Максим Шахов - Убить президента

– Михаил Васильевич! – Максим вышел с кухни и, как был, с грязными руками, уселся перед Росляковым. – Есть еще одна зацепочка. Не знаю, как вам объяснить, но мне кажется, тут что-то не так.

– Объясни как есть, – посоветовал Росляков, с удивлением глядя на Максима, который вообще очень редко проявлял эмоции, а сейчас сидел возбужденный и ерзал на стуле.

– Прежде чем попасть в вашу группу, я, мягко говоря, удирал из Италии, – начал Максим. – Лететь мне пришлось через Эмираты. И вот в самолете я услышал разговор стюардесс о событиях в двух отелях и белорусских туристах.

– С разорившейся туристической компанией?

– Да. Я так подробно рассказываю, чтобы вы поняли, что я был в состоянии, когда уши и глаза работают на все триста шестьдесят градусов. Поэтому и к разговору прислушивался, и на двоих туристов обратил внимание, на которых стюардесса показала своей подруге.

– Ну-ка, ну-ка? – насторожился Росляков.

И Максим рассказал всю историю, как он ее услышал, и дорисовал свои логические рассуждения, как оно могло произойти на самом деле. Особенно историю с паспортами.

– Значит, ты полагаешь, что эти двое туристов выкрали чужие паспорта, чтобы оставить их в залог администрации отеля, а со своими смылись на самолете? И вызвав к себе чувство жалости и законного сочувствия, они протащили без досмотра багаж. И ты полагаешь, что это и есть наши клиенты?

– Согласитесь, Михаил Васильевич, что добывать взрывчатые вещества здесь опасно. Те, кто этими вещами занимается, прекрасно осведомлены, что кавказские каналы ненадежны, что все они перекрыты или под контролем ФСБ. А тут такая возможность привезти все с собой. Главное, что по времени все совпадает. Не лети я в том самолете, и никто бы ничего не заподозрил.

– Ты в лицо их хорошо запомнил?

– Да, как учили. Чтобы узнать потом в любом ракурсе.

– Бросай свою картошку и садись за компьютер. Андрей, открой ему базу данных на террористов, пусть смотрит. А сам… черт с вами, обедом я займусь сам! Помоги ему.

Максим смотрел фотографии, читал аннотации на тех людей, которые попадали в поле зрения российской внешней разведки именно по причине предполагаемой или доказанной связи с экстремистскими группировками. Фотографий было много. Этот там-то, этот замечен там-то, этот убит, этот убит, этот пойман и отбывает срок в такой-то тюрьме, этот осужден пожизненно. Убит, убит, нахождение неизвестно, нахождение неизвестно… На некоторых фотографиях была снята группа лиц, и Максим рассматривал всех. Ни через час, ни через два он никого похожего на того скуластого светловолосого типа и его спутника восточной внешности не нашел.

В половине двенадцатого Максим поднял Андрея с просьбой помочь. Тот молча встал, помог открыть другую базу и снова улегся спать. За ночь Максим поднимал Андрея еще дважды, за что наслушался от него всяких колкостей на тему, что не только кулаками и пистолетами силен оперативник, а надо и технику знать.

В шесть утра Максима растолкал Росляков. Максим поднял голову, которая остаток ночи покоилась на скрещенных на столе руках, посмотрел на шефа и отрицательно покачал головой.

Николай Гаврилович Вишняк в свои тридцать два года ощущал чувство неудовлетворенности, как будто ему было за пятьдесят, а он так ничего в жизни и не добился. Будучи прорабом и хорошим специалистом по инженерным системам, он неплохо зарабатывал в своей фирме. Но амбиции не давали ему покоя вот уже который год. Почему он до сих пор ходит в прорабах, вынужден ругаться с работягами, лебезить перед заказчиками? Неужели начальство не видит его потенциала, не видит, что он способен на большее?

Вот и вакансия главного инженера прошла мимо, и начальника участка, и начальника ПТО. Николай давно уже строил планы с расчетом на высокую зарплату и не отдавал себе отчета в том, что повышение по службе его интересует прежде всего не с точки зрения реализации себя как специалиста, а лишь с точки зрения еще более высокой зарплаты и жизненного статуса. Чтобы можно было позволить себе хорошую иномарку взамен «Нивы Шевроле», чтобы при встрече с одноклассниками, а особенно одноклассницами, можно было небрежно сказать, каких высот он достиг.

Ну и что, что его посылают на правительственные объекты, ну и что, что он руководит работами в резиденции самого президента. Он как был, так и остался мальчиком на побегушках, простым прорабом, которых по стране как муравьев в лесу. Сейчас бы… Такие мысли стали посещать Николая все чаще и чаще. И настроение из-за этого у него в последнее время все чаще портилось. Он и с этой журналисткой Ланой связался ради того, чтобы влезть в новые для него круги, которые могли сделать его заметным на другом уровне, где могли найтись новые высокие покровители и поднять его наконец с бесперспективного прорабского уровня.

Неприятности, которых Николай ждал, когда «кагэбэшники» застукали их с Ланой в «Дроздах», почему-то так и не наступали. А ожидание их становилось все более мучительным, а надежда, что все обойдется, – все более тоскливой.

В отвратительном настроении Вишняк садился в машину возле коттеджа на берегу водохранилища, где его ребята монтировали систему отопления и водоподготовки. Все шло из рук вон плохо: не привезли заказанные комплектующие, один из рабочих накосячил с прокладкой труб и пришлось наорать на него. Срывались сроки…

Какой-то человек стоял возле его машины. Николай раньше его никогда не встречал, но по осанке, по дорогой фирменной одежде сразу определил, что этот мужчина не из простых. Хозяин жизни, такое видится издалека!

– Вы Вишняк Николай? – приветливо, но без улыбки спросил мужчина. – Мне посоветовали вас как хорошего специалиста. Можно с вами поговорить?

На душе у Вишняка сразу отлегло.

– А что вы хотели? – спросил Вишняк.

– Мне нужно смонтировать оборудование для бассейна. Котлован уже готов, но я решил, что бетонировать его и облицовывать плиткой пока не стоит. Что-то бригада, которая взялась сделать мне бассейн во дворе дома, кажется не очень надежной.

Интонации и выговор у мужчины были какими-то непривычными. Обычно большие начальники и крутые бизнесмены говорили с Николаем не так. И этот выговор. Может, прибалтиец? Или поляк? Нет, у поляков акцент другой.

– А что вам не нравится? – машинально спросил Николай.

Он не торопился радоваться возможному левому заработку. Одно – заняться между делом отделкой, для которой бригаду можно всегда найти, как говорится, на улице. Другое дело – инженерные работы. Это значит, надо кого-то из своих просить, срывать в рабочее время с официальных объектов. А начальство может узнать. За такие вещи по головке не гладят, сколько уже коллег Николая были уволены за такие выходки.