, который помочь может.

– А, может, вы сами, без меня?

– И на паспорт налепят мою фотку? Давай, давай…

Вова долго думал и советовался со мной, во что облачиться. Наконец, натянул кожаные штаны и абсолютно прозрачную черную рубаху.

– Ну, как?

– О, ты будешь пользоваться успехом…

В клубе он затащил меня в самый темный угол. Но это не мешало местной публике увиваться возле нашего стола. Каждый считал своим долгом состроить Вове глазки. Тот зверел.

– Спокойнее. Помни, ради чего мы здесь. Веди себя естественно. Расслабься.

– Да они же об меня трутся!

– Какое горе!

– Да ну вас…

Наконец, появился Левик: толстый, лысый, в красных брючках в облипочку и желтой кофтенке до пупа.

Я поманил его.

Левик всегда был любителем халявной выпивки.

– Ну-с, я вас слушаю, – сказал тот, падая на стул, и кушая глазами Вову.

– Мальчику нужен паспорт. На чужую фамилию, естественно.

– Ты говоришь так, как будто это – два пальца обделать…

– Ну, для тебя-то…

Лева польщено улыбнулся.

– Это будет, естественно, стоить…

– Естественно…

– Платить натурой будем или как?..

Вова напрягся.

– И не мечтай, старый хрыч, – сказал я. – Деньгами. Заграничными.

– Ну, ладно, – согласился Левик. – Деньги, так деньги. Твой телефон я найду…

Через несколько дней мы произвели обмен: я Леве вручил толстую пачку заграничных зеленых денег, он мне – паспорт с довольной Вовиной физиономией, где тот значился каким-то Федором Петровичем Севрюковым.

– А это не туфта?..

– Ну, Сашенька, ты меня обижаешь. Если Лева что-то делает – он делает это со знаком качества…

Послюнявив палец, Левик тщательно пересчитал деньги.

– А натурой все-таки было бы лучше, – вздохнул он.

И мы с Вовой, то есть – Федей, отправились в Париж…

Зарубежная сторона подошла к нашему приезду по заграничному серьезно. Лимузин, конечно, к трапу не подгоняли, но встретили в аэропорту, отвезли во вполне приличный отель.

Портье буднично спросил:

– Жить будете в одном номере или отдельно?

Я перевел Вове.

– Я отдельно боюсь, – потупилась восходящая звезда.

В гостинице нам рассиживаться не дали. Почти сразу же повезли к юристу. По дороге Вова все время смотрел в окно, и когда видел Эйфелеву башню, толкал меня в бок и зачарованно вопил:

– Смотрите!..

Парижского законника несколько удивило, что мой подопечный не понимает по-английски:

– Но это же рабочий язык модельного бизнеса!..

– У нас – особый случай, – важно сказал я.

– Че он докопался? – с подозрением спросил Вова.

– Не понимает, почему ты по-английски не говоришь…

– Вот козел!..

В конце концов, нам дали подписать объемистый контракт, две трети которого занимал раздел секретности. Мы обязались до выхода конечного продукта, то бишь плаката, не называть кому бы то ни было фирму-разработчика и рекламируемый продукт… А оно нам надо?..

Наконец, нас отвезли в студию. Стареющий маэстро в соломенной шляпке и рубахе с рюшами встретил нас, как подобает великим: с полным небрежением.

Его поначалу напрягло мое присутствие, но когда я популярно объяснил, что это – желание клиента, да еще с истинно парижским прононсом, он потерял ко мне всякий интерес.

Вова обнажился, маэстро прищелкнул языком и начал отдавать команды своей свите.

Вову причесывали, мазали гримом с головы до ног, щелкая без конца на «Полароид»…

В конце концов, ему несколько усилили цвет волос, добавили легкого загара и поставили на фоне синего задника. Маэстро начал показывать, какие позы необходимы. Моя помощь особо не требовалась. Они быстро поняли друг друга. Все-таки, что значит – профессионалы!

Первый день подошел к концу. Нас отвезли в гостиницу.

– Ну, куда пойдем? – спросил я.

– На башню, конечно, – не задумываясь, выпалил Вова. – И еще… – он немного подумал, – в «Мулен Руж».

Мы поднялись на башню, посидели в кафешке. Цены убили Вову наповал…

В «Мулен Руж» ему так понравилось, что я боялся – как бы на сцену не выскочил.

– Во дают! – все время восхищенно шептал Вова.

Вернувшись в гостиницу, он долго повторял перед зеркалом то, что увидел в варьете.

– Может пригодиться… Надо запомнить!

После ужина Вова спросил:

– А как у них здесь со здоровым сексом?

– Это дело у них давно поставлено на широкую ногу. Что, опять хочется?..

– Ну… я бы не отказался…

Я назвал таксисту адрес заведения старушки Мари. Поговаривали, что этот бордель когда-то принадлежал бабке Эдит Пиаф. Впрочем, чего не скажешь ради рекламы!